– Что с тобой, милая? – Дуг Флетчер, красивый тёмноволосый молодой человек двадцати двух лет, наконец, спросил жену.

– Ничего, – пробормотала Сью, уставившись в середину стола между ними, и рассеяно наматывая на палец светлую прядку волос, которые сексуальным водопадом стекали на плечи.

– Ты выглядишь так, словно кто-то умер.

– Всё нормально, – ответила она резко. – Я просто плохо себя чувствую, вот и всё. Наверное, пойду-ка я прилягу, если ты не возражаешь, дорогой. У меня голова раскалывается, – соврала молодая женщина, потому что хотела отыскать уважительную причину уйти, чтобы прямо на глазах у мужа не разреветься, как случалось уже несколько раз за день.

– Конечно, дорогая, ложись. Не волнуйся о посуде, я всё вымою.

– Какой ты милый и хороший, – пробормотала Сью, поднимаясь из-за стола. – Я не заслуживаю такого мужа, – простонала она, и быстренько вышла из комнаты, чтобы Дуг не увидел появившихся слёз.

Примерно в девять вечера, Хуберт Копеланд, пошатываясь, со стеклянным взглядом возвратился домой, проведя несколько часов в баре, заливая в себя виски и запивая пивом. Покачиваясь, он вошёл в освещённую кухню, где склонился над учебниками Дуг. Опершись руками об стол, Хуб наклонился над Дугом и выставил вперёд подбородок.

– Хочешь, ударь меня, – сказал Хуб, слова сливались вместе, едва понятные, из-за количества выпитого алкоголя. – Отдубась меня хорошенько, потому что именно этого я заслуживаю.

Парень добродушно улыбнулся. – Ты пьян, Хуб. Иди в кровать, и выспись хорошенько. – После того, как Хуб женился на его покойной матери, всего через пару месяцев Дуг пошёл служить в армию, поэтому они с отчимом оказались почти чужими друг другу людьми.

– Ты что, собираешься меня простить? – недоверчиво спросил Хуб.

– Что простить?

– Наверное, она не сказала тебе ничего, хм?

– Кто сказала? Сью? Хуб, о чём ты, вообще, говоришь?

– Я должен был держать свой рот на замке, – пробормотал Хуб, подавленно опускаясь на стул. Он наклонился, поставив локти на стол, и обхватил своё грубое лицо большими сильными ладонями. – Нет, я должен был держать его в штанах, во что я должен был делать… господи, прости меня, – пробормотал он, говоря и выглядя так, как сильно страдающий человек. – Я должен признаться тебе, мальчик. Я сделал что-то ужасное, и должен всё тебе рассказать, потому что совесть не даёт мне покоя.

Почувствовав, что случилось что-то плохое, Дуг заволновался.

– Сегодня я закончил работу раньше обычного, – начал Хуб. – Мы с парнями немного отметили это дело. Когда я пришёл домой, в середине дня, твоя жена спала. Она лежала в гостиной на диване. На ней была только пара трусиков, и, ну, я просто не мог не восхититься её телом, просто не мог.

Парень заёрзал на стуле. – Ой, Хуб, да ладно, – ответил он, пытаясь говорить с весёлыми нотками в голосе. – Ну, посмотрел, ничего в этом такого нет. В конце концов, это Сью заснула на диване. Если ей хотелось спать, она могла бы подняться в спальню, и прикрыть за собой дверь. Я поговорю с ней. Больше такого не повторится.

– Ты не понимаешь, – раздражённо ответил Хуб. – Чёрт возьми, я не только смотрел на неё. А сделал гораздо больше. Меня следует выпороть кнутом, после того что я сделал с твоей невинной красивой жёнушкой! Я был пьян. И просто потерял голову. Я не понимал, что делаю, пока всё не закончилось!

Машинально ладони Дуга сжались в кулаки. Глаза прищурились, а правый уголок рта принялся нервно подрагивать. – Может быть, тебе удастся, наконец, объяснить толком, что же случилось.

И совершенно ничего не скрывая, кроме факта, что Сью возбудилась в процессе изнасилования, Хуб рассказал Дугу всё, настолько подробно, насколько смог запомнить. Постоянно повторяя, что это только он во всём виноват, и Дуг не должен винить Сью в произошедшем. Он ни разу не произнёс слово – изнасилование, но признался, что разорвал трусики Сью, и удерживал девушку на диване пока трахал. Чтобы доказать сопротивление невестки, он показал Дугу прокушенную руку.

Сперва, молодой мужчина просто ушам своим не поверил. Со страхом слушая рассказ отчима парень, буквально, подрагивал от ярости. Но, затем, когда Хуб рассказывал, а Дуг представлял всё произошедшее в голове, к собственному смущению и стыду, он ощутил странную дрожь. Сердце заколотилось как безумное. А член поднялся и стал каменно твёрдым. Сладкая дрожь, которой парень прежде не знал, стала разливаться по телу и собираться внизу живота. Дуг ужаснулся от такой извращённой реакции, но, прости его господи, в тайне ему хотелось увидеть, как огромный, словно медведь, отчим засаживает свой здоровенный член, в его чистую, невинную жёнушку. Точно так же, как после свадьбы матери, когда он подглядывал, как этот огромный мужчина бешено трахает его всхлипывающую от удовольствия мамочку. Раньше Дуг думал, что отчиму только нужны деньги его отца, пока не увидел, как они яростно совокупляются.

– Если захочешь после этого избить меня, я даже не пошевелю пальцем, чтобы защитить свою никчемную жизнь, – предложил Хуб, когда обо всём рассказал. – Свяжи мне руки за спиной, и хорошенько избей меня. Господь знает, я это заслужил. Господь знает, я заслужил!

Дуг согласился с отчимом, что тот заслужил взбучку. У него был соблазн проделать всё, что тот просит: связать руки Хубу, а потом избивать этого сукиного сына, пока он не сдохнет. Но подняться из-за стола он не мог. Отчим немедленно бы заметил его оттопыренные брюки, а этого нельзя было делать. Дуг даже представить себе не мог, чтобы кто-нибудь посторонний узнал о таком непонятном возбуждении мужа узнавшего об изнасиловании жены, и уж точно не сам насильник! Правда, не только это, стало причиной такого невероятного прощения. Этим Дуг, казалось, просто давал понять Хубу, что когда тому захочется, он снова может завалить Сью, и отодрать её!

– Ты такой же, как мать, упокой господи её душу, – судорожно зарыдал Хуб, роняя настоящие слёзы стыда и раскаянья, когда Дуг отказался от его предложения с избиением. – Она тоже была хорошей христианкой. Ты и твоя мама, лучшие люди, которых я когда-либо встречал в жизни. Но я обещаю тебе одно, этого никогда больше не повторится. Если ты заберёшь свою красавицу жену и бросишь меня, я совершенно не буду тебя винить, сынок. Но я бы этого совсем не хотел. Мне нравится жить с вами, с обоими. Дай мне ещё один шанс, Дуг. Пожалуйста. Я никогда не трахну Сью снова. Я могу поклясться на стопке библий. И пусть господь покарает меня, если я нарушу данное слово. Я правду говорю. Мне никогда ещё, в моей проклятой жизни, не было так горько и совестно за свой поступок.

– Я пойду к Сью. И поговорю с ней.

– Поговори с ней, Дуг, и скажи, что бы ни беспокоилась. Я найду себе женщину, немедленно примусь искать, чтобы дьявол больше не играл во мне как сегодня. Теперь, твоя жена в полной безопасности, словно сидит в классе воскресной школы.

Подслушавшая часть разговора свёкра с мужем, девушка не спала, когда Дуг вошёл в тёмную спальню. Молодая жена лежала в кровати, накрывшись одеялом, когда муж раздевался в темноте. "Как много Хуб успел ему рассказать? – подумала с тревогой девушка. – Господи боже, надеюсь, он не рассказал Дугу, что я кончила! Если рассказал, нужно будет всё отрицать. Я не хочу, чтобы Дуг знал об этом! Уже достаточно того, что он узнал об изнасиловании. Почему, ну почему Хуб, не мог промолчать?!"

– Сью? Ты уже спишь, Сью? – тихонько спросил Дуг.

Девушка собиралась промолчать, но, поняла, что потом будет нисколько не лучше чем сейчас. – Я не сплю, – ответила она нервно.

– Хуб рассказал мне о случившимся, – сказал Дуг, подходя к постели.

– Я хотела сама рассказать, – заплакала Сью. – Хотела рассказать, как только ты вернулся домой. Но не смогла, Дуг! Мне очень стыдно!

Девушка машинально вся сжалась, когда муж забрался в постель. Сью почти надеялась, что через секунду Дуг влепит ей пощёчину, и не могла его винить, если бы он так сделал. Но удара не последовало. Наоборот, мужчина её обнял и притянул к себе, поглаживая спину и ягодицы, говоря успокаивающие слова. Стараясь держать торчащий член от жены подальше, Дуг говорил, что теперь всё будет в порядке. Он объяснил, что Хуб полностью взял всю вину на себя, и на коленях готов вымаливать у неё прощение.