“Наверное, но мы не могли проследить абсолютно за всеми их действиями, не так ли?” — возразила ему Сэнди. Её взгляд переметнулся на Тиболда, единственного из присутствующих в палатке, кому не была известна правда об их происхождении и о причинах почему они не могли следить непосредственно за Храмом. Шон кивнул недовольно. Но, будь оно проклято, всё было взаимосвязано и он уже до смерти устал жестоко уничтожать армии пешек!

“Тиболд?” — Он бросил взгляд на бывшего Гвардейца. “Ты единственный, кто жил в Храме или лично видел их высшее руководство. Что ты думаешь? “

“Я не знаю, Милорд,” — Тиболд ответил прямолинейно. “Как и Леди Сэнди, я считаю, что это выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Хотя они и последовательны в своих поступках. Обещание безопасного прохода. Предложение предоставления заложников в обмен на безопасность наших представителей на переговорах. Они даже согласились разрешить нашей армии промаршировать до самых стен Храма!”

“Почему нет?” воскликнула Сэнди. “Мы доказали, мы можем пройти в любом месте, где мы хотим и разбить любую армию, которую они могут выставить против нас, но они знают, что у нас нет достаточных сил для осады. Риск, что мы могли бы штурмовать стены Храма минимален, так почему бы не пригласить нас, чтобы идти вперед, когда они не могут остановить нас? Можете вы придумать лучший способ использовать нашу самоуверенность?”

“А заложники?” спросила Гарриет. “Они предлагают отправить к нам треть старших офицеров Гвардии, сотню архидиаконов, двадцать епископов, и члена правящего круга! Стали бы они это делать, если они не были серьезны? И разве не разумно для них, по крайней мере, попытаться выяснить, что же мы хотим?”

“Если бы они на самом деле хотели это узнать, они могли бы нас спросить ещё месяцы назад!”- возразила Сэнди.

“Это верно,” согласился Шон. “С другой стороны, несколько месяцев назад они думали, что смогут нас уничтожить. Теперь они знают, они не могут.” Он покачал головой. “Ситуация изменилась, слишком сильно, чтобы быть уверенным в чем либо, Сэнди — кроме как в том, что они, наконец, согласились на переговоры.”

“Мне это не нравится,” — сказала она недовольно. “Мне это совсем не нравится. Особенно, факт того, что они не затребовали присутствия Стомалда, но затребовали присутствие Тамма и тебя.” Она свирепо посмотрела на него. “Если они возьмут вас обоих в плен, то они обезглавят нашу армию,” — она добавила на Английском. Шон только покачал головой.

“На данный момент ты и Гарри можете возглавлять войска также эффективно, как Там и я,” — ответил он также на Английском.

“Может быть и так, но знают ли они это?” — она ответила резко. Шон начал было отвечать, но потом воздержался покачав головой. Стомалд вежливо вступил в разговор.

“Я понимаю ваше беспокойство, Миледи, но я тот человек, которого они ненавидят больше всего в мире,” отметил он. “Если и существует хоть один человек, которого бы они хотели видеть за пределами стен Храма, то этот человек я.” Он тоже покачал головой. “Нет, Миледи. Господин Шон и Господин Тамман наши военачальники. Если они предпочитают — говоря на их языке — вести переговоры на чисто военном уровне, не касаясь каких-либо доктринальных вопросов, тогда мое исключение имеет смысл.”

“Отец Стомалд прав, Миледи,” — присоединился Тиболд. “И предложенные ими клятвы доброй воли именем Бога и собственных душ, не являются чем-то таким незначительным, что любой священник может с легкостью преступить.”

Сэнди вскинула голову в недовольстве и продолжила быстро расхаживать по палатке ещё несколько минут. Потом она погрузилась в другое походное кресло и стала устало тереть виски.

“Мне это не нравится,” — она повторила ещё раз. “Вроде бы всё выглядит хорошо и есть логический, или, по крайней мере, правдоподобный, ответ на каждое моё возражение, но они слишком быстро начали вести себя разумно, Шон. Я уверена, что они что-то готовят.”

“Может быть и так,” — он ответил мягко, “но я не вижу никакого другого способа узнать что именно они задумали. Мы убиваем людей, Сэнди — тысячи и тысячи. Если есть надежда остановить сражения, то я считаю, что нам стоит попытаться. Мы обязаны это сделать ради этих людей.”

Она замерла на мгновение, а потом её плечи опустились.

“Я думаю, ты прав,” — сказала она низким усталым голосом.

“Они согласны, Ваше Святейшество,” — сказал Лорд Маршал Сурак.

Он выглядел не очень довольным, но Вроксан был их Богоизбранный пастух. Это было его важнейшей обязанностью победить силы ада и сохранить силу Божьей Церкви, и ничто из сделанного им в такой ситуации не может быть “неправильным,” независимо от того, что думал Сурак. Он стоял у окна палаты совещаний, наблюдая далеких, ярко переливающихся талмаков, лениво дрейфующих выше стен проклятых Старых Руин, и помолился за всех Божьих мучеников, затем повернулся обратно к командиру Гвардейцев.

“Очень хорошо, Лорд Маршал. Я должен подготовить наш официальный ответ на их согласие, в то время как вы уладите детали.”

“Как прикажете, Ваше Святейшество,” — сказал Сурак, склонившись к подолу мантии верховного священника для поцелуя перед тем как удалиться.

Город, называемый Пардалианцами Храмом являлся впечатляющим зрелищем, когда армия Ангелов остановилась на расстоянии пушечного выстрела от его стен. Разбитые башни разрушенного Имперского города возвышались позади него, самые маленькие из этих древних руин по-прежнему были в три раза выше его стен, и лишь одно строение доминировало в его центре. Большая часть Храма была построена из природного камня, изысканно обтесанного и украшенного мозаикой, фресками, возвеличивая славу Бога (и Его Церкви), но, Святилище представляло из себя белый, массивный бункер, сверкающий керамобетоном и не тронутый всякими украшениями. Он конфликтовал со шпилями и минаретами над ним, хотя в этом была странная гармония, как будто остальной город был сознательно спланирован и построен, чтобы очень контрастно дополнить Святилище.

Шон стоял на небольшом холме, в то время как штабная палатка высилась позади него, а облака пыли, плыли по воздуху в безоблачном голубом небе, когда армия разбивала свой лагерь. Объявлено перемирие или нет, он и Тиболд не хотели рисковать, и каждая бригада держала один полк во всеоружии, а две другие работали своими мотыгами и лопатами. К тому времени когда наступит ночь, вся армия будет прикрыта земляными укрытиями, которыми мог бы гордиться Римский генерал, и это при том, что их численность была на пятьдесят процентов меньше, чем гарнизон Гвардейцев. Что бы не произошло, он был уверен, что никакое внезапное нападение не опрокинет его людей.

Он нахмурился и потянул себя за нос ощущая как знакомый ментальный зуд снова появился у него в голове. Он не был готов признать, что частично разделял опасения Сэнди. Если бы он ей это сказал, она была более чем способна в одиночку развернуть всю эту чертову армию и отправить её маршем назад на север, так что у него не было намерения выдохнуть едва ли слово об этом, но это было одной из причин почему он разрешил армии окопаться. Его войска также, как и он, надеялись, что боевые действия могут быть окончены, но в то же время, они были насторожены и бдительны, а это тоже было очень хорошо.

Он вздохнул. Они не могли послать развед модули внутрь Храма, и орбитальные сенсорные массивы Брашана были ограничены только оптическим наблюдением, иначе активные сенсоры могут активировать автоматическую защиту, но эти массивы подтверждали полное отсутствие передислокации сил противника в данную зону, как и было обещано Первосвященником Вроксаном. Гвардейцы внутри стен занимались рутинными обязанностями и муштрой. Наблюдались некоторые признаки повышенной готовности, но это было неизбежно из-за того, что страшные демоно-поклонники расположились лагерем недалеко от Северных Ворот Храма.

Нет, он сказал себе, всё что они могли наблюдать выглядело идеально. Переговоры могут и не достигнуть результата, но, казалось, Храм был готов вести переговоры в духе доброй воли, и это было бесценной возможностью.