Для Эбби их анализ расследования стал чем-то вроде Библии, изречения которой указывали ее беспорядочным, отчаянным мыслям путь к спасению.

Изречение номер один. Вполне нормальная ситуация, о которой говорили окружающие – друзья, учителя, школьный психолог. Касс старшей сестре завидовала. Эмма на нее злилась. Касс была спокойной, но решительной. Эмма в большей степени отличалась свободолюбием, хотя некоторые предпочитали термин «недисциплинированность». Что не мешало ей подыскивать колледж, рассылая повсюду свои анкеты. Все указывало на то, что девочка только и ждет, чтобы упорхнуть из дома.

Психоаналитик – «Но ведь это, Эбби, вполне нормально. Они просто учились в школе. И не в обычной, а частной, причем весьма престижной. При Академии Саундвью. Лето проводили в дорогих лагерях отдыха где-нибудь в Европе, занимались спортом, у них были друзья…»

Эбби она раздражала.

Изречение номер два. Эбби объясняла: что бы с ними ни случилось, они были очень уязвимы. И своими корнями эта уязвимость уходила в семью. Так было всегда. Как бы история сестер Таннер ни освещалась в прессе, ни для кого не было секретом, что подталкивало подростков бежать из дома. Острые травмирующие события. Хронический недостаток родительского внимания, плохое обращение, нестабильность, проблемы в семье. Черная пустота неудовлетворенных эмоциональных потребностей. Уязвимость по отношению к сексуальным маньякам, пользующимся детскими слабостями, террористическим группировкам, религиозным фанатикам, антиправительственным экстремистам. Злоумышленник изыскивает возможность эти потребности удовлетворить, дать то, в чем подобный ребенок так страстно нуждается. В итоге такой хищник становится сродни наркотику, а подросток впадает от него в зависимость.

Поэтому когда первоначальное исступление пошло на убыль, когда все поняли, что с момента исчезновения девочек прошло уже много времени и теперь, чтобы их найти, придется медленно и методично разматывать клубок их жизни, Эбби занялась семьей.

Когда она открыла глаза, комната больше не кружилась. Ключи лежали под рукой, на столике рядом со стулом. Она взяла их, подошла к двери и открыла ее, впустив внутрь сноп яркого солнечного света и порыв горячего, удушливого воздуха.

Возражать тогда никто не стал. По сути, все расследование сосредоточилось на внутренних аспектах проблемы, на семье и в первую очередь на доме Мартинов. Эксперты-криминалисты тщательно обследовали его от подвала до чердака. Дотошно собрали и проанализировали выписки из банковских счетов, сведения о движении средств по кредитным картам и истории телефонных звонков. Следователи допросили друзей и соседей.

Эбби хорошо помнила, как выглядели эти беседы на первом этапе расследования. «Да, да, это очень ценная информация. Очень ценная». Пропали девочки-подростки. Но ведь дыма без огня не бывает, поэтому тлеющие огоньки искали ближе к их дому.

Задолго до рождения сестер их отец, Оуэн Таннер, счастливо жил в браке со своей первой женой и маленьким сынишкой Уиттом. У них был прекрасный дом, они ни в чем не нуждались. Оуэн работал в Нью-Йорке в крупной фирме, принадлежавшей его семье. Фирма специализировалась на импорте продуктов питания для гурманов. Бизнес управлялся надежными партнерами, и Оуэн вполне мог и не работать, но супруга посчитала, что заниматься делами ему будет лучше. Однако по иронии судьбы именно там он повстречал Джуди Йорк, сексапильную брюнетку с большой грудью и притягательной внешностью. Оуэн взял ее к себе в качестве офис-менеджера.

Когда у них завязался роман, он развелся и женился по новой. Через четыре года совместной жизни у Джуди и Оуэна было уже двое дочерей. Он заявлял, что Джуди никогда не была идеальной матерью их двум малышкам. При этом категорически настаивал, что могла бы, просто у нее не было такого желания. По его утверждениям, жена спала по двенадцать часов, потом целыми днями либо смотрела реалити-шоу по телевизору, либо ездила по магазинам, покупая себе одежду. В пять часов откупоривала бутылку вина, а к десяти ее приканчивала и с заплетающимся языком шла спать. Из привлекательной она вдруг стала отталкивающей. И говорила, что внесла свой вклад, родив детей.

Это был первый тревожный звоночек.

Мысленно открыв свою «Библию», из которой на нее тут же посыпались изречения, Эбби ринулась к машине, будто каким-то образом могла от них убежать. Теперь это все не имело никакого значения. Потому что Кассандра Таннер вернулась домой. Потому что вскоре доктор Уинтер узнает правду и поймет, верна ее теория или нет. Потому что вскоре ей станет известно, могла ли она их спасти от всего, что случилось потом.

Руководил расследованием агент Лео Страусс. Они не впервые работали вместе, и между ними установились хорошие отношения. Он был ее учителем как в профессии, так и в жизни. По праздникам приглашал домой на семейный обед. На ее день рождения жена Лео Сьюзен пекла торт. Их связывали прочные узы, не позволявшие Эбби скрывать свои мысли. Как Джуди соблазнила Оуэна Таннера. Как пренебрегала материнскими обязанностями. Как завела любовную интрижку с каким-то типом из загородного клуба. Как на суде устроила мучительную битву за детей. И как потом вместе с Джонатаном Мартином и его сыном Хантером устроила дома дочерям несносную жизнь.

Эбби полагала, что расследование на всех парах полетит вперед, как только они получат материалы по бракоразводному процессу и в первую очередь отчет адвоката, назначенного представлять интересы детей. В Коннектикуте их называют ОПСами – опекунами-представителями в суде. В нем содержалась запись, казалось бы, не имеющая к делу никакого отношения – голос Кассандры Таннер за четыре года до исчезновения. Она говорила, что в доме что-то явно не так. С Эммой, Джонатаном Мартином и Хантером. В понимании Эбби, им подсказывал где копать голос из прошлого.

Запись стала вторым тревожным звоночком. Но эксперты-криминалисты ее теорию не поддержали.

Изречение номер три.

Психоаналитик – «А что, по-вашему, им было делать с этим отчетом из материалов по бракоразводному процессу? Ведь все экспертизы – дом, телефоны, движение средств – ровным счетом ничего не дали! Все, что удалось обнаружить, это поврежденную раму для картины, только и всего! Которую, по словам матери, дочери сломали, когда устроили драку за ожерелье».

Эбби думала, что назначат психиатрическую экспертизу. Что более тщательно опросят всех свидетелей. И в конечном итоге то, что пока видела только она.

Психоаналитик – «Женщина, составлявшая отчет по бракоразводному процессу – эта ОПС – отвергла все опасения Касс относительно семьи Мартинов, не так ли?»

Да, действительно, но лишь потому, что оказалась некомпетентной халтурщицей. Отвергла страхи одиннадцатилетней малышки, вместо этого полностью положившись на слова матери о том, что девочка лгала по наущению отца.

Психоаналитик – «Потому что отца, Оуэна, развод и весь этот процесс буквально подкосил. Родители нередко устраивают в суде настоящие бои за детей. Используя их в своих целях…»

Это действительно так. Однако Оуэн, чтобы пощадить детей, был готов уладить дело миром. Любой юрист, практикующий в этой сфере, хорошо знает, что проигрывает всегда тот, кто способен обеспечить лучший уход за детьми. И Оуэн проиграл. Но ничто не указывало, что он велел дочери лгать.

Опять же, известная история с ожерельем.

Изречение номер четыре.

Психоаналитик – «Значит, на психиатрической экспертизе вы решили настаивать, когда узнали об ожерелье?»

Джуди Мартин рассказала обо всем журналистам. Как она купила Эмме медальон в виде крылатого ангелочка на серебряной цепочке, как Касс позавидовала ей черной завистью и как они в день исчезновения из-за этого поссорились.

Проблема лишь в том, что это была неправда. Лео беседовал с женщиной, которая продала Джуди ожерелье, – дешевую поделку за двадцать долларов. Она была владелицей небольшого магазина, специализировавшегося на безумно дорогих джинсах, коротеньких мини-юбках и сверхмодных грошовых безделушках для девочек-подростков. Знала и дочерей, и мать. Они захаживали к ней уже не первый год, и Джуди никогда не упускала возможности высказаться о товаре презрительным шепотом, разносившимся по всему торговому залу.