– И что же это объясняет? – спросил Хуэй-цзы.

Чжуан-цзы рассмеялся:

– Один и тот же рецепт мази, не дающей рукам трескаться от мороза, позволил одним вымачивать пряжу и получать с этого лишний заработок, а другому – победить в сражении и получить от государя награду. А все оттого, что эти люди по-разному использовали то, чем владели. У вас сейчас есть тыква-горлянка, способная вместить пять даней зерна. Почему бы не превратить ее в лодку и не плавать по рекам? Вы все еще считаете ее слишком большой и никуда не годной? Господин, право, недогадлив!

Хуэй-цзы выслушал, но не согласился:

– У меня рядом с домом есть большое дерево, люди зовут его Вонючий ясень. Его ствол шершав и коряв, ветви изогнуты и скрючены. Его древесина настолько никчемна, что, хоть он и растет у дороги, плотники на него даже не смотрят. Так и твои слова: велики, но бесполезны.

Усмехнувшись, Чжуан-цзы парировал:

– У господина есть большое дерево, а он сетует на его бесполезность. Почему бы вам не посадить это дерево в чистом поле? Тогда мы сможем беззаботно гулять в его тени и отдыхать под ним; кроме того, его точно никто не срубит. Разве это не чудесно?

Спор окончился. Чжуан-цзы одержал в нем полную победу. Сразу несколько его доводов проиллюстрировали несоответствие фразы «великий, но бесполезный» объективной реальности. Нет никчемных, но великих вещей – есть несообразительные люди, применяющие великие вещи совершенно не к месту.

Секретный рецепт мази для рук – вещь незначительная, но при правильном применении эта мазь сыграла важную роль. В свою очередь, неверное использование другого незначительного на первый взгляд предмета однажды привело к плохим результатам. В поздний период Сражающихся царств мыслитель Хань Фэй в своем труде «Хань Фэй-цзы» описал историю о шанском Чжоу-ване и палочках из слоновой кости.

Чжоу-ван не всегда был необычайно жестоким правителем, он стал таким постепенно и в конце концов погубил страну. Рассказывают, как однажды на день рождения Чжоу-вана придворные и подданные преподнесли множество подарков, правитель их с радостью принял. Среди подарков была пара искусно сделанных палочек из слоновой кости, которые настолько полюбились Чжоу-вану, что тот стал пользоваться ими ежедневно.

Когда дядя Чжоу-вана, Цзи-цзы, увидел племянника за столом с палочками из слоновой кости, им овладело дурное предчувствие. Он отговаривал правителя постоянно пользоваться ими, но тот не слушал. О чем же волновался Цзи-цзы? Поскольку Чжоу-ван ел палочками из слоновой кости, было необходимо, чтобы и другие приборы им соответствовали. Таку него появился новый яшмовый кубок в виде рога. Все столовые приборы и посуда были заменены новыми, дорогими. Простая пища больше не гармонировала с ними, а посему на столе у Чжоу-вана полагалось появляться только изысканным яствам с морей и гор. Вслед за этим и обстановка потребовала перемен, ведь такую пищу не едят, сидя в тростниковой хижине в коротком рубище, нужен пышный дворец и платье тонкой работы. Цзи-цзы тревожило, что неправильное применение даже маленькой вещи может привести к беде, именно поэтому его напугала пара палочек.

Захоронение Чжоу-вана в восточной части уезда Цисянь провинции Хэнань. Четыре иероглифа 纣王之墓 («Гробница Чжоу-вана»), выполненные в энергичной манере, написал в 1987 году известный историк Чжоу Гучэн

Действительно, опасения Цзи-цзы постепенно подтверждались: образ жизни Чжоу-вана становился все более роскошным, а сам он – все более жестоким и развращенным. Не прошло и пяти лет, как Чжоу-ван уже привык к постоянным пирам с ломящимися от яств столами и реками вина, а также ввел множество жестоких наказаний, сделавших жизнь простых людей невыносимой.

В конечном счете династия Шан была уничтожена силами чжоуского У-вана, а Чжоу-ван совершил самосожжение в собственном дворце.

Эти два рассказа Чжуан-цзы и Хань Фэя показывают нам, что важно правильно применять как великое, так и малое. Что-то кажется мелочью, но при неправильном применении может усложнить нашу работу и жизнь. Поэтому следует вдумчиво относиться к каждой вещи.

Один человек держал обезьян. Они жили вместе с ним долгое время и многому были обучены: понимали слова человека, а также могли объясниться с хозяином с помощью выкриков и жестов.

К примеру, хозяин спрашивает у обезьян:

– Пойдемте в горы гулять? – обезьяны радуются, хлопают в ладоши, визжат и согласно кивают, а после с озорством носятся врассыпную по горам и долинам.

Время к вечеру, человек кричит:

– Поздно уже, пора возвращаться, довольно играть, – и обезьяны недовольно вытягивают губы, нехотя собираются подле хозяина.

В какой-то момент дела у человека пошли не особенно хорошо, и он задумал уменьшить ежедневные порции еды обезьян, для чего позвал их к себе и объявил:

– С сегодняшнего дня я буду давать вам каштаны. Каштаны – это очень вкусно, и обезьяны, конечно, обрадовались новости.

– Теперь утром вам полагается три меры, а вечером – четыре, – продолжал хозяин.

Услышали это обезьяны, и им показалось маловато. Они начали качать головами и рассерженно кричать.

Хозяин тут же предложил другой вариант:

– Ладно уж, ладно, как вам понравится, если утром будет четыре меры, а вечером – три?

Обезьяны решили, что так получат больше каштанов, радостно закивали и запрыгали. В действительности количество каштанов не изменилось – семь мер в день. Хозяин всего-то навсего поменял местами утреннюю и вечернюю доли, чем и задобрил обезьян.

Чжуан-цзы рассказывал эту историю в надежде, что все поймут: источник и конечная цель всего сущего – это Дао, все сущее сливается в единое целое, все существует внутри Дао. Только умные и сведущие люди понимают эту истину, поэтому они не упорствуют в своем отношении к каким-то вещам и подчиняются простому здравому смыслу. Человек может действовать, следуя естественному ходу вещей, и достигнет необъяснимых границ – это и есть «дао». Как в двух строках Тао Юаньмина:

Выражение «утром – три, а вечером – четыре» первоначально означало, что различия порой несущественны. О том же идет речь и в выражении «старое блюдо под новым соусом». Стечением времени люди стали использовать это выражение для описания переменчивости человека, так говорили о тех, у кого «семь пятниц на неделе». На самом деле для точного описания человеческой переменчивости есть другое выражение: «утром – в Цинь, а вечером – в Чу». Этот фразеологизм напоминает о том, что в период Сражающихся царств два крупных княжества Цинь и Чу стремились к господству, поэтому часто воевали. Зажатые между ними небольшие княжества в поисках выгоды или из соображений безопасности то объединялись с Цинь, то присоединялись к Чу. Поэтому выражение «утром – в Цинь, а вечером – в Чу» гораздо точнее говорит о непостоянстве и изменчивости.

Мысли Чжуан-цзы кажутся слишком глубокими. Могут ли столь высокие принципы этого мудреца руководить и нашими поступками? Без сомнения. Мы можем рассматривать жизнь человека как «Путь», о котором говорил Чжуан-цзы. Часть людей рано добиваются признания, мы называем это «достигнуть успеха в молодости»; другие достигают успеха уже в весьма преклонных летах, о них говорят «большой сосуд долго делается». Прославить свое имя можно в любом возрасте, главное иметь ум, знания, способности и готовность прилагать усилия, тогда успех возможен. Чей-то шанс приходит раньше, чей-то – позже, все зависит от внешних условий, но результат всегда один – реализация цели всей жизни.