Майклу было интересно то, что профессор говорил об обычных вещах, окружающих их повседневно, о которых известно всем, но о которых никто не задумывается и тем более никто не говорит вслух.

– Я как-то не задумывался над этим… Но ведь смотрите, опять же, из ваших слов следует, что мусульмане правы.

– Но как мы можем стерпеть то, что завтра они попадут в Рай, если заранее знаем, что нам уготован Ад? Мы же не позволим им этого сделать! Любым способом мы их попытаемся затащить в Ад! Не они нас, а мы их первыми назвали врагами. Раньше мы дружили с ними, мы дружили с теми мусульманами, которые были такими же, как и мы. Но иногда среди них появляются выскочки вроде Бен Ладена, Саддама Хусейна, Хосни Мубарака, Муаммара Каддафи, хотя, вы не поверите, это наши же детища! Они, имея то же, что и мы, решили, что этого мало, и захотели большего. Но мы ведь не можем заплатить им больше, чем договорились ранее. Мы их создали! Так что это мы им объявили войну, а не они нам! А для чего все это нужно нам? Деньги и еще раз деньги, сынок!

– Поэтому они нам мстят, уничтожая мирных граждан?

– Нет, тут другое… Настоящие мусульмане не считают мусульманами своих руководителей и это понятно, за что… Понимаете, в чем дело… В самом Коране нигде не сказано, что надо уничтожать мирных граждан!

Брайт встал и подошел поближе к своей настенной библиотеке. Каждая полка имела свое название. Майкл сумел прочесть только три надписи из них, на которые падал свет: «Наука», «Философия» и «Религия». Профессор взял оттуда толстую книгу с обложкой зеленого цвета и открыл ее.

– Вот молодой человек, обратите внимание… Сура 3. «Семейство Имрана». Маленький отрывок из Стиха № 110: «Если бы люди Писания уверовали, то это было бы лучше для них. Среди них есть верующие, но большинство их являются нечестивцами!» Или вот еще, Сура 5. «Трапеза». Стих № 66: «Если бы они руководствовались Тауратом (Торой), Инджилом (Евангелием) и тем, что было ниспослано им от их Господа, то они питались бы тем, что над ними, и тем, что у них под ногами. Среди них есть умеренный народ (праведники, уверовавшие в Пророка Мухаммада), но плохо то, что совершают многие из них». И еще… Стих 82: «Ты непременно найдешь самыми лютыми врагами верующих иудеев и многобожников. Ты также непременно найдешь, что ближе всех в любви к верующим являются те, которые говорят: “Мы – христиане”. Это потому, что среди них есть священники и монахи, и потому, что они не проявляют высокомерия». Это только некоторая часть информации о том, что не все мы являемся их врагами.

– Непонятно. Ведь то, что мы видим на экранах телевизоров, не соответствует вашим словам.

– Поймете, когда вы глубже начнете вникать в суть дела.

– Извините, конечно, что я вас побеспокоил. Шеф был прав, что от вас можно узнать многое. Откровенно говоря, в первой части нашей беседы у меня о вас сложилось другое впечатление.

Профессор, улыбаясь, повернулся к Майклу и сказал:

– Ну что же, можете воспользоваться мною еще раз!

– Несомненно! Теперь я уверен точно, что мне понадобится ваша помощь еще раз!

– Всегда рад помочь нашему родному телевидению! Всего доброго! Удачи, мой мальчик!

– Спасибо еще раз, мистер Брайт! До свидания!

Майкл услышал, как за ним захлопнулась дверь. Он быстро прошел к машине и сел в нее. Джон, включив зажигание, посмотрел вопросительным взглядом на Майкла, но не услышав ответа, нажал на газ. «Значит, возвращаемся обратно», – подумал Джон. В отличие от водителя, мысли Майкла находились далеко и заняты были перевариванием всего сказанного мистером Брайтом. Надо будет прослушать диктофон, который он включил, входя в его дом. Уже сидя в машине, он подумал о названных им Бен Ладене, Каддафи и других. «Но при чем здесь простые граждане? В чем их вина?» Он вспомнил недавнее прослушивание записи с мобильного телефона Джима. Мистер Брайт также назвал этих врагов общества «нашими детищами». Говоря это, что они имеют в виду? Детищами американского народа или американского правительства?

Вернувшись к себе на работу, Портман еще долго не мог прийти в себя от сегодняшнего разговора с мистером Брайтом. Он никак не мог настроиться, что-то мешало ему, и он не мог понять, что именно. Он ходил по кабинету взад и вперед, куря одну сигарету за другой. Надо бы записать на бумаге, подумал он, может пригодиться! После этого он включил диктофон на своем телефоне, на который велась запись разговора с мистером Брайтом, уселся за стол и нажал на кнопку «Прослушивание». Звуков не было, изредка только появлялся какой-то скрежет! Он не мог понять, в чем дело, отключил диктофон и снова попробовал включить. Записи однозначно не было! Удивлению Майкла не было предела. Как так? Ну, что за телефон такой, подвести в такой важный момент…

– Ничего себе! Не понимаю, что это с ним? Сейчас узнаем у нашего звукорежиссера, может, он знает…

Он с нетерпением набрал номер звукооператора, с которым познакомился в свой второй рабочий день, знакомясь с коллективом.

– Привет, Хью!.. Я вот что хотел бы у тебя узнать… Я записал один разговор на телефон, а сейчас не могу прослушать его… Да, на карту памяти… Сейчас проверю… Так, так… Чертовщина какая-то! Ты знаешь, другие файлы тоже не прослушиваются… Хорошо, понял!.. Я занесу его к тебе… Ок!.. Пока!..

Он развернулся в кресле, включил ноутбук, работы теперь уже было много, а времени в обрез! Желание работать было огромным, и он с азартом за нее взялся. Но вначале все-таки решил на всякий случай «зацифровать» по памяти все сказанное мистером Брайтом.

– К черту запись, голова ведь на месте! Не сработала карта памяти, сработает память человеческая! Вперед!..

Закончив, он посмотрел на часы. Было 19:00. Но почему-то не было новостей от мистера Мартина. Да, такое дело грех будет не осуществить. Тем более что Белый дом ответил положительно. Требовалось еще получить согласие исламского террориста. И ФБР будет вставлять палки в колеса, ведь этот террорист полностью принадлежит этому ведомству. Но почему-то ему казалось, что с таким двигателем, как мистер Мартин, они пробьют этот проект! Обязательно пробьют! Его уже клонило ко сну, как зазвонил телефон.

– Да, я слушаю… Здравствуйте, Линда!.. Хорошо, сейчас иду…

Когда Майкл вошел, мистер Мартин смотрел телевизор. Отключив его, он сразу пошел в атаку. Вначале он хотел узнать, как обстоят дела у Майкла.

– Ну, как съездил? Познакомился с ним?

– Уф-ф! Личность действительно незаурядная! Вначале ничто не говорило о нем как о профессионале в вопросах религии, но затем в общении с ним я почувствовал себя слабым воробышком перед орлом! От него веяло какой-то невидимой энергией, которая, не желая завладеть мною, просто кружилась вокруг меня.

Мистер Мартин с интересом слушал.

– Давай садись, расслабься. Я тебе сейчас расскажу одну очень занимательную историю из моей биографии.

Майкл прошел и сел в кресло напротив.

Мистер Мартин продолжал:

– Так вот… Когда-то у нас в университете проводился чемпионат по шахматам. В финал вышли двое: я и еще один парень, который учился на два курса выше, на математическом факультете. Он тогда выиграл у меня в финале под общие аплодисменты! А я, понимаешь, был очень молод, заиграла кровь, и у меня зародилась идея отомстить ему за поражение. Мы поспорили с ним на символическую сумму: десять долларов! Ха-ха-ха… Ох! Как молоды мы были… А он поставил еще одно условие, что проигравший никогда не сядет больше за шахматную доску! Ты знаешь, когда вспоминаю те моменты, меня просто трясет по швам!

Майкл внимательно слушал его и для поддержания разговора вставлял в разговор обычные в таких случаях фразы и вопросы.

– Что? Неужели проиграли во второй раз?

– Слабо сказано! Да еще как проиграл!.. Этот хищник сыграл к тому же такую шутку со мной, что у всех глаза на лоб полезли от удивления! Если ты имеешь представление о шахматах, ты поймешь, что произошло невозможное. Представь себе, где-то в середине партии он останавливает игру и предлагает сделать передышку, так сказать, чтобы снять напряженность. Я согласился, так как мне тоже необходимо было расслабиться! К тому же у меня позиция была лучше, чем у него. Беспокоиться надо было больше ему, а не мне…