Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Простите. Я… мне надо подышать.

Я привстала, не понимая, стоит ли мне последовать за дядей, но миссис Харви похлопала меня по руке.

– Я уверена, что все хорошо, дорогая. – Она кивнула на сцену. – Начинается.

Вокруг чернильных кулис заклубились струйки дыма. Запах был таким сильным, что вызвал в зале несколько приступов кашля. У меня тут же засвербело в носу, но по сравнению с тем, насколько участился мой пульс, это была сущая ерунда. Я не знала, от чего это произошло: возможно, от внезапного ухода дяди, или от того, что наши с Томасом криминалистические таланты попали в газеты, может быть, от предвкушения сегодняшнего представления. Возможно, от всего этого вместе.

– Леди и джентльмены!

Глубокий мужской голос, зазвучавший как будто отовсюду, заставил пассажиров повернуться на своих местах. Я покрутила головой в поисках человека, которому принадлежал бесплотный голос. Наверное, он изобрел какое-то приспособление, чтобы звучать по всему залу.

– Добро пожаловать на шоу.

Слова разнеслись эхом, а по залу пробежал гул голосов. Затем воцарилась тишина и негромко зазвенели цимбалы, еще немного и их тихий звон достиг оглушительного крещендо. Слуги подняли крышки с тарелок, открывая поистине королевские яства. Но похоже, никто не заметил ни филе под грибным соусом, ни большую горку жареного картофеля, – нам не была интересна еда, нас привлекал голос.

Я глянула на Томаса и улыбнулась. Он ерзал на стуле, словно туда положили горячих углей и ему приходилось двигаться, чтобы не загореться.

– Нервничаешь? – прошептала я. Воздушные гимнастки грациозно спускались одна за другой.

– Из-за представления, которое, согласно афише, вызывает аритмию? – Он пролистнул программку в черно-белую полоску. – Нисколько. Жду не дождусь, когда у меня разорвется сердце. Это в самом деле оживит монотонный воскресный вечер, мисс Уодсворт.

Не успела я ответить, как раздался барабанный бой и из облака дыма в центре сцены возник человек в маске. На нем был сюртук цвета венозной крови, накрахмаленная рубашка и иссиня-черные брюки. Шляпу-цилиндр украшали алые ленты и серебряный витой шнур, а блестящая ажурная маска скрывала его глаза. Все зрители уставились на него, разинув рты, и губы артиста искривились плутовской улыбкой.

Мужчины повскакивали с мест, женщины раскрыли веера с таким шумом, словно взлетели сотни птиц. Появление человека, который не обращает внимания на поднявшуюся вокруг него бурю, кого угодно выбьет из колеи. До моих ушей долетали перешептывания о том, что он наследник дьявола. Или даже сам Сатана, как предположил отец мисс Прескотт. Я чуть было не закатила глаза. Я все же надеялась, что главный судья – более здравомыслящий человек. Ясно же, что это ведущий.

– Позвольте представиться. – Мужчина в маске поклонился. Когда он выпрямлялся, в его глазах блеснуло озорство. – Я Мефистофель – ваш гид по таинственному и чудесному. Каждый вечер Колесо Фортуны будет выбирать вам развлечение. Однако после основного шоу вы можете поменяться местами с нашими артистами и принять участие в любом номере. От глотания пламени до укрощения львов, предсказаний и метания ножей. Ваше желание для нас закон. Однако предупреждаю: остерегайтесь полночных сделок, брать судьбу в свои руки не рекомендуется.

Пассажиры беспокойно завозились – наверное, раздумывая, какие сделки они могут совершить, как низко могут пасть в погоне за удовольствиями вдали от оставшегося на берегу бдительного общества.

– Наши трюки могут показаться конфеткой, но ее не так-то просто скушать, – прошептал Мефистофель. – Вы достаточно храбры, чтобы их пережить? Возможно, вы станете еще одним беднягой, потерявшим сердце и голову от моего полночного шоу менестрелей. Только вам решать. А пока?

Мефистофель бродил по сцене, как зверь в клетке, только и ожидающий возможности напасть. Мое сердце дико колотилось. Возникало отчетливое ощущение, что все мы – добыча, одетая в лучшие наряды, и, если не будем осторожны, его таинственное шоу сожрет нас.

– Сегодня первое из семи представлений, которые вас ослепят.

Ведущий поднял руки, и из его рукавов к потолку вылетела дюжина белых голубей. Зрители, в том числе миссис Харви и мисс Прескотт, разразились восторженными криками.

– И ужаснут, – продолжил он, на этот раз с хрипотцой.

Через мгновение оказалось, что его галстук не из ткани – вокруг шеи Мефистофеля извивалась змея. Он схватился за горло, и его бронзовое лицо под ажурной маской побагровело. У меня самой перехватило дыхание, когда он согнулся и, захлебываясь, ловил ртом воздух.

Я почти вскочила, уверенная, что мы стали свидетелями смерти этого человека, но все же заставила себя дышать. Думать. Сопоставлять факты, как ученый исследователь, которым я и была. Это всего лишь шоу. Ничего более. Наверняка никто не умрет. Я делала короткие вдохи, но не из-за корсета вечернего платья. Представление было в высшей степени захватывающим и ужасным. Оно одновременно нравилось и внушало отвращение. Но восхищало больше, чем я могла признать.

– Боже мой, – пробормотала мисс Прескотт, когда Мефистофель с хрипом упал на колени. Его глаза закатились так, что стали видны белки. Я тоже задержала дыхание, не в силах отпустить напряжение в позвоночнике. Это должно быть иллюзией.

– Помогите же ему! – закричала мисс Прескотт. – Он умирает!

– Оливия, сядь! – сердито прошептала миссис Прескотт. – Ты ставишь в неловкое положение не только себя, но и нас с отцом.

Прежде чем кто-нибудь подоспел на помощь, ведущий оторвал змею и принялся дышать так, словно вынырнул из-под воды, по которой мы плыли. Я обмякла на стуле, а Томас усмехнулся, но я по-прежнему не могла оторвать взгляда от человека на сцене.

Мефистофель выпрямился, слегка пошатнулся и медленно поднял змею над головой. Свет люстр отразился на маске, придав половине его лица яростный оранжево-красный оттенок. Возможно, он сердился, потому что мы не прошли его проверку. Какими разодетыми чудовищами должны мы ему казаться: даже не оторвались от изысканного ужина, пока он боролся за жизнь, для нас это было лишь развлечением.

Он крутанулся раз, два, и ползучее пресмыкающееся исчезло. Моргая, я подалась вперед, а ведущий опять с гордостью поклонился публике: змеи в его руках больше не было. Зал взорвался аплодисментами.

– Боже, как? – пробормотала я. Здесь не было никаких коробок, никаких мест, куда можно спрятать змею. Я искренне надеялась, что она не доберется до нашего стола – Томас точно упадет в обморок.

– Вы даже можете… – воскликнул Мефистофель, кувыркаясь по сцене, причем цилиндр оставался у него на голове, он его не придерживал, – влюбиться.

Он коснулся цилиндра, и тот свалился ему на руки, как акробат, перепрыгнувший трапецию. Как и любой великий шоумен, он показал шляпу, чтобы мы убедились – это обычный цилиндр, разве что слишком яркий. Полностью обойдя сцену, он подбросил цилиндр в воздух и поймал, дернув запястьем. Я, не моргая смотрела, как он засунул руку по локоть в шляпу и вытащил дюжину чернильно-синих роз.

Его шляпа была абсолютно обыкновенной. Я была в этом почти уверена.

– Предупреждаю вас еще раз: не слишком привязывайтесь. – Голос Мефистофеля гремел так громко, что отдавался эхом у меня в груди. – Хоть мы и хвастаемся смертельно опасными номерами, никто не вечен. Не настанет ли сегодня ночью конец для некоторых? Не потеряете ли вы сердца? Или, – он через плечо ухмыльнулся толпе, – вы потеряете головы.

Прожектор осветил размалеванную куклу-клоуна, которой мгновение назад не было. Повернувшись, одним изящным движением ведущий метнул через сцену кинжал. Тот перевернулся в воздухе и погрузился в шею куклы с глухим стуком, заставившим публику умолкнуть. Одно напряженное мгновение ничего не происходило. Все замерли от ужаса. Мы ждали, боясь дышать. Тело куклы упорно оставалось приколото к доске, на которую до этого опиралось. Прошло еще мгновение, и Мефистофель хмыкнул.

– Ну, так не пойдет. – Он топнул. – Повторяйте за мной!

2
{"b":"660828","o":1}