— Ты так уверена в этом?

Стейси молчала, а я взяла ее за руку, сказав, чтобы она не обращала внимания.

— Я поеду домой, — сказала подруга, когда мы вышли на улицу. — Отвезешь меня?

— Конечно, — сели мы в машину. — Будь осторожна Эс.

— Осторожность — мое второе имя.

— Я знаю твое второе имя, — засмеялась я. — И она явно не осторожность.

— Еще нужно заехать в супермаркет, и я куплю цуккини, орехи и пирожные с семенами Чиа.

— Я лучше пакет съем.

Мы говорили и смеялись по дороге домой, и когда я отвезла Эс, направилась на работу. Я закрылась в своем кабинете и, открыв интернет, перешерстила всю информацию, которую можно было найти об аварии. Ничего хорошего там не было, и я была готова пройти пешком в другую страну, только лишь бы узнать хоть что-то. Спустя какое-то время я вышла на кухню сделать кофе и осмотреться. Салон был большим, и я смотрела на девушек, понимая, что чувствую злость от того, что вижу.

— Какого хрена? — повысила я голос. Все обратили свой взор на меня. — Вы в салоне красоты работаете, а сами мастера напоминают фильм ужасов. Приведите себя в порядок.

— Донна, — перебил меня Адам, появившийся в дверях. — Пошли поговорим.

Я выдохнула, и Адам закрыл за нами дверь.

— Что случилось, милая?

— Я злюсь, — ответила я. — И не могу ничего поделать.

— Чем занималась?

— Отдыхала от тебя.

— Врунишка, — улыбнулся он. — Ты скучаешь по мне. Хотя, скорее умрешь, чем признаешься в этом.

— Скорее Малибу замерзнет.

— Там когда-то выпал снег. Кажется, в 2007.

— Больше этого не будет.

— Сейчас три, — посмотрел он на часы. — В пять я заеду за тобой.

И он ушел. Я так много узнала об Адаме за последнее время. Его любимый цвет синий, хоть и чаще всего он носит светлые костюмы. Любит видеоигры и фильмы, но не позднее 98 года. Еще слушает рок и джаз, что привело меня в замешательство, поскольку я считаю эти музыкальные стили слишком разными и даже несовместимыми. Он любит свою семью и друзей. Когда я сижу за компьютером и что-то просматриваю или читаю, Адам наблюдает за мной. Я знаю, что он думает, что я не замечаю этого, или же совсем наоборот, хочет, чтобы я заметила.

Я давно не была на настоящем свидании, если не считать на спор, и, выйдя из салона, я села в машину, направляясь в торговый центр. Через два с половиной месяца должна была быть весна, и я очень ее ждала. Зимой, даже не особо холодной, я все равно чувствовала себя не комфортно.

«Я никогда не привыкну к весне. Год за годом она поражает меня, она приводит меня в восторг. И никакого значения не имеют ни возраст, ни накопившиеся сомнения и огорчения». Рене Баржавель.

Я выбрала длинное шелковое платье с бретельками, которые пересекались на спине крест-накрест. По дороге заехала в Старбакс, купив чашку латте, и снова отправила сообщение Эмили, на которое, скорее всего, она не ответит.

Причины изменить обычный поток моей жизни нашлись, и, приехав домой, я включила музыку. Локоны, легкий макияж, и я уже собиралась одевать платье, как в дверь позвонили. Накинув халат, я направилась к двери.

— Ну конечно, ну кто же еще мог прийти ко мне вечером, когда его не ждут.

— Ты сногсшибательно выглядишь, — улыбнулся Майкл. — Где она?

— Кто? — уставилась я на него.

— Стейси.

— Слушай, у меня ужин с Адамом, а ты меня задерживаешь, — направилась я в спальню. — Пойду надену платье.

—Твоя подруга. Брюнетка. Красивая. Стервозная. Циничная. Самовлюбленная и плохо воспитанная, — слышала я сквозь двери его голос, вытягивая платье из шкафа.

— У нас диалог, как в тупой комедии, Майкл, — засмеялась я. — С чего ты взял, что я знаю, где она?

— Я так часто думаю о том, какой я козел. Начал смотреть ее любимые романтические фильмы. Да у меня нахрен скоро месячные начнутся. И не дай бог, у нашей дочери будет ее характер.

У меня был французский маникюр, и в украшения я выбрала белое золото. Обула ботильоны и вышла в коридор, вытягивая из шкафа белый полушубок.

— Ты потрясающая, — улыбнулся Майкл. — Куда едете?

— Не знаю, — провела я прозрачным блеском по губам.

— Мне не хватало смелости.

— Чтобы уйти?

— Чтобы остаться с ней.

Я написала Адаму, что приеду на место назначение сама, и он сразу перезвонил мне, сказав, что машина уже ждет меня у входа. Это был роскошный белый лимузин. Адам умел производить впечатление. Мы сели в машину, и водитель тронулся с места.

— Что ты думаешь?

— Я думаю, пока ты остаешься мужчиной, ты будешь привлекательным для Стейси, остальное же дело твоего мозга и члена.

— Ребенок — это ведь тоже произведение искусства, верно?

— Верно, — кивнула я, улыбаясь. — Это будет девочка.

— У меня будет дочь, — сказал он растерянно. — Единственная, неповторимая, красивая и избалованная любовью дочь. Я всегда жил беспечно, Донна, и мне нравилось это. Когда ты понимаешь, что станешь отцом и скоро твоя маленькая принцесса появится на свет, это одно и, черт возьми, самое прекрасное, что я когда-либо испытывал, но я всегда буду рядом со своей дочерью, я знаю это. Но совсем другое, когда ты понимаешь, что для ее матери ты пустое место. Я не могу смириться с мыслью, что у меня есть слабости, и они — самые важные девушки во вселенной и за ее пределами.

— Если ты любишь свою дочь, Майкл, а ты уже ее больше всего на свете ценишь, ты сделаешь все, чтобы она выросла в нормальной семье и, поверь, Стейси это важно. У нее не было семьи. Она сделает все, чтобы дать это вашей дочери, и чем быстрее ты начнешь действовать, тем быстрее вернешься мать твоего будущего ребенка в свою жизнь. А теперь, — посмотрела я в окно. — Мне пора на свидание к самому сумасшедшему мужчине.

Майкл вышел по пути, а я, приехав на место встречи, сделала несколько вздохов, чтобы успокоиться, прежде, чем выйти. Адам открыл дверь, подавая мне руку, и я вложила свою ладонь. Он был как всегда обаятелен, красив и улыбчив. Я думаю, что сейчас светилась счастьем. Еще несколько месяцев назад я на дух не переносила Адама. Пробовала его избегать, а сейчас он нравился мне. Он был хорошим человеком, заботливым мужчиной, и ему было присуща непосредственность и чувство меры. Адам не был слишком заботливым, как Брайан, но и не был дофенистом, как Майкл.

Я чувствовала возбуждение еще с момента, когда он сказал мне, что машина ожидает. После нашего телефонного разговора я думала лишь о том, как Адам коснется моего тела. И вот сейчас он стоял, крепко сжимая мою руку. «Он тебе нравится». Прекрасно. Надоедливый голос в голове сопровождал меня, как социопата.

— Ты потрясающе выглядишь, — склонился он к моему уху.

— Ты собрался меня поразить?

— Или быть пораженным, — поцеловал костяшки моих пальцев Адам.

Мы находились на мосту Байон. Он был перекрыт и украшен цветами и гирляндами. Посредине моста стоял стол с ужином, официанты наливали шампанское, и музыканты играли классическую музыку. Фонари висели на балках моста и освещали дорогу.

— Это букеты из фруктов? — смотрела я с изумлением на это произведение искусства.

— Ты немного ненормальная, так что, я думаю, тебе понравится.

— Ты постарался.

— Спасибо, — прошептал он, снова поцеловав мою руку, и помог мне сесть на стул. — Спасибо, что приехала сюда. Спасибо, что дала мне шанс. Спасибо, что бываешь со мной в плохом настроении и разделяешь хорошее. Не вспоминаешь о моих похождениях. Я хочу, чтобы ты знала, я ценю это. Я всегда хотел семью, такую, в которой вырос, и в своей будущей жизни и новой главе книги я вижу только тебя.

Меня начала охватывать паника, и именно в этот момент Адам обнял меня, прижав к себе.

— Дыши, Донна, дыши.

Я поднялась с места, отходя от него, чтобы посмотреть, на что пошел этот мужчина, чтобы я была с ним. Вокруг стояли обогреватели, и музыка не переставала играть. Адам с такой нежностью улыбался мне и был так обходителен.

— За мной так красиво еще не ухаживали, — прошептала я.