Мужской взгляд жадно устремился по просвету между женскими ножками вверх и огорченно замер в районе бедер. Чуть сгустившаяся в этом месте ткань позволяла лишь угадывать срывающуюся за ней прекрасную сущность.

– Весса… – выдохнул Харк.

Улыбаясь, женщина стала неспешно спускаться по лестнице. Розовая дымка платья образовывала причудливые тени, которые, то появляясь, то исчезая, каждый раз как-то по-новому показывали прятавшуюся за ними красоту.

Не выдержав, хозяин дома махом одолел лестничный пролет, отделявший его от вожделенной добычи. Мужские руки смяли тончайшую ткань платья, и словно от этого сильного движения розовый эфемерный туман рассеялся, и проступила телесная явь. Тихо, жалобно затрещала материя.

– Весса, Весса, – шептал мужчина, словно задыхаясь.

Героическое крещендо, достигнув своего апогея, разлилось по холлу энергичным аллегро.

Сильным, почти грубым движением, глава партии «Справедливость и порядок» развернул женщину и животом вперед толкнул ее на перила. Дерево жалобно скрипнуло, и тут же мелко завибрировала, сдерживая напор двух человеческих тел.

Симфоническая мелодия рокотала в доме, причудливо и довольно гармонично перебиваясь все более и более громкими и протяжными женскими вскриками. И, наконец, долгое и громкое человеческое си закончило энергичный темп музыки. Он стал замедляться, переходя в спокойное анданте и далее успокаиваясь до адажио.

С удовлетворенным стоном Харк отпустил женские бедра и оперся на противоположные перила. Весса повернулась к нему лицом и, улыбаясь, кивнула на разорванное, валяющееся на полу затоптанное платье:

– Это уже третье за двадцать дней.

– Зато доволен хозяин бутика, где ты их покупаешь.

– И я тоже, – Весса посмотрела прямо мужчине в глаза.

Тот рывком вновь притянул ее к себе.

– Потом, потом, – женщина игриво отталкивала Харка от себя. – Сначала ты должен попробовать, что я приготовила, – и она потянула мужчину вверх по лестнице.

– С удовольствием! Готовишь ты великолепно, особенно десерт!

– Десерт? Я никогда не…

Хозяин дома, видя недоуменное лицо своей подруги, расхохотался. Взглянув на хохочущего Харка, Весса поняла о каком «десерте» идет речь и тоже прыснула смехом.

На втором этаже, в гостиной лидера оппозиции ждал великолепно сервированный стол. На его середине стояло огромное серебряное блюдо, в котором, словно собираясь взлететь, раскрыв свои мощные крылья, сидел жаренный варран. В тени его крыльев разместились вазы с фруктами. Чуть дальше, на специальных подставках стояли, наклонившись на птицу, словно нацеленные на нее ружья, несколько бутылок с красочными этикетками на боках. Несколько великолепных букетов цветов довершали эту красочную картину.

– Внутри варрана твоя любимая каша с портасами.

– Дорогая! – Харк притянул к себе женщину и поцеловал в губы.

– Ты даже не представляешь, каких трудов мне стоило найти такой экземпляр варрана.

Политик усмехнулся:

– Представляю, особенно если учесть, что он занесен в реестр редких животных, охота на которых категорически запрещена.

– А мы и не охотимся! – Весса быстро надела на себя легкий халатик.

– Конечно. Мы употребляем!

Смеясь, О'Санни Харк и его подруга А'Весса Лам сели за стол.

Наполнив бокалы, хозяин дома взглянул на Вессу:

– За что пьем?

– Я думаю, что пока у нас может быть один тост, – женщина лукаво взглянула на мужчину, – за будущего Президента Содружества Свободных Планет О'Санни Харка.

– С удовольствием!

Мелодичный звон хрусталя разлился по гостиной. Сделав несколько глотков, женщина привстала и, едва касаясь птицы, провела ножом вдоль ее туловища. Сработала магнитная защелка, и умелые руки легко сняли белоснежную шкуру с перьями с ее хозяйки, открывая доступ к жареному мясу.

– У, вкуснотища какая! – Харк от удовольствия даже потер руки.

Через час, под тосты, шутки, анекдоты и остальной ничего незначащий треп редкая птица по частям перелетела в желудки людей.

Размякший политик откинулся на спинку кресла.

– Фу, надо себя сдерживать в пище, а то разнесет, и перестану нравиться избирателям.

– А что для тебя важнее, нравиться избирателям или мне?

– Весса, и ты еще спрашиваешь? – мужчина потянулся к женщине. – Я жду десерта.

– Будет тебе десерт, будет. Не волнуйся, мой Ландик. Но давай не будем спешить. У меня есть кое-что еще для нашей культурной сегодняшней программы.

– Да? И что же?

Ни слова не говоря, Весса вышла из-за стола. Высоко подняв руки вверх, она хлопнула в ладоши. И тот час же гостиная погрузилась в темноту. Но вот в ее углах вспыхнули небольшие прожектора: красный, зеленый, синий, желтый. Их лучи скрестились на стоящей женщине. Еще один громкий хлопок и легкий халатик скользнул вниз. Заиграла медленная, томная музыка. И известная телеведущая, журналист, писательница, плавно выгнувшись назад, коснулась руками пола. Харк, как зачарованный не сводил с нее глаз. Толчок и женские ноги взмыли вверх. Разноцветные блики света играли на вытянутом, как струна, женском теле. Роскошная копна волос черным потоком спадала с головы и растекалась по полу. Лидер оппозиции издал какой-то булькающий звук. Весса, стоя на руках, медленно повернулась к нему лицом и еще медленнее развела ноги. В темноте комнаты в пульсирующем свете четко выделялся Y-образный силуэт, который стал медленно вращаться вдоль своей оси. И вновь потрясенному Харку открылись прекрасные женские ягодицы, ровная спина с вздувшимися буграми мышц. Женские ноги медленно сомкнулись, быстрое движение и Весса, кувырком через голову, оказалась у ног мужчины. Еще мгновение и вновь упоительное раздвижение женских ножек в шпагат.

– Возьми меня, – выдохнула женская грудь…

Они долго лежали на ковре, отдыхая.

– Ты была великолепна, – мужчина потянулся и поцеловал женщину в ушко.

– Ты тоже был великолепен. Но я жду теперь твой номер для нашей культурной программы.

– Мой? – политик был явно озадачен.

– Никогда не поверю, что у моего Ландика нет в запасе какого-нибудь увлекательного зрелища. И я даже знаю какого.

– Какого? – механически спросил Харк.

– Редкого, которого никто не видел, и если бы его показали по ТВ, то я уверенна, оно бы установило рейтинг просмотра на долгие годы вперед.

– Ты имеешь ввиду… – политик смутно начал догадываться, о чем идет речь.

– Запись твоего с Сарбом обращения к нации, где Сарб признает, что этому дикому челу в голову всунули дезинформацию про операцию по освобождению Гамеда, – А'Весса Лам не стала заставлять известного политика, принявшего изрядно на грудь, напрягать свои извилины.

– Но…но у меня ее здесь нет! – Харк похоже даже обрадовался такому обстоятельству.

– Теперь я понимаю, на каком месте я у тебя, – женщина сделала движение, чтобы встать с ковра.

– Подожди, не злись, – мужчина не дал Весе подняться. – Я понимаю тебя, ты журналист, писательница, телеведущая, в конце концов. Для тебя информация – это воздух, без которого ты не можешь жить. Но пойми, эту информацию ни в коем случае нельзя обнародовать. По крайней мере, сейчас.

– Ты что, считаешь меня дурой? Естественно, я все это понимаю. Но посмотреть все равно очень хочется! Ну, Ландик, милый.

– Но она действительно не здесь. Ведь если это все с челом провокация и Сарб доберется до этой записи, мне конец. Она у надежного человека, который передаст ее на телевидение, если со мной что-нибудь случиться.

– А на часик у этого человека можно взять эту запись, – Весса просяще посмотрела на мужчину.

– Ну хорошо. Но только на один час!

– Ландик, я тебя люблю!

С трудом поднявшись с пола, шатаясь, Харк добрался до телефона. Нажал кнопку связи с охраной.

– Кунни, сейчас поедешь в то место, куда мы ездили с тобой дней десять назад… да, туда и попросишь хозяина дать тебе сейф, который я ему оставил. Я ему сейчас перезвоню. Все, действуй, – мотнув головой, хозяин дома нажал еще несколько кнопок на телефоне. – Привет. Узнал? Сейчас к тебе приедет мой охранник, дашь ему ту штуку, что я у тебя оставил. Нет, через час я тебе ее верну. Так надо. Ничего не случилось. Просто мне она сейчас нужна. Через час я тебе ее верну. Все. Пока.