– Где этот подвальчик?

– По ступенькам вниз.

Недоумевающая Вера спустилась в небольшое полутемное помещение и почти сразу увидела Веню. Он сидел за стойкой бара спиной к выходу. Вера подошла ближе и увидела, что перед Веней стояли… бутылка водки и закуска в виде нарезанного мелкими кусочками огурца. Зрелище было столь странным, что Вера замерла, и была не в силах вымолвить ни единого слова. А Веня тем временем плеснул водки в стакан, выпил, и по лицу его расползлась блаженная улыбка.

– Веня… – все-таки выдавила из себя Вера.

Вениамин обернулся, удивленно посмотрел на Веру и лениво произнес:

– А, это ты.

– Веня?!.. Как?.. Почему?..

Вера не выдержала, бросилась бежать. Смазливая барменша с зелеными глазами едко спросила Вениамина:

– Подружка?

– Угу.

– Недовольна?

– Она не знала.

– Что будешь делать?

– Человек должен попробовать все. Иначе жизнь неинтересна.

– Правильно мыслишь. – Барменша соблазнительно наклонилась к нему, – может, хочешь травки?

– Почему бы и нет? Только знаешь… в следующий раз. Но ОБЯЗАТЕЛЬНО. А сейчас догоню ее.

– Давай, – хохотнула зеленоглазая барменша. – Не упусти птичку.

Вера не вернулась к друзьям в кафе. Она выскочила на улицу и, тяжело дыша, прислонилась к стене. Прежний образ Вени, скромного мальчика, никогда не притрагивающегося ни к спиртному, ни к сигарете, растаял в одно мгновение. Ее не столько напугало, что он пил, гораздо страшнее было смотреть на выражение его лица в тот момент. Он ЛОВИЛ ОТ ВОДКИ КАЙФ!

Она пыталась осознать произошедшее, но смех и постоянные разговоры проходящих мимо людей мешали сосредоточиться. Сначала Веня говорил, что он девственник, однако вел себя как заправский донжуан, потом – что в рот не берет ни капли спиртного. Так какой же он на самом деле?

Поглощенная горькими раздумьями Вера не сразу заметила возникшего рядом Вениамина. Он в упор смотрел на нее. Смотрел неприятно, страшно…

– Решила шпионить за мной? Прямо вторая мамочка!

– Веня, о чем ты говоришь?

– Но ведь ты спустилась туда!

– Спустилась, – призналась девушка, – потому что хотела сказать тебе очень важную вещь.

– Надо же, важную вещь! – расхохотался Веня. Развязный тон, пренебрежение, злость, которые он сейчас открыто демонстрировал к Вере, в секунду разрушили прежний идеал. Надежда на счастье оказалась хрупкой; Вера как будто стояла во дворце из песка, который разлетелся от одного легкого прикосновения. В такую минуту она не хотела и не могла сказать ему о своей беременности.

– Значит, так, – заявил Веня, – хочешь встречаться со мной – давай. Но шпионить не смей. Слышишь, не смей никогда!

Неожиданно появился один из студентов и сказал Вене, что его родители уже ушли с праздника и ждут его в машине.

– Пойду, попрощаюсь с предками, – ответил Вениамин. – А, впрочем, поеду домой, чего мне тут делать?

Веня лениво спустился со ступенек на дорожку, что вела к автостоянке, и пошел чуть пошатывающейся походкой. Некоторое время Вера отрешенно смотрела ему вслед, и тут новая мысль вихрем ворвалась в ее мозг: «А, может, и я в чем-то не права? Вдруг я его обидела? Я ведь даже не смогла объяснить, что не собиралась шпионить, что попала в погребок случайно… Нет, нет, нельзя допускать скандала! Я должна, я обязана с ним поговорить!.. Поговорить? Но ведь он оскорбил меня. Оскорбил дважды! Сначала своим пьянством, потом – словами, отношением. Нам не о чем говорить!.. Вера, Вера, НЕЛЬЗЯ НАЧИНАТЬ ОТНОШЕНИЯ СО СКАНДАЛА. Он разговаривал так, поскольку был пьян. Я постараюсь раз и навсегда отучить его от этой пагубной привычки».

Она колебалась еще минуты три, затем, будучи не в силах бороться с собой, бросилась за Веней. Асфальтовая дорожка вилась вдоль дубовой аллеи и поворачивала к автостоянке. Но едва Вера ступила на дорожку, как почувствовала что-то необычное. Это «что-то» заставило ее остановиться.

Ее остановил шелест листвы, удивительно тревожный, предупреждающий о грозящей опасности. Сердце девушки болезненно екнуло, но она отогнала дурные мысли и поспешила дальше. И тут на ее пути возник огромный дуб, он протянул к Вере свои густые ветви, словно собирался сжать ее в объятиях. Вера вырвалась, однако странное дерево не отступило, его «ручищи» хлестали девушку по лицу, едва ли не рвали на ней платье. Все это сопровождалось гулом: «Не пущууу! Не пущууу!»

Вера вырвалась из объятий сердитого исполина, сделала шаг в сторону, но сделала неудачно, сломался каблук. Казалось, все на свете было против того, чтобы она шла на ту автостоянку. Да разве Веру остановишь! Она сняла туфли, побежала дальше, не обращая внимания на холодный асфальт и волочащийся по земле край длинного платья. Уже виднеется вдали автостоянка. Но вдруг… у Веры словно ноги вросли в землю.

Она увидела, как Веня ведет под руку белокурую девушку в голубом платье, что-то говорит ей и смеется. И это еще не все! Он представляет ее родителям и сажает в отцовский «мерседес».

Вера закрыла глаза, ибо наблюдать за всем этим дальше не имело смысла.

Она решила, что поняла причину притворной ссоры и грубости Вени. Трус! У него не хватило мужество сказать ей прямо: «Извини, у меня есть другая!». Наверное, он и пил для храбрости…

Что ей делать дальше? Как жить? В ее чреве ребенок, отцу которого она безразлична. Наверное точно так же Вене будет безразличен ребенок…

Вера ощутила себя стоящей на краю бездны. Спрятавшись в листве дерева, уткнувшись лицом в его корявый ствол, дабы никто посторонний не заметил ее безмерного горя, она РЫДАЛА. Вдруг недалеко послышалось:

– Не горюй, ты еще так молода. У тебя все впереди.

Кто ей сказал эти добрые слова? Может, всевидящий ветер решил утешить несчастную?..

«Спасибо!» – прошептала ему Вера.

И тут она заметила высокого мужчину. Он утешал стоявшую рядом девушку.

– Не горюй, ты еще так молода, – повторил мужчина. Слова утешения предназначались не Вере! Нет на свете того, кто способен сейчас понять, разделить ее горе!

Вера едва не лишилась чувств…

Вера не увидела главного! Веня, желая покрасоваться перед новой случайной знакомой, попросил отца доверить ему вести машину (он недавно получил права), мать сидела на заднем сидении и в темноте не разглядела состояния сына, который, к тому же, старался держаться «твердо и уверенно». Михаил Михайлович тоже ничего не заметил, ибо отличался некоторой рассеянностью. Никто не возражал, чтобы Веня сел за руль. Родителей удивило и обеспокоило другое: что за девушка рядом с ним? И где Вера, которая несколько раз бывала в их доме и которая им очень нравилась? Но, естественно, спрашивать ни о чем не стали.

Машина рванула в черноту ночи. Веня с самодовольной улыбкой рассказывал новой знакомой Любе – какой он крутой водитель. Сидевший сзади Михаил Михайлович сделал сыну замечание ехать медленнее, но вечно послушный Веня лишь рассмеялся в ответ:

– Все будет в порядке, па!

Люба восхищенно наблюдала за «крутым парнем». Она успела рассказать ему, что учится в техникуме, и на следующий год собирается поступать в институт. Веня рассеянно слушал и вдруг ощутил, что его окончательно развезло, что теряет ориентацию, а дорога как-то странно расплывается перед ним.

Следовало остановиться, передать руль отцу, однако, что подумает красивая светловолосая Люба? Тоже мне, классный водитель! В каком-то американском боевике герой вел машину в стельку пьяный. И как вел!

Однако голова Вени кружилась больше и больше. Самодовольная улыбка исчезла с его лица. Он испугался, что еще немного – и все!.. Он не сможет удержать этот проклятый руль. В голове стучала мысль: скорей бы доехать! Скорей!..

И тут ему показалось, будто кроме них четверых в машине находится кто-то пятый. Этот пятый точно вылепился из мглы неизвестности и шепчет Вене в самое ухо:

– Чего ты боишься? Давай, давай, прокати их со скоростью света! Ты же так любишь острые ощущения, Веня! Давай, давай! Стремительная скорость, миг опасности! Это покруче, чем общение с девочками старой шлюхи Виолетты.