На чердаке было довольно прохладно, а ведь к утру должно было стать ещё холоднее. Алиса присела на матрас и взглянула на свои руки. Она изгой. Единственное, кто действительно рад тому, что она проснулась, так это её сестра. И то это, наверное, только потому, что она винила себя в том, что она оказалась в коме. Алина нашла где-то рядом с собой старое разбитое зеркало. И зачем хранить на чердаке разбитое зеркало? Сейчас это волновало её меньше всего.

Она взглянула в зеркало и увидела сотню своих отражений в осколках: спутанные чёрные волосы, бледная кожа, мешки под глазами, голубые глаза.

— Нарциссизм сейчас считается болезнью, ты знаешь? — поинтересовался голос откуда-то из темноты. Алиса тихо вскрикнула и выронила зеркало. Силуэт постепенно выходил из тени, и Алиса узнала в этом силуэте Дина. Только сейчас она заметила, что одно из мансардных окон было приоткрыто. Видимо, именно так Дин и попал на чердак. Но почему на чердак, а не в комнату к Алине?

— Что ты тут делаешь? — поинтересовалась Алиса, заправляя выбившуюся прядку за ухо. Она присела на пол, чтобы собрать осколки зеркала и моментально обрезала руку. Она чертыхнулась, но продолжила собирать осколки, на которых теперь оставались её кровавые отпечатки.

— Пришёл поговорить, — коротко ответил Дин и не сдвинулся с места, хотя, судя по его взгляду, он заметил, что она порезалась.

— Об Алине? — поинтересовалась она, даже не взглянув на него, но в один из осколков она увидела, как изменилось его лицо. Видимо, Алина была слабым местом Дина.

— Да, — ответил он и, несколькими быстрыми движениями сократил между ними расстояние и, больно схватив её за руку, вывернул, взглянув на порез. — Порез глубокий, надо обработать.

Алиса выдернула руку из его руки и, даже не взглянув на него, довольно резко произнесла:

— Какое тебе дело до моего пореза? — поинтересовалась она, бросив на него мимолётный взгляд. В его глазах она заметила смятение. Почему она ответила так резко? Сейчас она корила себя за это. — Извини.

Дин ничего не ответил, а лишь встал и отошёл от неё на достаточное расстояние и встал рядом с окном.

— Как я уже говорил, я хотел поговорить, — безразлично произнёс Дин. — И, да, ты права, это об Алине. Не стоит портить её отношения с родителями. Ты для всех просто пустое место. Тебя не существовало для них двенадцать лет, а теперь ты внезапно объявилась и начала портить Алине жизнь. Запомни, она делает всё это лишь из жалости к тебе. А ещё, потому что считает себя виноватой в том, что ты оказалась в коме. Но сейчас… ты вернулась и всё пошло наперекосяк. Не смей испортить ей жизнь, а иначе я испорчу её тебе.

Дин повернулся к ней и его глаза в лунном свете сверкнули холодом. После всего того, что было между ними в её снах, было очень тяжело слышать от него такое. В её горле вновь образовался ком, а глаза закрыла пелена слёз.

Девушка сдержанно кивнула.

— Рад, что ты всё поняла, — стараясь сделать свой тон как можно более дружелюбным, произнёс Дин, а затем, развернувшись, он вновь направился к мансардному окну.

— Дин, — окликнула его девушка, всё ещё сидя на коленях перед разбитым зеркалом.

— Что? — раздражённо поинтересовался парень, даже не удосужившись её взгляда.

— Свитер, — тихо произнесла девушка, указывая на аккуратно сложенный в уголке матраса свитер. — Забери его.

Дин долго молчал, с интересом разглядывая её, а она старалась делать вид, что не замечает на себе его пристального взгляда. Она всё так же собирала осколки с пола, а из руки всё так же сочилась кровь. Внезапно Дин громко хмыкнул и, кажется, даже расплылся в улыбке.

— Оставь себе, — ответил он, всё ещё улыбаясь. Кажется, у него не все дома, раз он так быстро меняет своё настроение. — Ночами здесь бывает холодно. Конечно, я бы предпочёл, чтобы тебя отключили, и ты здесь не появлялась, но для Алины ты нужна. Хотя, это ненадолго. Уж поверь, я смогу сделать из твоей жизни Ад. И ты останешься одна среди разбитых зеркал и осколков прекрасного прошлого.

Дин, больше не сказав ни слова, выпрыгнул в окно, но почему-то у Алисы не оставалось сомнений, что он направился прямиком в комнату Алины, чтобы весело провести с ней эту ночь.

***

— Дин, — услышал парень над своим ухом взволнованный голос Алины. Да, их с Алисой голоса были абсолютно разными. У Алины был нежный и ласковый голос, а вот голос Алисы был похож на перезвон сотни маленьких колокольчиков или на пение птиц утром в лесу. Так, стоп, почему его мысли устремились не к тому? Голос продолжал звать его по имени, но он не хотел вставать. Они с Алиной уснули лишь несколько часов назад, хотя, сегодня им надо в школу. — Дин! Да проснись же ты! Дин! Алиса, она сбежала!

Парень резко сел на кровати, широко раскрыв глаза. Одеяло спало, обнажая его накачанный голый торс.

— Как? — хрипло произнёс он, смотря на девушку. Она уже успела надеть короткую юбку и светлую блузку, хотя сегодня ночью без одежды она выглядела явно лучше, отметил про себя Дин.

— Я не знаю, Дин, — едва не плача прошептала девушка, присаживаясь рядом с ним на кровать. — Я поднялась к ней на чердак, чтобы разбудить её и, возможно, попросить поехать с нами в школу, но её не было, а окно было открыто. Почему она сбежала? Это, наверное, из-за родителей. Они не должны были так жестоко с ней обращаться…

Её плечи затряслись и она, закрыв лицо руками, начала тихо хныкать. Дин встал из-под одеяла и, подойдя к ней, одной рукой обнял за плечи, крепче прижимая к себе.

— Алин, — тихо позвал он её. — Давай так: ты пойдёшь в школу и не будешь ни о чём беспокоиться, а я за это время найду её.

Девушка слегка отстранилась от него и слегка красными глазами, посмотрела на него. В её глазах читалась надежда, а дорожки от слёз уже начали немного подсыхать на её щеках.

— Правда?

Дин коротко кивнул головой и, вытерев её слёзы, впился в её губы. Она ответила на его поцелуй и обвила руками его шею. Спустя примерно минуту, Дин разорвал поцелуй и, тяжело дыша, прислонил свой лоб к лбу Алины.

— Ладно, я пойду, а то если кто-нибудь из твоих родителей увидит меня здесь в таком виде, то они мне кое-что отрежут.

Алина звонко рассмеялась ему в след, глядя, как он, схватив свою футболку, выпрыгивает в окно.

***

Темноволосая девушка в ярко-красной шапке шагала на высоких каблуках по городу уже довольно много часов. Она, словно не замечая никого вокруг, внимательно оглядывала здания, фонтаны, парки. Всё было точно так же, как и в её сне. Или, может быть, это был не сон? Может, это действительно, как и говорил доктор Авалент, что-то связанное с Алиной? Может, это из-за неё она видела всё это?

Прохожие внимательно разглядывали девушку в потянутом чёрном мужском свитере с заплатками на локтях и в старых, уже довольно потёртых, тёмно-синих джинсах. Красная шапка плотно обхватывала её голову и прикрывала уши, не давая волосам особо разлетаться на сильном ветру. Тёмные ботиночки на высоком массивном каблуке были слегка великоваты, но Алисе было уже всё равно. Да, она была меньше Алины, потому что у неё совершенно не было мышечной массы. Да, у неё были формы, причём довольно неплохие, но её руки были обтянуты кожей и, кажется, там совершенно отсутствовали мышцы. Что можно было сказать и о ногах. Да, пора начинать есть.

— Алин? — услышала она чей-то голос. Наверное, это обращение было к ней, ведь они, даже не смотря на её излишнюю худобу и цвет волос, были похожи. И на ней был свитер Дина. Она не нашла ничего лучшего, даже не смотря на то, что на чердаке было полно старых вещей. — Ты покрасила волосы?

Алиса обернулась, и на её глазах моментально навернулись слёзы. Перед ней, в чёрных джинсах, светлой рубашке и кожаной куртке стоял никто иной, как Майкл. Его тёмные волосы развевались на сильном ветру, а зелёные глаза источали любопытство. Он так и стоял полуоборота к ней, вынув один наушник из уха с перекинутым на одну сторону рюкзаком.

— Нет, я не Алина, — сглотнув ком в горле и найдя в себе силы улыбнуться, произнесла она. — Я её сестра.