Литмир - Электронная Библиотека

– Я готов, Лаврентий Павлович, представить вам для ознакомления черновики статей через неделю.

– Договорились. Жду вас в следующий вторник.

Кивнув, секретарь ЦК ВКП(б) удалился. А нарком, глянув на циферблат настенных часов, бросил отточенный карандаш на стол и вызвал помощника.

– Комиссара Урусова ко мне, – распорядился он. – Срочно!

– Слушаюсь, товарищ нарком.

Через двадцать пять минут начальник Московского уголовного розыска Александр Михайлович Урусов вошел в кабинет Берии.

* * *

– Вот такая, значит, картина, товарищи, – остановился у своего стола майор Иван Старцев. Постукивая кончиком трости по ножке стула, он добавил: – И вот что я еще скажу. Никогда я не видел комиссара Урусова таким мрачным и озабоченным. Не иначе задачу ему ставили там. – Иван многозначительно кивнул в сторону ближайшего окна, из которого были видны башни Кремля.

– И сколько же нам дали времени, Харитоныч? – мрачно пробасил капитан Егоров.

– Ровно пять дней. В следующий понедельник утром я обязан доложить Урусову результаты.

– Вот это да, – присвистнул капитан Бойко.

Старшие лейтенанты Баранец и Горшеня тоже не выказали восторга. Лишь фронтовой товарищ Старцева майор Васильков распахнул створки окна, уселся на широкий подоконник, закинул в рот папироску и по-деловому предложил:

– Стало быть, надо быстренько изучить дело, побеседовать со следователем из Мытищинского УВД, встретиться с участковым из Челобитьева и начинать работать.

Иван с благодарностью посмотрел на друга:

– Вот это другой разговор. Распределяем обязанности и приступаем…

* * *

Оперативно-следственная группа майора Старцева в Московском уголовном розыске по праву считалась одной из сильнейших. Основной костяк сложился еще в начале войны. Старцев влился в нее в сорок третьем, а всего через год возглавил, заняв должность старшего следователя. Последним пополнением стал майор Васильков, зачисленный в группу стажером после демобилизации в июне сорок пятого года. Группе поручали расследование самых запутанных и, казалось бы, безнадежных преступлений. Офицеры неплохо с этим справлялись.

Случались, правда, у сыщиков Старцева и неудачи, как, например, с одним из скупщиков краденого, обитавшим возле знаменитого Хитрова рынка. За ним долго следили – хотели взять скупщика с поличным. А в самый ответственный момент нагрянувшие с ордером на арест муровцы обнаружили в квартире еще теплый труп с перерезанным горлом. Вместе с убитым скупщиком канули в небытие и все сведения, в которых так нуждались следователи МУРа.

Но куда чаще группа Старцева одерживала в борьбе с матерыми преступниками победы. К примеру, около трех недель назад ей удалось раскрыть «глухое» дело – вооруженный налет на трофейный эшелон, прибывший в Москву из Берлина. В бронированном вагоне трофейная команда перевозила так называемую коллекцию Шлимана, состоящую из нескольких тысяч золотых предметов.

Бандиты и их главарь Казимир Квилецкий хорошо подготовились к налету: переоделись в форму офицеров НКВД, обманным путем проникли в бронированный вагон и завладели ящиком с самыми крупными предметами коллекции. На платформе завязалась перестрелка, но бандиты все-таки ушли, забрав добычу. И вот за пару недель оперативно-следственная группа буквально из ничего соткала полотно доказательной базы, благодаря которой банда Квилецкого была полностью уничтожена, а утраченная часть золотой коллекции вернулась государству.

Кабинет, в котором трудились опера и следователи Старцева, находился в управлении по адресу: Петровка, 38. Он представлял собой обширное помещение прямоугольной формы с небольшим закутком слева от двери. Его офицеры шутливо называли столовкой, в которую точно по размерам поместился старинный кухонный стол, покрытый клетчатой клеенкой. На столе стояли кружки, баночка с сахаром, керамическая солонка и слегка помятый алюминиевый чайник, а в закрытой картонной коробке хранились пара луковиц и чеснок. Вдоль длинной противоположной стены с тремя высоченными окнами размещались рабочие столы сотрудников. Начальственный стол Старцева стоял на отшибе – аккурат под портретами Иосифа Сталина и Феликса Дзержинского. Торцевые стены кабинета прятались за рядами деревянных шкафов и стальных сейфов, в которых хранилась объемная картотека на самых выдающихся представителей московского криминального мира.

В этом кабинете с навсегда прокуренным воздухом сыщикам приходилось проводить большую часть своей жизни.

Сам Иван Старцев родился и вырос в рабочем районе на юго-западе столицы. Звезды на небосклоне сложились удачно: добротный пятиэтажный дом, в котором довелось поселиться его семье, за некоторым исключением населяла интеллигенция: преподаватели школ и рабфаков, инженеры, врачи, командиры Красной армии. Правда, ситуации и скандалы в этих благонравных семьях случались исправно, так что черт на здешних именинах отплясывал бы с радостью. Однако со стороны все выглядело чинно.

Затесались среди элиты и те, кого советская власть перевоспитать не смогла, а патронов на них за незначительные проделки расходовать не захотела. Это была парочка алкоголиков с подружкой-воровкой по имени Роза и некий Колобай с восхитительной уголовной рожей. Воспитанные жильцы предпочитали с разудалой компанией не связываться. И только одна бабушка в рюшечках – бывшая учительница французского языка – каким-то непостижимым образом оказывала на них влияние и утихомиривала буйные посиделки. Когда ей надоедали пьяные песни об уркаганах с одесского кичмана, она надевала свой любимый чепчик, завязывала в балетный бант тесемки, спускалась со второго этажа и звонила в дверь, за которой разгорался шабаш. Открывал, как правило, Колобай с решительным настроем порезать любого, кто осмелится сказать что-то против. Но за дверью оказывалась старушка с тщедушной внешностью «силь ву пле». С театральной драмой она произносила несколько фраз, мешая русские слова с французскими, гордо поворачивалась и уходила по ступеням в небеса. Так, по крайней мере, казалось в дым пьяному Колобаю. Постояв с минуту в оцепенении, он на цыпочках возвращался в квартиру, и гулянка в скором времени прекращалась.

– Вот что значит интеллигентность, образованность и знание иностранных языков, – смеялись соседи Ивана.

Он запомнил это навсегда. Потому, наверное, и ценил образованность и всестороннюю эрудицию своего фронтового друга Александра Василькова.

* * *

– …Итак, товарищи, в течение первого часа предлагаю ознакомиться с вещдоками и материалами предварительного следствия. Объем там небольшой, поэтому после ознакомления каждый выскажет свои соображения и версии по поводу убийства. – Опираясь на тросточку, Старцев прохаживался мимо своего рабочего стола.

На столешнице лежали тонкая картонная папка с недавно начатым уголовным делом и несколько предметов, называемых вещдоками. По сути, это было все, с чего приходилось начинать сложнейшее расследование.

Иван продолжал:

– Затем поступим следующим образом: в полном составе выезжаем в Мытищинский район, там делимся на три группы. Вася Егоров и Ефим Баранец встречаются с участковым и осматривают место преступления – дом погибшего отца Иллариона. Следаки вы опытные, уверен, ни одна деталь от вашего внимания не ускользнет. Мы с майором Васильковым отправимся к железнодорожной станции и аккуратно понаблюдаем за табором и окрестностями станции.

– А мы? – спросил капитан Бойко.

– У тебя с Горшеней и Кимом будет непростая задача. Вы должны будете прогуляться по селу Челобитьево и по возможности побеседовать с представителями местного населения. Всем все понятно? Вопросы имеются?

План был понятен. Лишь лейтенант Ким, ерзая на скрипучем стуле, уточнил:

– Можно не только погулять, но и в гости к кому-нибудь постучаться.

– О твоем незваном приходе, Константин, назавтра будет судачить все село. Поэтому отставить лишнюю инициативу. Обычная прогулка по окраинам села. Приехали к кому-то в гости, посидели, выпили, пошли подышать воздухом. На улице повстречали случайного прохожего, попросили огонька, разговорились. Заодно, кстати, позыркайте по сторонам – вдруг где мелькнет финский мундирчик! Уяснил, «юнга»?

3
{"b":"661293","o":1}