За дверью был коридор, обычный типовой, ну, разве что на стене было пара картин, изображавших какие-то пейзажи. Вероника показала мне путь к выше упомянутой гостиной.

— Вот эта дверь.

— Не пойдёшь со мной? — я с надеждой посмотрела на неё.

— Нет, меня не приглашали, пойдут ваши, — она кивнула. Из темноты вышли адепты. Ух, ты, мои хорошие, вот к кому я испытывала уже почти родственные чувства. Ужас взял мою руку и надел потерявшийся браслет с черепами.

— Теперь он не снимется так легко, — тихо сообщил мне он. Я кивнула.

Вероника отступила от двери, а ребята, толкнув ее, вошли со мной в гостиную.

24 глава

То, что они называли гостиной, больше напоминало по габаритам бальный зал — на полу ковер с мягким ворсом напоминал траву, только очень выгоревшую. Два огромных окна закрытые вишнёвыми тяжёлыми портьерами, около окон стояли четыре кресла и диван цвета мокрого асфальта, большой овальный стол в тон партерам на окнах, большие люстры висели под самым потолком.

— Пошли, — шепнул мне кто-то из учеников и, взяв за руку, повел к дивану.

Затем ребята отошли к окну, встав позади меня. — Как ты? — раздался голос моего шефа, от окна подойдя ко мне, провел рукой по моим волосам. Я вздрогнула. Он убрал руку и сел в одно из кресел, развернулся ко мне.

— Пока не пришли другие, может, ты хочешь сказать мне то, что не хотела бы говорить другим по каким-либо причинам?

Я задумалась, есть что-то для него? Пожалуй, то, о чем мы говорили с Раймондом, это важно для всех, а о подробности моего заключения я говорить не хотела. Ни ему, ни кому-либо, тем более после того, что я узнала, да он безусловно мне нравился, это чувство никак уже не могло покинуть меня, но осадок неприятный остался. Я не сомневалась, что ему нужна не я, а Избранная, отсюда и эти мимолётные проявления внимания.

В гостиную прошли остальные, Война кивнул им, и они сели на полагающиеся им кресла.

Интересно, в Китае число четыре обозначает смерть, в лифтах нет кнопки четыре, после трёх стразу пять, как-то это связанно с ними или нет?

— Дарья, — услышала я голос первого Всадника, он подался вперёд, — что у вас произошло в лабиринте после того, как вас покинули адепты.

Я подняла на них глаза, сглотнула стоявший в горле комок и, как можно спокойнее, рассказала им, не упоминая некоторых деталей, подробно сообщив о разговоре с послом и о его планах, которые он мимоходом приоткрыл мне. Говорить им всё не стала, они же спрашивают меня, надо бы было учинили допрос со всеми вытекающими, если бы их интересовали детали.

Когда я замолчала, в гостиной воцарилась тишина.

— Змееносец. Этот орден религиозных фанатиков всегда отличался безумными идеями, тихо заговорил Голод, как выяснил, девчонка примкнула к ним из-за мести, она считала, что тем самым отомстит мне и другим за то, что её приговорили к реабилитации без права прожить другие жизни, остальные тоже вполне предсказуемы. Но Раймонд, верховный ленд-лорд довольно большого мира. Почему? Сам же пару веков назад ратовал за присоединение к альянсу.

— Может, он давно планировал это? — спросил Смерть.

— Зачем? Ну, и не присоединялся бы к альянсу, раз мы его не устраиваем, — протянул мой шеф.

— Согласен, — кивнул Чума, — чего-то мы не знаем, чего-то важного и это меня волнует.

Я молчала, внимательно вслушиваясь в разговор.

— И, заметьте, он забрал именно Избранную, — выдал Смерть, — не кого-то ещё, а её, убить он Дарью не мог, но мог переубедить и заставить выступить на его стороне или же, как я понимаю, шантажировать нас.

— Как-то не убедительно, — фыркнул Голод.

Опять они говорят "избранная" может, кто мне объяснит, что во мне такого-то избранного? Я опустила глаза и стала разглядывать ковёр под ногами.

— Дарья, — тихо позвал мой шеф, — а перед тем, как девочки закинули тебя к Раймонду, они что-то сказали?

Я снова подняла глаза на них, и немного покопавшись в памяти, выдала:

— Раз, два, три, четыре, остановим время в мире, а когда оно пойдёт, мир исчезнет и умрёт.

— Просто так они бы её не отправили туда, значит, так было нужно, — медленно проговорил Смерть.

— Ты с ними общаешься, вызови, поговорим, возможно, они нам дадут ещё подсказку, — попросил Чума.

Смерть щелкнул пальцами и подле него, появились три знакомые девчонки.

— У меня вопрос, к вам, — начал Смерть, — что значит, фраза, которую вы передали Дарье?

— Раз, два, три, четыре, остановим время в мире, а когда оно пойдёт мир исчезнет и умрёт, — повторили они хором.

— И? — спросил Мор.

— В мире может быть лишь одна Избранная, — ответили они.

— Она и так одна, — удивился Смерть.

— У всего есть две стороны: есть тьма, есть свет, есть полумрак, — снова ответили они.

— Ну, так и есть, — кивнул Чума, — для равновесия нужен кто-то, кто несёт сумерки, ни тьму, ни свет, по идее это и есть Избранная. Кто-то ещё может претендовать на это место?

— Те, кто сотканы из сумрака и повелевают им, — снова проговорили дети.

— Так, теперь всё, кажется понятно. Мы не о том думали. Раймонд — лорд мира Сумрака.

— То есть он метил на её место? — кивнул в мою сторону Голод.

И тут я не выдержала, медленно подняла, как школьница, руку и тихо спросила:

— Простите, а не мог бы мне кто-то пояснить вопрос с избранной?

Я с надеждой посмотрела на них.

Но ответили мне девочки:

— Избранная одна способна удержать весы истины.

Конечно, сложив два и два, я могла понять, в чем моя миссия. Я, не относящаяся ни к свету, ни к тьме, должна стоять одна где-то на перекрёстке миров, хранить равновесие, а они должны его обеспечивать известными мне способами, но меня дико раздражало, что никто не говорил мне этого на прямую.

— Вы можете нас оставить, — спокойно попросил мой шеф.

Звучало угрожающе. Все трое Всадников понимающе кивнули и вышли из гостиной. Девочки и адепты растворились в воздухе.

Он вздохнул, потёр пальцами переносицу и пересел ко мне на диван, я отодвинулась, так, на всякий случай.

— Даш, — устало начал он, — мы следили за тобой с момента рождения.

Я вздрогнула.

Он потянулся и поправил прядь моих волос, заправляя их за ухо. По телу прошла волна жара, а лицо буквально вспыхнуло, я поспешно опустила глаза. Моя реакция на его прикосновения меня откровенно пугала.

Он, делая вид, толи, действительно, не замечая моей реакции, спокойно продолжил.

— Избранная, как тебе уже сказали, одна, мы не знали, в каком из миров она появиться, но знали, что, следуя пророчеству, единственная, кто в летнее солнцестояние родившись, не умрёт. Даш, это ты. Потом мы ждали, пока ты подрастёшь.

— Но, — я осторожно подняла на него глаза, — у меня нет никаких способностей.

Он кивнул.

— Главное, что ты принадлежишь сумраку, а способности, я не просто так дал тебе его, — он кивнул на медальон, — ты не открывала его?

— Что? — Я удивлённо скосила глаза на украшение.

— Это же медальон, — в голосе Всадника послышался смех. — И, значит, он открывается, — я ведь действительно никогда не пыталась его открыть.

— А что там? — я посмотрела на шефа.

Он потянулся, и щёлкнула, невидимая защёлка открылась. Медальон раскрыл свои створки. Разглядывать что-то в нутрии было сложно. Война щёлкнул пальцами, и напротив меня появилось зеркало. Я с любопытством подалась, вперёд всматриваясь в отражение. Внутри была с одной стороны створки небольшая пластинка с какой-то надписью на другой засохший цветочек незабудки.

Интересно.

— А что там написано? — я повернулась к шефу, зеркало пропало. Он закрыл медальон. Когда ты осознаешь своё предназначение, сможешь прочитать, ответил он.

Я сморщилась.

— А я ещё и смертная, — сообщила я горестно.

— Ну, это зависит, — он слегка улыбнулся, странно улыбнулся.

— Отчего? — Поторопила я его.

Шеф задумчиво смотрел на меня, но не ответил.