– С наездом я бы разобрался без тебя. У меня легальный вопрос. Помнишь, ты говорил о родственнике? Мне нужна консультация.

– Ну, я позвоню и договорюсь. Если у тебя все – я поехал.

– Слушай, Андрей, ты чего прицепился к этой Стояновой?

– Да ничего я не прицепился! А ты чего? Спишь с ней?

– Нет. Я не люблю таких. Слишком правильная. Одна морока.

Лунин пожал протянутую руку Власенко и впервые позавидовал женщинам. Ибо женские слезы нельзя принять за беспомощность и плакать женщинам простительно.

Он хотел предложить Власенко выпить, но, рассудив, что, выпив, сам может наговорить лишнего, быстро простился и направился в свой кабинет.

На мобильном телефоне, лежащем на столе, было пропущено больше десятка звонков, три из которых были от Ксении.

– Игорь Дмитриевич, – Ирена приоткрыла дверь кабинета, – вам звонила Галина Адамовна, просила перезвонить.

Лунин набрал номер сразу, как закрылась дверь за секретаршей. В душе что-то шевельнулось похожее на тревогу. Первое, о чем он думал всегда, когда звонила мать, что Насте стало хуже.

Он, волнуясь, ждал, когда мать возьмет трубку, и, только услышав ее спокойный голос, расслабился. Слава богу, все оказалось намного проще. Очередной врач, которого где-то раздобыла мать по совету Степанкова, хочет что-то изменить в Настиной комнате.

«Профессура, значит, окончилась, раз мать перешла на простых смертных. Все правильно, если не знает врач, что делать, а деньги уже взял в качестве гонорара, то пусть хоть в комнате порядок наведет. Тоже мне – дизайнер». Все, о чем он успел подумать, матери говорить не стал и дал утвердительное «добро» на все начинания нового эскулапа.

– Мать, давай без подробностей. Расселяйтесь, переселяйтесь, делай все, как сама считаешь нужным, только проследи, чтобы стены на месте остались. И Насте чтобы от этого не стало хуже.

Под вечер опять началась гроза. Ливень стоял стеной, барабаня в окна. Саша лежала на кровати, наблюдая за непогодой. Сотовая связь, подчиняясь своим законам, не работала. Дозвониться до Стрельникова не удалось и после ужина. В поисках сети она медленно прошлась по комнате, вышла на террасу, но телефон упорно молчал. Последнюю неудачную попытку дозвониться в город, как на большую землю с какого-нибудь острова, Саша сделала со второго этажа. И только после того, как и эта попытка не увенчалась успехом, она вернулась в комнату, решив до утра не брать в руки телефон. Чтобы чем-то себя занять, она пыталась одновременно смотреть телевизор и читать книгу. Пытаясь сосредоточиться на местных новостях, Саша уснула.

Посреди комнаты стояла женщина с ребенком. Она сняла с девочки мокрую от дождя куртку и бросила на кресло. Затем взяла ребенка на руки. Она что-то говорила. Что-то смешное. Притихший ребенок ожил и рассмеялся звонко и счастливо. Женщина поцеловала дочку и опустила на пол. Дверь беззвучно открылась, и в комнату зашла еще одна женщина. Она приблизилась к девочке, и та, перестав смеяться, испуганно спряталась за матерью, обхватив руками ее стройные ноги. Удивительно, как женщины были похожи между собой.

– Что тебе надо?

– А ты не знаешь? Все.

– Бери что хочешь и уходи.

– Нет, Кристина, так не пойдет. Уйти должна ты. – Женщина присела на корточки и погладила по голове девочку. – А мы с Настей останемся. Правда?

В ответ девочка еще сильнее прижалась к матери и заплакала.

– Я без дочери не уйду.

– Смотри, дело твое. Можете уходить вместе. Я вас не держу.

Женщина, похожая как две капли воды на Кристину, резко поднялась и подошла к Саше.

– Они снова будут вместе, и у них будет все хорошо, но только после того, как я уйду. Мне давно уже пора, только я не могу без ее прощения. Помоги мне. Она тебя послушает. Это тебе, – женщина положила книгу на кровать.

– Ты кто? – прошептала Саша.

– А ты сама не видишь?

Женщина грустно улыбнулась, и ее силуэт начал таять.

Саша проснулась и провела рукой по постели – книги нигде не было. В комнате работал телевизор. На табло телефона высвечивалась полная лесенка. В три часа ночи в поселке снова появилась сотовая связь.

Саша приоткрыла дверь и выглянула в коридор. В доме стояла тишина, и только было слышно, как в саду за окном упало яблоко. Потом она долго ворочалась, думая о приснившихся женщинах. И когда поняла, что не уснет, набросила халат и тихонько на цыпочках пошла в библиотеку.

В лунном свете она нащупала выключатель и, когда в комнате вспыхнул яркий свет, прищурила глаза. «Если допустить, что книга находится здесь, в этой библиотеке, то найти ее дело непростое. А найти я ее обязательно должна, иначе она бы мне так настойчиво не снилась».

В каком порядке осматривать книжные шкафы в три часа ночи, она не знала и начала по часовой стрелке. Чтобы сэкономить время, Саша стала бегло рассматривать переплеты книг. На все про все она незаметно потратила час. От ходьбы задрав голову мышцы шеи затекли, Саша опустила голову, и взгляд наткнулся на толстую книгу в зеленой обложке.

«Ну кто сказал, что поиск надо начинать по часовой стрелке? Сделай я наоборот – и не пришлось бы тратить время впустую, – вздохнула Саша».

Книга при ближнем рассмотрении оказалась семейным альбомом четы Луниных. Оставаться в библиотеке среди ночи Саша не стала, и, взяв под мышку альбом, она так же неслышно вернулась обратно в свою комнату.

Улегшись удобно в кровати, она положила на колени альбом. Рассматривать чужие фотографии Саша не любила. Пересилив себя, она открыла альбом Луниных.

На первой странице была фотография ослепительной красавицы. Саша, осторожно отжав тоненькие металлические уголки, извлекла фотографию и посмотрела на обратную сторону.

Судя по надписи и дате, эту фотографию десять лет назад Кристина подарила Игорю.

На следующей странице была фотография Лунина. Волевое лицо, уверенный взгляд. Лунин был если не красавцем, то довольно привлекательным мужчиной.

Дальше шли коллективные фотографии. Судя по снимкам, чета Луниных имела много друзей, была гостеприимна и умела весело отдыхать. На двух фотографиях Лунин запечатлен только с Кристиной. Было видно, как он нежно обнимал беременную жену.

Следующая фотография сделана значительно позже – день рождения Насти. Большой торт в форме бабочки с одной свечой. Дальше шли детские фотографии. Настя взрослела на глазах.

Последняя фотография в альбоме опять со дня рождения девочки. Торт поражал воображение: огромный замок, на башнях которого примостилось шесть фей – свечей. Насте исполнилось шесть лет. Больше фотографий в альбоме не было. И только отдельно, через несколько пустых страниц, Саша обнаружила две фотографии Кристины. Женщина была по-прежнему красивая, только красота была другая. Взгляд более жесткий и цепкий, натянутая улыбка, – от былой мягкости не осталось и следа.

Саша еще раз бегло просмотрела фотографии. «Странно, зачем мне приснился этот альбом. Кроме чужой жизни, в нем ничего больше нет». Она отложила альбом в сторону и блаженно потянулась в постели. Какая-то мысль, недодуманная до конца, провалилась в сон.

К завтраку Саша немного опоздала. Когда она появилась на террасе, Галина Адамовна с Ксенией готовились пить чай.

– Сашенька, проходите присаживайтесь. Как спалось? Гроза не тревожила? – Галина Адамовна радушно махнула рукой, показывая на свободное кресло.

– Раз к завтраку опоздала – значит, спала хорошо, – с едва заметным ехидством отметила Ксения.

Почему не спать, когда спится. Работа подождет. Она бы и сама в такое пасмурное утро спала с удовольствием. Но добровольно выбранная роль требовала иной игры.

– Сон – это хорошо. А я целую ночь проворочалась в постели. Только усну и просыпаюсь. Гроза. Кристина снилась. Словно живая, – Галина Адамовна тяжело вздохнула.

– Настя еще спит. Я заходила. – Саша положила на тарелку аппетитную гренку с помидорами и сыром.

«Вот проныра. Заспала и так ловко выкрутилась. К Насте она заходила. А Галина Адамовна готова верить всему». Ксения с интересом посмотрела на Сашу.