- Эй! Вы говорили, что приедете раньше!

С улицы послышался сначала чей-то дружный смех, после чего грубый голос ответил:

- Прости, чувак! Мы мотались за кое-чем, пришлось задержаться…

Видимо показав это кое-что, голос с улицы громко засмеялся. После чего голос подала, какая-то девица:

- Нару, давай поживей, а то мы без тебя уедем!

- Окей, сейчас!

Я удивлённо смотрел, как мой друг, со скоростью астероида, натягивает на себя свои узкие джинсы и оранжевую толстовку.

- И куда ты собрался? – мой вопрос настиг его, когда он уже собирался вылезти в окно. Он испуганно обернулся на голос, видимо не ожидая, что я решусь заговорить с ним. Что ж признаю, что тогда я впервые действительно проиграл ему. Он быстро взял себя в руки и теперь на его лице застыло бесстрастное выражение.

- Гулять.

А потом он стремительно вылез через окно, прямо на крышу гаража, спустившись с него с помощью лестницы, видимо приставленной туда заранее. Послышался рёв мотора, и машина быстро сорвалась с места. Я лежал, уткнувшись лицом в подушку, в моём горле стоял ком, а сердце сжималось от боли. Эта боль была в тысячу раз сильнее, прямых ударов в челюсть на ринге. В пятьсот раз сильнее двух сломанных пальцев в детстве. В сто раз сильнее, чем при моём падении с дерева, в попытке достать забравшегося туда котёнка. Боль, от которой тебе не то, что плакать хочется, тебе просто хочется умереть. И как можно быстрее, навсегда, лишь бы не чувствовать её, чтобы она просто прошла. Эта боль сжимала мою грудь тисками, не давая вздохнуть, щипала мне глаза, как будто выжигая их, заставляла меня скулить, как побитого щенка, полностью поглощала меня, не давая здраво мыслить, и заставляла меня говорить, какой же я жалкий и ничтожный, и как было бы здорово, если б я умер. Она говорила во мне, а я её слушал. Наруто вернулся под утро, всё это время я не мог сомкнуть глаз. Когда он влез в окно, я притворился спящим и при этом следил за ним из-под полуопущенных ресниц. Он пришёл безумно уставшим и растрёпанным. Когда он стал снимать с себя толстовку, оставшись в одной футболке, он секунду помедлив, посмотрел на меня. Моё сердце словно замерло в тот момент, дыхание стало неровным, и я испугался, что он поймёт, что я не сплю. Но он просто рассматривал меня пару секунд, а потом в нерешительности потянул с себя футболку. И тут я кое-что вспомнил. Когда он только приехал я поначалу не придал этому особого значения, но в этот момент меня как будто озарило. Наруто ведь никогда не переодевался при мне, ни разу за весь период нашего с ним пребывания здесь этим летом. Мы с ним даже на озеро теперь не ходили загорать и купаться, у него всё не было желания. Он скрывал от посторонних глаз своё тело, и когда он снял футболку, я понял почему. Оно всё сплошь было покрыто синяками. Некоторые расползлись по бокам, и груди и были такими большими и яркими, что создалось ощущение, будто его чем-то били. От шока, я, теперь не скрывая, смотрел на него. Заметив, что я открыл глаза, Намикадзе резко прикрылся снятой футболкой. Мы, молча, смотрели друг на друга несколько минут, а, казалось, что часов, ни на секунду, не отрывая взгляда, друг от друга. В его глазах я читал так много эмоций, но никак не мог ухватить хотя бы одну из них. В моей голове было так много вопросов, но я не мог чётко сформулировать, ни один из них.

- Откуда они у тебя?

Мы понимали друг друга без слов, но иногда слова были просто необходимы. Наруто тянул с ответом, всё так же, упрямо не отводя от меня глаз. Воздух в комнате стал тяжёлым, казалось, его можно было потрогать кончиками пальцев. Я не знал, чего больше всего боялся или хотел услышать, и хотел ли я вообще знать ответ на свой вопрос.

- В этом году я успел много с кем подраться.

Логично. Очень логично. Откуда же ещё могут быть все эти синяки, как не от драки? Тем более он же парень, я и сам постоянно дерусь, правда, на ринге, но ведь и в жизни многие не прочь помахать кулаками. Безусловно, я бы поверил в его слова, если бы не его взгляд. Слишком упрямый, слишком пронизывающий. Я не стал больше задавать ему вопросов. Наруто, переодевшись, лёг обратно в кровать, с головой закутавшись в одеяло. В ту ночь нам обоим так и не удалось заснуть. Дни сменялись днями, близился мой день рождения, а между мной и Наруто образовалась пропасть. Он всё так же пропадал со своими новыми друзьями, а я всё так же оставался один на один со своими мыслями. Я уже считал себя взрослым человеком, способным отвечать за все свои действия, мысли и слова. Но я не мог элементарного – попросить прощения. Тогда мне казалось, что извинение – это признание своего поражения. Что только слабак, идёт первым на контакт, что это делает только ведомый. А я не хотел быть таковым в отношениях с Наруто. Я ведь долгое время считал, себя лучше него, поэтому глупо было бы опровергать своё же собственное убеждение. Конечно, Наруто сильно изменился в лучшую сторону, это не тот неуклюжий ребёнок, каким я знал его раньше, но это не значит, что он превзошёл меня. По правде говоря, наши с ним отношения были соперническими. Мы постоянно пытались доказать друг другу, что один лучше другого, но не на прямую, и в этом была какая-то особая прелесть. Поэтому я не желал проигрывать ему. Но с другой стороны, он всё-таки мой друг, ради которого я готов пойти на многое, зайти за пределы дозволенного…Человек, ради которого я готов на всё. Тогда какая разница, кто в этих отношениях лидер? Какая разница, кто первым извинится? Неужели просить прощения это так плохо? Тем более у того с кем готов прожить всю свою жизнь рядом? Почему бы просто не закончить эту глупую ссору побыстрее? Я долго думал об этом, и уже готов был наплевать на все свои принципы и множественные мнения, если бы не мой друг. Он, словно, стал избегать меня, и это случилось сразу же после той ночи. Я знал, что он солгал мне, но, как мне заставить его сказать правду, если он этого просто не хочет? Тут было что-то не чисто, и у меня были разные догадки по этому поводу. Но всё разъяснилось через неделю. Я проходил мимо комнаты для гостей, где жил Минато. После приезда в дом, он почти не выходил оттуда. Родители понимали его состояние, поэтому оказывали ему должную поддержку. Они понимали, что ему нужно было уехать из своего дома, в котором все напоминало ему о Кушине. Мне нужно было в кабинет отца, но громкая ругань за дверью спальни, заставила меня притормозить. По голосам я понял, что это были Намикадзе. Отец что-то яростно кричал сыну, когда как тот так же яростно отвечал. Я не мог понять смысл их разговора и причину ссоры. Но решил, что это не касается меня, так как я был все еще в обиде на Наруто. Я хотел было уже пройти мимо, но неожиданно всё затихло, и послышался тяжёлый удар, как при падении. Я стоял, будто примерзший к полу, боясь пошевелиться, а в это время за дверью опять послышались голоса, только теперь какие-то приглушенные. В миг меня охватило любопытство, я подумал о том, чтобы постучать и спросить в чем дело, но буквально через секунду дверь в комнату сама открылась, и на пороге появился Наруто. А мне сразу бросилась в глаза его разбитая губа.

И тут меня озарило.

Я понял, откуда были все эти жуткие синяки на его теле. И эта догадка настолько меня поразила, что меня бросило в дрожь. Я вспомнил всё: все мелочи, все наши с ним разговоры, все взгляды, которые он то и дело бросал на меня. И не мог понять, как же я мог быть настолько невнимателен, и как не заметил этого раньше? Я стоял и смотрел, как в глазах Наруто медленно разливается понимание. Он явно растерялся, не ожидая увидеть меня перед собой. Он быстро сорвался с места, на бегу прикрывая рот ладонью, оставив дверь раскрытой нараспашку. А прямо из спальни к моим ногам, как в замедленной съёмке, подкатилась пустая бутылка из-под виски. Подняв глаза, я встретился с затуманенным взглядом синих глаз, пронзающих меня насквозь. И в этом взгляде плескалось самое настоящее безумие, в котором не было места раскаянию.

- Она ушла от меня, из-за него. Это он во всём виноват, от него одни несчастья! Если бы не он, всё было бы по-другому!