38-я армия должна была нанести отсекающий удар на Нижнюю Ведугу. Навстречу ей предстояло наступать 60-й армии. Ее задача состояла в том, чтобы частью сил сковать вражеские войска в районе Воронежа. Для активных действий она получила от 40-й армии 22-километровый участок фронта на правом берегу Дона от Костенки до населенного пункта Семидесятское. Вместе с ним в состав 60-й армии мы передали и находившиеся на этом рубеже несколько наших соединений. Это были блестяще проявившие себя в боях 141-я стрелковая и 10-я артиллерийская дивизии, 253-я стрелковая, 86-я и 150-я танковые бригады и переданная из резерва фронта 322-я стрелковая дивизия. Жаль было расставаться, но - что поделаешь! - этого требовали интересы операции.

В свою очередь состав 40-й армии был пополнен переданными нам 183-й, 309-й стрелковыми дивизиями и 129-й стрелковой бригадой. Кроме того, прибыл наконец 4-й танковый корпус генерал-майора А. Г. Кравченко, поступивший в оперативное подчинение 40-й армии.

Андрея Григорьевича Кравченко я знал еще с довоенных времен, когда мы вместе служили по 2-м механизированном корпусе. Он был тогда начальником штаба 16-й танковой дивизии и уже в то время проявил себя с самой лучшей стороны. Во время войны мы впервые встретились под Сталинградом, где его 4-й танковый корпус действовал некоторое время в составе 1-й гвардейской армии. Там я узнал его ближе, уже в боевых условиях, в которых генерал Кравченко действовал вдумчиво и смело.

Уже под Воронежем до меня дошли вести об успешных действиях 4-го танкового корпуса во время прорыва обороны и окружения 6-п немецкой армии. Я искренне порадовался тогда за Андрея Григорьевича. О нем я вспомнил и после разговора по телефону с Верховным Главнокомандующим, когда узнал, что 40-я армия будет усилена танковым корпусом. Хорошо бы, подумалось, получить Кравченко с его отважными танкистами.

И хотя чудес, как известно, не бывает, но именно 4-й танковый корпус и был придан 40-й армии. Немного он запоздал, не успел принять участия в Острогожско-Россошанской операции. Но зато к Воронежско-Касторненской прибыл как раз вовремя. И это было как нельзя кстати.

К 24 января перегруппировка была полностью завершена. Войска армии на 50-километровом фронте Семидесятское-Городище заняли исходное положение для наступления. В ходе перегруппировки, которая проходила одновременно с действиями по ликвидации окруженных вражеских войск в районе Алексеевки, дивизии должны были развернуться на 90 и более градусов, т. е. с западного и юго-западного направления на северное и северо-западное. Этот маневр был успешно осуществлен, несмотря на продолжавшиеся контратаки войск противника, перебрасываемых из Воронежа в состав так называемой корпусной группы "Зиберт".

В выполнении поставленной задачи нам благоприятствовало то, что мы находились у только что образовавшегося южного фаса воронежского выступа. Немецко-фашистское командование не располагало там ни достаточным количеством войск, ни заранее подготовленной обороной.

Правда, оно спешно перебрасывало в этот район войска, и их численность к началу нашего наступления превысила три дивизии, которые и составили вышеназванную корпусную группу "Зиберт". Кроме того, местность, по которой предстояло наступать 40-й армии, была сильно пересеченной и, главное, понижалась в сторону наших войск, что давало определенное преимущество обороняющемуся противнику.

И все же на стороне советских войск были более важные факторы: и крайне невыгодное оперативное положение противника, и резкий упадок духа в его войсках, вызванный поражениями под Сталинградом, на Кавказе, у нас на Дону, а также под Ленинградом, и возвышенное настроение советских войск, окрыленных начавшимся освобождением родной земли и рвавшихся в бой во имя полного разгрома врага. Наконец, наши соединения и части не только имели хорошую боевую технику, но и были тепло одеты и обуты, так что ни метели, ни морозы, которые иногда доходили до 28°, не могли остановить их наступление.

Одновременно с окончанием перегруппировки были осуществлены все подготовительные мероприятия. Штаб армии, по-прежнему возглавляемый генерал-майором З. З. Рогозным, и на этот раз отлично справился с организацией наступления, несмотря на то, что времени на подготовку было мало.

Быстрому созданию самой мощной на Воронежском фронте ударной группировки 40-й армии способствовали два первостепенной важности обстоятельства. Первое заключалось в том, что в наступательной операции с 12 по 24 января дивизии армии понесли весьма незначительные потери, сохранили боевую мощь и наступательный порыв. Второй, не менее значительный, фактор - уже упомянутое прибытие 4-го танкового корпуса и трех лыжных бригад.

Зато на 40-ю армию и задача была возложена чрезвычайно ответственная. Обсудив ее с членами Военного совета и начальником штаба, я принял решение перейти 24 января в наступление на всем 50-километровом фронте от Семидесятского до Городища. Главный удар наметил нанести на 30-километровом участке. Оперативное построение армии определил в два эшелона. Первому из них в составе пяти стрелковых дивизий, стрелковой и двух танковых бригад была поставлена задача разгромить противостоящие вражеские войска. Наступая в северном направлении, они должны были на четвертый день соединиться с идущими навстречу частями 13-й армии и совместно с ними замкнуть кольцо вокруг главных сил 2-й немецкой армии.

В создании внутреннего фронта окружения в районе Касторное предстояло участвовать 183-й стрелковой дивизии и 129-й стрелковой бригаде, действующим соответственно с 16-й истребительной и 192-й танковой бригадами, внешнего фронта - 25-й гвардейской, 309, 107-й и 340-й стрелковым дивизиям. 4-му танковому корпусу было приказано освободить к исходу первого дня наступления Горшечное и усиленным передовым отрядом овладеть Касторным. На следующий день корпус должен был занять станцию Нижнедевицк и нанести удар на Нижнюю Ведугу для содействия 60-й армии в выполнении ее задачи в Воронежско-Касторненской операции.

Соединения первого эшелона имели полосы наступления шириной от 6 до 12 км. Самыми узкими - 6 и 8 км - они были у 309-й и 107-й стрелковых дивизий, действовавших в центре оперативного построения армии. Это и было направление нашего главного удара.

Следует отметить, что, несмотря на это, ни 309-я, ни 107-я стрелковые дивизии не были усилены танками. Зато на их участках наступал и 4-й танковый корпус. Он действовал совместно со стрелковыми соединениями первого эшелона, так как оборона противника в полосе армии была слабо развита. Так или иначе, на 1 км фронта прорыва мы имели очень мало танков - в среднем по 8,2.

Недостаточной была сначала и артиллерийская плотность - около 40 орудий (и минометов) на 1 км фронта. Но затем она значительно возросла, так как к нам из 60-й армии в ходе операции возвратилась 10-я артиллерийская дивизия.

Наш второй эшелон составляли 305-я стрелковая дивизия, только что завершившая ликвидацию окруженных войск противника в районе Алексеевки и выведенная после этого в резерв армии, 4, 6-я и 8-я лыжные бригады. Две последние должны были с утра второго дня операции совместно с 340-й стрелковой дивизией наступать на Старый Оскол.

Политико-моральное состояние наших воинов было исключительно высоким. Началось массовое изгнание немецко-фашистских оккупантов и освобождение советских людей из фашистской неволи. Наши бойцы, видя разграбленные села и города, унижения и страдания народа, не находили слов для выражения своих чувств возмущения и переполнившей их сердца ненависти, буквально рвались в бой.

II

Воронежско-Касторненскую наступательную операцию, как и предыдущую, Острогожско-Россошанскую, начала наша 40-я армия.

Утром 24 января 1943 г. поднялась метель. Дороги занесло. Мороз достигал 20°. Главное же, видимость была крайне ограничена. Начало наступления пришлось перенести на 12 часов. Но и к полудню метель не унялась. Тем не менее вновь отложить атаку значило бы вообще в этот день отказаться от нее. Поэтому в 12 час. 30 мин., несмотря на плохую видимость, пришлось начать артиллерийскую подготовку. Она продолжалась согласно плану 30 минут, но ее результат был незначителен. Артиллеристы не видели целей и потому не смогли подавить большую их часть. От авиационной подготовки в условиях сильной метели пришлось отказаться.