Я видела в его глазах беспокойство, но, переведя взгляд на меня, он вымучено улыбнулся.

- Мне кажется, тебе надо поспать, - отозвалась я, смотря на залёгшие под его глазами тени. – Ты выглядишь измученным. Не переживай, я всё сделаю тут сама.

Мы остановились рядом с лестницей, ведущей в подвал, и он крепко обнял меня.

- Думаю, ты права, - сбивчиво зашептал он, как обычно начиная пальцами перебирать мои волосы. – Будь осторожнее. До завтра.

Он отстранился от меня, не выпуская моей руки из своей, и сдержано кивнул головой. В немного тусклом освещении он действительно выглядел измученным.

- До завтра, - прошептала я, медленно отпуская его руку. Мне не хотелось этого.

Я помахала ему рукой на прощание и начала быстро спускаться вниз по лестнице. Зайдя в небольшое помещение перед приват-зоной, я скинула с себя халат и взяла пульт для управления музыкой и светом.

Быстро набрав номер музыки, я положила пульт обратно на небольшую стойку и вышла в свет софитов.

В последний раз я танцевала, когда этот клуб ещё принадлежал Виктору.

Но танцы уже стали неотъемлемой частью моей жизни. Даже если это были эротические танцы.

- Я надеялся, что ты наденешь этот купальник, - услышала я знакомый голос с небольшого диванчика. – Он один из моих любимых.

Этот голос принадлежал Виктору – бывшему владельцу клуба, который заставлял меня спать с ним.

- Я слышал, ты теперь стала управляющей, - его голос как всегда был груб. – Ну что ж, поздравляю. Надеюсь, спать с твоим шефом лучше, чем со мной. Хотя нет, наоборот. Я боюсь, как бы ты не забыла всё, что было между нами.

Я чувствовала, как меня начало трясти и неосознанно попятилась назад, из-за чего Виктор мерзко рассмеялся.

- Ты всё ещё не можешь преодолеть передо мной страх? – спросил он, и я увидела, как он медленно поднялся со своего места.

В буквальном смысле я рванула к двери, чтобы выбежать за пределы приват-зоны, но она почему-то оказалась заперта. Но ведь она никак не могла запереться сама собой. Выходит, кто-то сделал это за меня.

Его мерзкий смех заполнил небольшое помещение приват-зоны.

- Ох, Гѝдеон, - его голос словно разносился ото всюду, как будто звучал у меня в голове. – Ты думала, что вот так просто сможешь сбежать от меня?

Я начала стучать кулаками в дверь, надеясь, что кто-нибудь услышит меня. Но звукоизоляция была сделала слишком мастерски.

Я вновь вышла на сцену, понимая всю неизбежность происходящего здесь.

Он вновь лишь воспользуется мной. А я ничего не смогу с этим сделать.

- Ты так красива, - хрипло сказал он, подходя ближе ко мне. Я узнала в его словах слова Грэма. Но почему-то из уст Грэма это звучало в тысячу раз приятнее.

Грэм.

Мне так страшно, Грэм.

Прошу тебя, Грэм, помоги мне.

Почему я такая наивная? Почему я никогда не слушала твоих слов? Почему я не могла дать отпор Виктору?

От Виктора как всегда пахло дешёвым табаком и алкоголем, а по обычаю заправленная в джинсы клетчатая рубашка сейчас была расстёгнута. В его руках я увидела ремень. Ну да, он же любит жестко.

Я вновь начала пятиться назад, пока не уперлась в стену. На его губах заиграла пошлая улыбка, когда он подошёл ко мне практически в плотную.

Виктор грубо схватил меня за горло и пару раз ударил по щекам, из-за чего они начали гореть. Я чувствовала, как жгучие слёзы обиды начали течь из глаз, ещё сильнее обжигая щёки.

- Ну не плачь, - грязно прошептал он, слизывая мои слёзы. – Ещё скажи, что ты не получаешь от этого удовольствия.

Я попыталась отрицательно покачать головой, как Виктор ещё сильнее вцепился в мою шею и на этот раз ударил по лицу ремнём. Кажется, он начал поднимать меня вверх по стене, потому что я перестала чувствовать точку опоры под ногами, а дышать становилось всё труднее с каждой секундой.

Когда я рухнула на пол, больно ударившись бедром, то единственным желанием было обнять себя за ноги руками и расплакаться, но взамен этого я лишь тяжело закашлялась, схватившись за горло.

Виктор присел рядом со мной и, грубо схватив за волосы, заставил сесть на полу и посмотреть ему прямо в глаза.

- Я ненавижу тебя, - прошептала я и плюнула ему в лицо.

Не знаю, зачем я это сделала, потому что после этих слов он взбесился.

- Ты всего лишь маленькая грязная шлюха! – закричал он, несколько раз прикладывая меня головой об стену и принялся бить своим ремнём по всему телу, прежде чем по обычаю не закинуть его мне на шею. – Я смотрю ты слишком осмелела! Ну ничего, я преподам тебе урок!

Он потянул меня вверх за волосы, заставляя меня встать с пола и развернул лицом с стене, уткнув меня в неё лицом так, что я едва не сломала себе нос. Виктор принялся расстёгивать на себе джинсы.

Я чувствовала, как слёзы вновь начали стекать по моим щекам.

Это не могло быть правдой.

Может, я сплю?

Почувствовав жгучую боль внизу живота я поняла, что всё действительно происходит на самом деле.

Я пыталась как-то сильнее затянуть на своей шее ремень, чтобы вызвать нехватку воздуха, потерять сознание и не чувствовать всего этого позора, но у меня совершенно ничего не выходило.

Я прикрыла глаза, понимая всю безысходность происходящего вокруг.

Никто не придёт.

А Виктор, вновь вдоволь насладившись происходящим опять уйдёт безнаказанным.

Грэм, помоги мне.

Пожалуйста, Грэм, я не хочу быть здесь.

Я хочу умереть.

Я согласна на суицид, только больше не надо всего происходящего вокруг.

Его грязные руки скользили по моему телу, вновь и вновь заставляя меня ненавидеть себя.

Внезапно я услышала слишком громкий звук, перекрывающий даже грохот музыки и в помещение хлынул яркий свет из коридора и нескольких людей, стоящих в дверях.

Виктор отстранился от меня мгновением позже.

Я сползла вниз по стене, закрыв лицо руками и позволила себе разрыдаться ещё сильнее. Не важно, кто это, главное, что не Виктор.

- Гѝдеон, - услышала я голос где-то рядом с собой, а в следующую секунду меня подняли на руки и вынесли из приват-зоны.

В тусклом коридорном освещении, которое, как казалось мне, светило ярче солнца, мне показалось, что тёмные спутанные волосы принадлежат Грэму, но из-за пелены слёз я не была уверена.

Мы оказались в моей гримёрке, и я, всё ещё сидя на руках, вцепилась в белоснежную рубашку, разрыдавшись навзрыд.

Грэм, как я поняла по его движениям и отношению ко мне, привычно гладил меня по волосам, прижимая к себе. Время от времени он стирал с моих щёк слёзы, но я всё никак не могла прекратить плакать от облегчения, что он здесь.

Он пришёл, чтобы помочь мне.

- Почему ты здесь? – тихо прошептала я, чувствуя сухость во рту.

Грэм бережно провёл рукой по моей раскрасневшейся щеке и убрал назад упавшие на лицо волосы.

- Я уже ехал домой, - начал он, целуя меня в макушку. – Как внезапно, я сам не знаю почему, в моей голове зазвучал твой голос, просящий меня о помощи. Я не был уверен, что это не плод моего воображения.

Он поцеловал меня в висок и вновь стёр рукой слёзы с моего лица.

- Но я решил, что лучше проверить, чем потом корить себя за это, - закончил он, трепетно дотрагиваясь губами до моего лба. – Я рад, что с тобой всё в порядке. Прости, что опоздал.

Я прижалась к нему ещё сильнее, стараясь показать, что я в порядке.

Но я не в порядке.

Мне бы очень хотелось закончить всё это прямо сейчас и не быть настолько униженной вновь.

Я бы с радостью закончила свою жизнь прямо сейчас.

- Гѝдеон, - вновь тихо позвал меня Грэм, привлекая к себе внимание. Я встретилась с ним взглядом. – Обещай мне, что ты ничего с собой не сделаешь.

Я прикусила губу.

Не знаю, почему, но я не могла врать ему в последнее время.

Я встала с дивана и, подойдя к зеркалу, принялась стирать застывшие дорожки из слёз и потёкшей туши.

- Гѝдеон, - уже требовательнее позвал меня он, а в следующую секунду я увидела его отражение в зеркале. – Обещай мне.