— Понимаю, — кивнул мой шеф, — любой порядочной девушке это не понравится, я из-за этого болтуна трёх секретарей сменил.

— То есть? — не поняла я.

— Да ему нравиться их соблазнять и переманивать к себе.

— У него своих нет? — искренне удивилась я. — Неужели, четвёртому Всаднику- Смерти, есть дело до каких-то секретарей?

— К сожалению, есть, — печально сообщил мне Судья. — Ему скучно, вот он их и убивает, не своих же убивать, правильно?

Меня передёрнула, и я сглотнула.

— Кажется, он на меня обиделся, — задумчиво пролепетала я, — он не вернется?

— Вернётся, — Судья встал с дивана и, уже открывая дверь своего кабинета, обернулся и подмигнул мне, — но, я думаю, Дарья, ты дала ему понять, что ему тут ничего не светит, обещаю, больше он на тебя так смотреть не станет.

Немного отлегло, и я, кивнув Войне, а он мне определённо начинает нравиться, вернулась к работе. А шеф скрылся в своём кабинете.

Кажется, я в очередной раз влипла, ещё больше. Что-то мне подсказывает, что это не конец. Ну, держись Дашка!

Глава 3

Первый выходной я встретила лёжа на кровати и размышляя, чем таким заняться, привычный мир: подруги, родные и знакомые — это стало так незначительно. Когда ты в течение недели наблюдаешь за душами усопших, которые стремятся вернуть себе телесную оболочку, то простое общение с людьми становиться бессмысленным. О чем с людьми говорить? О погоде? Я вдохнула и все-таки поднялась с постели. Заварив кофе, кто бы только знал, как я по нему соскучилась! Я привычно открыла книгу. Теперь это был нашумевший в своё время роман "Дориан Грей". В коридоре неожиданно послышался шелест и непонятное шуршание.

"Мышь что ли? — заволновалась я. — Откуда у меня в квартире мышь?"

Я выглянула в коридор и включила свет, никогда не понимала героинь фильмов ужасов, которые, входя в опасную зону, идут на ощупь вместо того, чтобы зажечь свет или фонарик.

На моих недавно промокших сапожках сидело нечто призрачное и не живое, я от неожиданности взвизгнула, но потом опомнилась и взяла себя в руки. Ну, призрак паука, ну, и что такого? На работе и хуже посетители бывают. Я присела рядом и уже с любопытством потянулась к нему. Призрак был холодным и похожим на холодец по цвету.

— Ты кто?

Паук деловито, взобрался на мою руку и внимательно посмотрел на меня всеми восьмью глазами. Затем прошелестел:

— Вы работаете в Департаменте?

Ой, мамочки, говорящий паук.

Я кивнула, во все глаза, разглядывая здорового паука с котёнка величиной, говорящего паука.

— Напрямую я не могу передать хозяину эту информацию — опасно, но вы сможете, передайте следующее: через пару дней его вызовут в Мёртвый город, там на него будет совершено покушение.

— Что? — Я искренне не понимала. — На кого? Какой Мёртвый город?

Паук не ответил, просто растворился в воздухе.

Я осталось сидеть посреди коридора одна. Совершенно непонятно, кому передать, кто хозяин этого чудного зверька, если предположить, что это питомец моего шефа, то напрашивается вопрос, кто те смертники, что решились убить саму Войну. Как можно убить Всадника Апокалипсиса? Хороший вопрос.

Я спохватилась и, найдя личный телефон шефа, набрала его.

Странно, они, наверное, могут телепатически общаться или ещё как, но предпочитают обычную технику магии. Или это лично для меня, как обычной человечки, которая не способна ни на какую магию? Стало грустно. Но вот, наконец, в трубке раздался голос.

— Я слушаю вас, Дарья.

Подозрение, что телефон лично для меня укрепились, с одной стороны, чувствую себя неуклюжей неумехой; с другой стороны, приятно, что такую мелочь, как моё не состояние владеть сверх способностями, учли, это было приятно. А могли бы просто выпустить этот факт из виду.

Я опомнилась.

— Простите, сэр, мне нужно с вами поговорить, и это не телефонный разговор. — Я придала своему голосу пару профессиональных ноток и притихла, ожидая ответа. Просьба весьма странная, но я надеялась, что он сообразит или поймёт, что это, действительно, важно, и я звоню не потому, что соскучилась.

— Буду через полчаса, — и он отключился.

Я выдохнула, да, он именно понял так, как и планировалась. Я бросила трубку на кровать и стала ждать, мысленно прокручивая в голове всё сказанное пауком. Затем опомнилась и одела джинсы и футболку, я, конечно, понимаю, что такие, как Война, небось, видели девушек не только голых, но и с содранной кожей, вспомнила я известную фразу из романа Михаила Булгакова, но всё-таки нужно выглядеть прилично, я его секретарь, а не любовница. Тут я вспомнила Смерть. Его бесцветные глаза, белые как мрамор волосы, нехорошее липкое ощущение, зашевелилось в груди, такое бывает, когда у тебя грязные руки, хочется пойти и смыть грязь.

— Дарья, вы желали со мной поговорить? — раздался голос шефа из-за спины.

Я обернулась. Он стоял небрежно присев на краешек моего письменного стола. Одет он был в обычные джинсы, более темные, чем у меня, и белую рубашку навыпуск. Не похоже, что он из офиса. Прикинула я, тоже выходной?

— Сэр, — осторожно начала я, — у вас есть домашние питомцы?

Я думала, он усмехнётся или ещё как отреагирует, но он просто кивнул без тени иронии или улыбки.

Я продолжила уже не так робко.

— Сэр, ко мне заходил ваш паук, — я осторожно подняла на него глаза.

Судья нахмурился. Потом внимательно посмотрел на меня и спросил:

— Что он велел тебе передать?

Я выдохнула, и на одном дыхании отчеканила:

— Сэр, через пару дней вас вызовут в Мёртвый город, там на вас будет совершено покушение.

На аристократически красивом лице Всадника не дрогнул ни один мускул, но я просто почувствовала, как он напрягся.

— Значит, так теперь у нас решаются вопросы дипломатически, ничего не скажешь.

— Простите, сэр? — Я свершено ничего не понимала.

Он снова обратил на меня внимание и, вздохнув, приказал, именно приказал, а не попросил.

— Сядь.

Вздрогнув, я послушно прошла к столу и, выдвинув стул, села на него. Судья по-прежнему сидел на самом краешке, смотрел в пространство перед собой, и мне показалась, когда он заговорил, что он рассказывает не мне, а себе.

— Мёртвый город, Аид, Тартар или Ад, называй, как хочешь, — это один из тех подвластных нам миров, о которых я тебе говорил. Все шесть миров соединены друг с другом, как молекулы воды. Если в одном из миров нарушается равновесие, то этот мир тянет за собой остальные. Задача Департамента поддерживать баланс добра и зла и восстанавливать равновесие, если понадобиться любыми способами.

— Даже если для восстановление равновесия нужны жертвы? — уточнила я, уже понимая, к чему он клонит.

— Да, если нужны голод, войны, смерть и болезни, мы их пускаем вход, — он кивнул, — понимаю, звучит жутковато, но, поверь, это необходимо. Иначе если не вмешаться, то уже нечего будет спасать, если одна из сторон преодолеет точку не возврата, все шесть миров погибнут.

— То есть, вы хотите сказать, что сказание, описанное в Завете о Всадниках не сказки, что мир, действительно, падет, если нарушится равновесие?

— Именно так, — он кивнул.

Я вспомнила картины, на которых рисовали Всадников, и улыбнулась, сама не знаю почему.

— Скажите, сэр, — я посмотрела на него, — а все-таки лошади у вас есть?

Он посмотрел на меня и снисходительно улыбнулся в ответ, как маленькому ребёнку, сказавшему что-то милое, но совершенно глупое. Затем его улыбка перешла в усмешку, порочную и хитрую, а золотисто-медовые глаза на миг сверкнули.

— Забавно, ни один из моих секретарей, — он наклонился и его медно-рыжие, волосы коснулись моего лица, — не решился задать этот вопрос, у многих он возникал, но ты единственная, кто решилась его озвучить.

Что-то от его тона мне стало жутковато, и я вжалась в спинку стула. Дыхание перехватило, я сглотнула. Сердце замерло и пропустило удар.

Но он резко выпрямился. Отстранился.