Пока полиция тщательно рассматривает лицо Гэйлона, они уже давно спрятались в надежном месте. Мотель из-за своей репутации не подпустит к себе никого. Если Ариэла будет кричать, это лишний раз докажет, что в мотеле происходит что-то ужасное, и все мимо проходящие перекрестятся и пойдут дальше.

Одержимость страшнее невменяемости, а может и часть ее. Алекс уже забыл кому он мстит, поэтому решил начать все сначала, но с Ариэлой. К сожалению, в детстве общение между детьми не удалось, но теперь то они взрослые. Александр воспринимает Хиро как соперника, который запросто может разбить сердце своей глупой жене. Парень долго наблюдал за развитием отношений. Регина сказала сыну, что Ариэла собирается поехать в Америку, чтобы учить язык, а все таблоиды гудели о приезде Хиро Файнс–Тиффина в отель «KINGS». Саша знал, что Нина работает именно там, но вероятности, что Хиро заполучит давнюю возлюбленную Александра, нет. Парень мстил Хиро за главную роль, в которой отказали Саше, а затем взяли парня с серьезными зелеными глазами. Узнав об отказе, парень делал все, что было нормальным (в его понимании). Прокалывал шины джипа, а иногда разбивал лобовые стекла. Когда у Файнс-Тиффина появился личный телохранитель, Саша понял, что его боятся, поэтому решил отступить, чтобы подготовиться к случайной встрече с Ариэлой.

Случайная встреча была для этих двоих судьбой, но Алекс никак не воспринял воссоединение.

Ариэла:

Как не крути, я не понимаю, что происходит. Они периодически приносят еду, но я отказываюсь. Хочется поскорее выйти на улицу, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Эту гадость мне давали нюхать уже два раза, а затем сказали, что следующий будет вечером. Кажется, что я нахожусь в этом месте больше недели, но узнать какой по счету день — невозможно.

От этого порошка наступает головная боль, которая смешит меня. Знаю, что это наркотик, а сопровождение смехом, — это его побочный эффект.

— Прием лекарств заказывала? — спрашивает Трутнев, заходя в комнату.

Эта шутка не смешная, но я смеюсь, пытаясь сосредоточиться.

— Ты даже представить не можешь, насколько ты жалок.

— Ничего нового я не ожидал услышать.

— Давай уже свой наркотик и вали отсюда, — вздыхаю я, посмотрев в сторону. — Надоело слушать твою нудятину каждый раз.

Парень туго затягивает мой рот тряпкой (так ему удобнее, чтобы я точно вдохнула, как можно больше этой гадости в легкие) и начинает смотреть на меня с ухмылкой. Хочется освободиться и дать ему по лицу со всей силы, чтобы он понял, как бокс повлиял на меня. Жаль, что из-за дыры в голове я не смогла сделать этого раньше.

Наклонившись так, чтобы наши лица оказались друг напротив друга, парень тянет руку к низу моего живота. Как только я ощущаю его прикосновение, бью его головой в лоб, и он сразу отходит, ругаясь. От такого удара голова заболела еще больше, поэтому откидываю ее обратно на спинку кресла.

— Хотел потрогать твоего выродка, но теперь понимаю, что тебе пора принимать лекарство.

Выродка?..

Выпрямив спину, смотрю на него, часто моргая, чтобы понять, о чем идет речь, но лишь ехидно улыбается. Чтобы он дал ответ, начинаю вырываться, но это не помогает, а лишь приносит боль.

— Ты не знала? — спросил он, сжав в кулак порошок, и подошел ближе. — У вас с Файнсом будет ошибка, которая не родиться из-за частого приема наркотика.

От такой новости я начала часто мотать головой. Я не ходила к гинекологу, так как задержки пока нет, но и предположить не могла, что… я беременна. Можно посчитать, что Саша врет, но частая тошнота и перепады настроения говорят сами за себя.

Слезы начинают впитываться в тряпку, пока я отрицательно мотаю головой.

— Ты потом еще спасибо скажешь, — говорит Саша и начинает подносить ладонь к моему носу. Понимая, что из-за моих движений он не может дать наркотики, парень хватает мое лицо за подбородок и насильно прижимает ладонь к носу. Часто дышу, пытаясь раздуть порошок, но за глубоким выдохом следует глубокий вдох. Как только в носу пересыхает, слезы начинают течь еще сильнее, и парень, ухмыляясь, уходит.

Понимая, что ситуация не может нормализоваться, вижу, что свет становится красным. Он часто меняется под действием этого вещества. Сил нет смотреть, а глаза болят от слез. Чувствую, что начинаю засыпать, и голова падает на плечо. Мое плечо не чувствует тяжести собственной головы, и, открыв глаза, медленно поднимаю голову и вижу Макса. От его естественности я начинаю рыдать так, как никогда раньше.

— Привет, — шепчет он так реально, что при каждом моргании я теряю по слезе. Его руки тянутся к моему затылку, и повязка падает ко мне на шею.

— Ты пришел забрать меня? — спрашиваю я чуть слышно.

— Нет, еще рано, — отвечает он. — Приду, когда ты будешь милой старушкой, если позволишь.

Мне так не хватало этого голоса столько лет. Макс остался таким, каким я его встретила однажды в библиотеке, даже одежда та же.

— Обещай мне, что выберешься отсюда.

— Это невозможно, — отрицательно мотаю головой я.

— Невозможно, так же как и мне снять эту повязку с твоего лица?

— Ты всего лишь плод моего воображения.

Он слегка улыбнулся, и мой взгляд столкнулся с его ямочками на щеках. Он реален как никогда, но ведь это всего лишь мое воображение под действием наркотика.

— Хотела бы я поговорить с тобой по-настоящему, Максим.

— Ты называешь меня Максимом, когда хочешь сказать что-то неприятное.

Это правда. Было правдой, когда он был жив.

Улыбаюсь сквозь слезы, это самое лучшее, что произошло за все время, что я нахожусь здесь.

— Приятно, что ты назвала брата Максом, честно, — кивает он. — А как назовешь своего ребенка?

Он аккуратно протянул ладонь к животу, и я почувствовала его прикосновение, вспомнив, что беременна.

— Не знаю, я не думала, что так получится.

— Твои ресницы начинают кудрявиться от слез. Не плачь, пожалуйста.

— Ты останешься со мной?..

Макс посмотрел не просто в мои глаза, он посмотрел в душу, от чего сердце стукнуло с болью.

— На некоторое время, но тебе нужно выбираться отсюда, понимаешь?

— Да, но я не знаю…

— Послушай меня, — перебивает он. — Ты должна подыграть этому ублюдку. Заставь его поверить в то, что ты действительно пытаешься стать его пассией.

— Он не поверит мне, — отрицательно киваю я.

— Поверит. Ариэла, ты должна выбраться отсюда или подать знак своему мужу.

Хиро. Я уже перестала вспоминать о нем, думая о том, что со мной сделают. Хочется оказаться в его объятиях и коснуться сладких губ. Да что там. Я хочу взглянуть в зеленые глаза. Господи, как я соскучилась по нему. Стоит вспомнить все, что между нами было, и тогда пожар разгорается.

Макс осматривает скотч, которым обмотали мои кисти рук и ног, но не говорит ни слова. Наблюдать за ним — это счастье, даже если это мое воображение. Вернув на меня взгляд, он тянет руку к моей щеке, и я говорю:

— Ты холодный. Руки холодные как лед.

— Я считаюсь мертвым.

Случайный грохот справа привлек мое внимание, но Макс не дал обернуться и прижал мое лицо к своему плечу, закрыв ладонью внешний фон. Не понимаю, что происходит, и это пугает. Я знаю, куда может зайти мое воображение, если дать ему волю. Чтобы там не было, это всего лишь плод воображения.

— Ариэла, — голос Хиро заставляет меня отпрянуть от друга, чтобы посмотреть, верен ли мне мой слух.

— Ариэла, это не он, — говорит Макс, когда я смотрю на мужа. — Хиро сейчас далеко отсюда. Это не он.

— Куда ты смотришь? — спрашивает парень, подходя ближе. — Начинаешь видеть призраков, о которых все говорят, да? Лишилась ума так быстро?

— Исполни мое желание, Ариэла, — быстро проговаривает Макс, привлекая мое внимание. — Вырвись отсюда.

— Ты сейчас выглядишь просто ужасно.

Хиро не может сказать мне так, поэтому напрягаю глаза, чтобы перестать видеть то, чего нет. Вместо Хиро появляется Кристиана, и я возвращаю взгляд туда, где был Макс, но его нет.