Ванная Люка — в кремовых и синих оттенках; глубокая ванна сочетается с раковиной, вертикальный душ оборудован стеклянной дверью. Ненадолго отстранившись, Рей тянется включить воду. Стаскивая с себя трусики, она наслаждается взглядом Бена, скользящим по её стройным ножкам и мягкому изгибу бёдер. Лениво задумавшись, она решает, что именно это сделала бы современная Скарлетт О’Хара.
— Снимай штаны, — хрипло приказывает Рей, и стремление Бена подчиниться почти комично; едва не разорвав ширинку, он стаскивает с себя джинсы вместе с боксерами. При виде великолепного члена — твёрдого и устремлённого к пупку сквозь поросль густых, тёмных волос — её рот распахивается, образуя идеальное «О». Он… ну, он определённо пропорционален, думает Рей, толстый и длинный, и ей не терпится почувствовать, как он её растянет.
Отрегулировав температуру воды, Рей скользит в тесную кабинку, отделанную кафелем; Бен следует за ней. Внутри едва ли можно развернуться, но под тёплыми брызгами они оба задыхаются, и звуки эти эхом отдаются от стен. Чувствуя печальную пустоту внутри, она решает приступить к делу.
Обхватив ладошкой член, Рей нежно тянет его, слегка сжимая.
— У меня противозачаточный имплант, — тихо говорит она, многозначительно глядя на него. — И я здорова.
— Я-я тоже, — задыхается Бен. Его лицо искажается от удовольствия, но с губ срывается тихое “нет”, стоит ей отнять руку. Обернувшись к нему спиной, она вжимается грудью в прохладную плитку и выгибает спину, выпячивая задницу. Ёрзая, она оглядывается через плечо. Бен выглядит так, будто выиграл в лотерею: взгляд его больших, тёмных глаз скользит по её плоти подобно каплям воды, стекающим по коже. Разгоряченная киска дрожит в предвкушении.
Рей счастливо вздыхает, стоит Бену схватить её за бёдра. Ему приходится немного склониться, согнуть колени. Но наконец почувствовав, как толстая головка члена скользит между намокшими от возбуждения складочками, она тихо стонет. Он толкается в неё, и Рей удивлённо ойкает — жгучая растяжка напоминает ей о самом первом разе, поэтому она выгибается сильнее, на этот раз не прикола ради.
— Блядь, — шипит Бен сквозь стиснутые зубы. — Ты — пиздец — такая узкая!
Дёрнувшись вперёд, он не останавливается до тех пор, пока таз не врезается в твёрдые полушария её задницы. Громко рыкнув, он подаётся назад, прежде чем вломиться в неё снова.
Его движения грубы и неровны; они необузданны, и Рей не может прекратить одобрительно стонать. Она уже невероятно близка; жаркая спираль внизу живота скручивается всё сильнее, когда он начинает долбить по той самой идеальной точке. Потянувшись вниз, она начинает растирать клитор; заметив это, Бен стонет.
— Ты, блядь, трогаешь себя, — замечает он удивлённо; в глубоком голосе сквозит замешательство. — Хочу… Хочу, чтобы ты кончила. — Каждое слово он сопровождает жёстким толчком, въёбывая её в стену, из-за чего чувствительные соски просто идеально трутся о прохладную поверхность плитки.
— Так близко, Бен, — шепчет она. — Продолжай, не останавливайся… ещё немножко! — Звуки мокрой, ударяющейся друг о друга плоти, рваное дыхание и стоны прямо порно достойны. Никогда прежде Рей не была так сильно рада собственному уголку, в котором можно не беспокоиться о соседях. Бен крепче сжимает её бёдра, и она чувствует, как он увеличивается у неё внутри.
— Сейчас кончу, — предупреждает он. И это всё, что ей требуется — глаза закатываются, в ушах шумит кровь, тёплая влажность сжимается, трепеща по всей длине. Он продолжает вонзаться в неё до тех пор, пока не врезается с такой силой, что достаёт до самой шейки матки.
— Блядь, Рей! — грубо кричит он. Она чувствует струи горячей спермы, заполняющей её изнутри. И всё это просто невероятно. Её сотрясают афтершоки; она дрожит, задыхаясь и прислонившись щекой к стене. Спустя долгое время Бен выскальзывает из неё, и она чувствует, как, присев позади, он сминает её задницу, раздвигая ягодицы. Он оценивает проделанную работу, без сомнения; белая сперма стекает сейчас по внутренней поверхности бёдер.
Они быстро ополаскиваются, и Рей на дрожащих ногах провожает его до двери, как только он одевается.
— Спасибо, за… Эмм… Подстриженный газон.
— Всегда пожалуйста, Рей.
Из-за кривой ухмылки он выглядит моложе, очаровательнее. Она машет ему вслед и смотрит, как он забирается в грузовик, припаркованный в конце подъездной дорожки.
========== II ==========
Ему никто не поверит, поэтому Бен никому и не рассказывает о нереальной встрече с красоткой, снимающей дом его дяди. О том, что дядя Люк остался в уединённом поместье в Италии и работал над романом во время отпуска, он совершенно забыл. Мать рассказала об этом перед тем, как свалить в поездку по всему штату на время избирательной кампании. Отец, правда, остался рядом — обычно тусуясь в гараже, он возился с чем-то и слушал по радио классический рок.
Меньше всего Бен ожидал обольщения сексуальной красавицы старше его по возрасту. Когда ему никто не открыл дверь, он решил, что Люк читает на заднем дворе. Но вместо этого, наткнувшись на Рей, Бен почувствовал себя извращенцем. На ней было самое крохотное бикини из всех когда-либо виденных им (а он смотрел дохера порнухи, и это что-то да значит). Её кожа блестела от пота, а золотистый загар оттенял светло-зелёную ткань купальника.
Отчего-то он знал, что она наблюдает за тем, как он толкает косилку туда-обратно. На протяжении всего этого времени он был твёрд. Он был счастлив, когда она принесла ему пива. А когда она его поцеловала, стал ещё счастливее.
Такое чувство, что ему всё это приснилось. Бен едва мог усидеть на месте все выходные, чувствуя неугомонное беспокойство и необходимость двигаться. Заскочил Хакс; они взорвали косяк, пока на бейсбольном поле на окраине района палили фейерверки в честь Дня труда. Бен хотел рассказать ему — он разрывался от желания рассказать хоть кому-то — что на пороге совершеннолетия он наконец-то потерял девственность. Но что-то заставило его остановиться. Просто всё будто за уши притянуто. Хакс назвал бы его лжецом, а у Бена нет доказательств обратного. Ничего материального, по крайней мере. Его воспоминаний, явных и чертовски горячих, закольцованных в его сознании, недостаточно для кого-то вроде Хакса. Не стоит даже пытаться.
Утро понедельника наступает слишком рано; солнце светит слишком ярко, и Бен лупит по будильнику, заставляя его заткнуться. Он тащится в душ, после чего натягивает новые джинсы (мать раздраженно цыкнула о паре дюймов, на которые он вырос за лето, из-за чего прошлогодние штаны стали слишком коротки) и выцветшую футболку с рок-группой. Хан даже не проснулся, чтобы проводить его; Лея позвонила вчера вечером, пожелав удачи. Съев на завтрак бутерброд всухомятку, он запивает апельсиновым соком из коробки. Схватив рюкзак, ключи и бумажник, Бен отправляется в школу.
Он фантазирует о Рей и её крошечных розовых сиськах. Думает о подтянутой попке, прижимавшейся к его тазу, пока он исступлённо въёбывал её в стену. О жаркой киске, которая дрожала и сжималась вокруг члена, пока она кончала.
Альдераанская частная школа крута лишь названием. Ни тебе специальной формы, ни обвитых плющом зданий. Лишь плоские, кирпичные стены и сотни студентов, слоняющихся вокруг. Заметив, что он — один из самых высоких людей в школе, Бен сутулится, чтобы не выделяться. В коридорах громко хлопают шкафчики и не утихают разговоры. Бен редко пользуется своим шкафчиком: тот расположен слишком далеко от главного учебного корпуса, поэтому ему приходится таскать рюкзак с собой на протяжении целого дня.
Он находит Хакса, тот торчит вместе с друзьями около класса мистера Кеноби. Первый урок английского у них общий. Фазма, блондинка-амазонка со стервозным характером, в которую Хакс немножко влюблён, бубнит о каких-то летних курсах, куда она ходила, и Рыжий ловит каждое её слово. Бен закатывает глаза. Как только звенит первый звонок, они открывают дверь в класс и заваливаются внутрь. Бен и его друзья всегда сидят на задних партах, где им, скорее всего, удастся без каких-либо проблем вздремнуть.
