Обернувшись, девушка так и замерла с открытым ртом, забавно покачиваясь на высоких каблуках, обнаружив, что осталась в гордом одиночестве – зеленый платок нелюдимой местной жительницы мелькал где-то вдали, почти сливаясь с зеленой же, в это время года, листвой.
Альбина мгновенно почувствовала себя обманутой – ее коварно бросили, покинули, оставив одну на растерзание многочисленному дикому зверью, которое, несомненно, бегает стадами по этому неприветливому и хмурому лесу.
Медведи! Кабаны! Волки!
– Стойте! Подождите! – орала Альбина, спотыкаясь и пытаясь бежать за юркой бабенкой, таща за собой тяжеленую сумку с гостинцами и шмотками – Подождите меня! Постойте!!!
Наверное, Альбина представляла собой, весьма комичное зрелище – высокая, худощавая деваха, с совершенно европейской фигурой, в коротких шортах и откровенном топике, больше похожем на лифчик, в босоножках со стразами и на высоком каблуке, галопом мчащаяся по дороге и орущая во всю мочь своих молодых, слегка испорченных никотином, легких.. Хорошо еще, что единственная зрительница, в этот момент окончательно растворилась в густой листве и поведать миру о позорном забеге городской фифы не имела возможности.
Надо сказать, что выбилась из сил та самая фифа, очень быстро.
– Уххх!! – Раскрасневшись и задыхаясь от непривычных физических нагрузок, Альбина, так и не догнавшая шуструю тетку в зеленом платке и фиолетовых галошах, остановилась, споткнувшись о камень, валявшийся на дороге, пребольно зашибла большой палец на левой ноге, оцарапала голое колено об острый замок собственной сумки и замерла, согнувшись в пояснице, широко разевая рот, глотая воздух и кашляя, точно туберкулезник.
Данная поза выглядела комично и неприлично, но правила приличий в сложившейся ситуации, Альбину беспокоили меньше всего.
– Дурдом на выезде! – Альбина выругалась, в сердцах пиная собственную сумку. После пробежки вспотели не только подмышки, но и все остальные части тела. Альбина, прямо- таки, явственно ощущала, как целые ручьи пота заливают ее лоб, уши, спускаются на грудь, текут все ниже и ниже. Она вся, вплоть до нижнего белья, пардон за уточнение, пропиталась мерзким, липким потом. Даже на теннисе, на который, с маниакальным упорством, ее водила продвинутая маман, чрезвычайно уважающая этот вид спорта, милый президентам, министрам и прочим сливкам общества, девушка так не утомлялась..
И, что делать теперь? Она одна, посреди страшного, дикого леса, кишащего кровожадными и голодными тварями, охочими до сладкого, девичьего мясца. И, вероятно, вскорости эти самые голодные твари, объявятся, клацая зубами и сверкая глазами.
Беззащитная, грязная, потная..
Альбина глубоко вздохнула – к ее большому сожалению, аборигены не догадались поставить посреди леса душевую кабинку…
– Девушка! – голос прозвучал прямо над ухом Альбины и она, позабыв про нехватку кислорода, резко взвилась в воздух, издав при этом вопль, которому могли позавидовать все индейцы Америки, одновременно с этим, ухитрившись развернуться на сто восемьдесят градусов и замереть, полуприсев, раскорячившись на самом солнцепеке, выставив перед собой руки с длинными ногтями, окрашенными ярким, коралловым лаком.
Ногти хищно шевелились и постукивали сами собой, точно когти хищной птицы, орла там или ястреба…
Вернее, постукивали зубы Альбины, причем, мозг Альбины, в процессе явно участия не принимал – девушка застыла, вперив взгляд остекленевших от испуга глаз, в обладателя незнакомого голоса, поразившего ее, точно гром с ясного неба.
Она увидела рядом с собой рослого парня, лет семнадцати-восемнадцати, широкоплечего, спортивного, в коротких шортах и белой майке-«алкоголичке», с надписью «Локомотив!», ярко красной бандане на голове и.. босого.
Парень, слегка оглушенный воплем незнакомой девицы, совершенно очевидно пятился назад, до глубины сердца пораженный ее внешним видом и агрессивностью маникюра.
– Это маньяк! – неизвестно с чего решила Альбина, испугавшись еще больше, а, от того, побледнев, точно вчерашний покойник – маньяк, подстерегающий в лесу бедных девушек, болеющий за «Локомотив»! маньяк-фанат!
От испуга, она принялась совершать глупые, эксцентрические действия, намереваясь отпугнуть маньяка и спасти свое драгоценное тело от сексуальных домогательств типа в красной бандане.
– Девушка! – парень колебался, продолжая пятиться и держа Альбину на безопасном расстоянии от собственной персоны – С вами все в порядке? Вы, чегой-то, побледнели? Испугались кого? Первый раз в лесу? Вы не бойтесь – продолжал он уговаривать Альбину, как ей казалось, притупляя её бдительность и подкрадываясь к девушке всё ближе и ближе – Места у нас тихие, спокойные. Вы здесь одна?
– Не твое дело, подонок! – Альбина, решив, что лучшая защита – это нападение, ринулась вперед, воинственно вращая глазами и размахивая сумкой – Маньяк!!! Врешьььь… Меня так просто не возьмешььь …….
Голос девушки сорвался на визг, а сумка, еще пару мгновений назад казавшаяся неподъемным грузом, взвилась в воздух и полетела вперед, врезавшись в парня, наподобие пушечного ядра и обвивая его ноги длинным ремешком, точно индейское боло.
Парень, не ожидавший от Альбины, подобной прыти, испуганно хрюкнул и рухнул к ее ногам, как подкошенный. Белоснежная «алкоголичка» маньяка – фаната «Локомотива» мигом покрылась серой дорожной пылью.
– Подонок! – рявкнула сумасшедшая блондинка, распаленная собственным бесстрашием и бросилась на врага, выставив перед собой руки с агрессивно растопыренными пальцами.
… Даже теперь, спустя несколько часов, валяясь в бабушкиной постели, Альбина вспыхнула, точно спичка, вспомнив свое позорное поведение там, на проселочной дороге, среди дикого леса. Подобного стыда, она не испытывала с тех самых пор, как, много лет назад, еще в детском садике, по ошибке написала в чужой горшок и воспитательница, толстая тетка предпенсионного возраста, строго отчитала ее в присутствии всей группы детей и родителей.
Горшок, кстати, принадлежал тому самому, подлецу Евгению, звонка от которого, Альбина бесполезно прождала последние две недели.
– У вас в городе все такие бешенные? – морщась от боли в расцарапанной Альбиниными ногтями, шее, парень мужественно перенес первую помощь, оказанную ему красивой блондинкой.
Помощь заключалась в том, что девушка, устыдившись собственного неадекватного поведения, пшикнула на царапины духами из пузатого флакона и приложила к ране чистый носовой платок, свой собственный, носовой платок, пожертвованный ею для благой цели.
– Я испугалась! – виновато отозвалась Альбина, на мгновение, прекратив бегать вокруг пострадавшей жертвы ее буйного воображения – Все так неожиданно и глупо получилось. Знаешь, я первый раз в лесу, далеко заехала, а тут… И тетка меня бросила..
– Ага! – парень потянулся грязными руками к шее, почесать царапины, но Альбина, испуганно ойкнув, вновь щедро пшикнула на них своими духами.
– Не нужно хвататься! – виновато предостерегла она – Инфекцию занесете!
– Что ж, такие вонючие? – парень недовольно принюхался, скривился и оглушительно громко чихнул, а Альбина лишь пробормотала, обиженно и слегка растерянно:
– Да? А мне кажется, что хорошие.. Дорогие.. Мама их Франции привезла.. От Тины Римчи..
– А-а-а! – парень понимающе кивнул – Подарок? И вещь, вроде, ненужная, и выкинуть жалко…Не брызгай на меня больше, а, то у меня все стадо разбежится, а, Буян, тот и вовсе… забодает.. А, эта, Тина Римчи, тебе кто? Тетка? Родная? Родственница? Чего во Францию-то поперлась? На ПМЖ?
– Да, нет…– промямлила Альбина растерянно. Она даже и предположить не могла, что где-то на просторах родной страны, могут жить люди, не знающие, кто такая Тина Римчи.
– Тогда – выбрось! – совершенно спокойно посоветовал парень, отряхнув короткие шорты от приставшей к ним пыли – Нечего травиться! Воняют – жутко! Дрянь, а не духи!
– Жалко, как-то…– Альбина не собиралась выбрасывать настоящие французские духи – Я к ним привыкла уже.
