– Ты готова? – тихо спросила шатенка, одну руку положив на моё бедро, а другой отодвинув в сторону край влажных трусиков.

– Да, – я расстегнула лиф, откидывая его куда-то в сторону, а в следующую секунду почувствовала, как один палец девушки оказался во мне.

Я лишь пискнула – мне было не очень больно, скорее непривычно. Сначала кареглазая не двигалась, давая мне немного привыкнуть, и когда моё тело полностью расслабилось, она начала совершать короткие толчки. Со временем её движения становились быстрее, и темноволосая добавила ещё один палец, на этот раз не останавливаясь.

Мне было хорошо. Очень хорошо. Я не чувствовала такого удовольствия никогда в своей жизни. Дыхание уже давно сбилось к чертям, став прерывистым, как и у Дакоты. Одну руку я положила на правую грудь девушки, а другую запустила в её трусики, круговыми движениями лаская клитор, как та делала мне несколько минут назад.

Теперь были слышны и её стоны – они были ниже, чем у меня, но тоже частыми. Когда Браун добавила третий палец, я невольно закатила глаза, отпуская громкий стон, жадно глотая воздух. Мы двигались в унисон – она ускоряла движения рукой, и я ускоряла.

Когда удовольствие достигло наивысшей точки, я резко подалась вперёд, накрывая губы шатенки своими. Целуя горячо, страстно – как в последний раз. Наши тела задрожали, словно ударило током. И всё. Взорвались. Волна оргазма накрыла нас с головой, и я обессиленно легла на мокрое тело девушки, не в силах прекратить улыбаться.

Эта ночь – лучшее, что со мной случалось.

========== Глава шестнадцатая. «Больше не могу». ==========

13 сентября, суббота.

POV: Твила

Я вышла из такси, на котором мы ехали вместе с Дакотой, в нескольких метрах от дома по своему желанию. Идти до него займёт минут пять, но только если быстрым шагом, а я шла медленно, почти плелась. Время безвозвратно убывало, а я тщетно пыталась морально подготовиться к встречи с родителями и, наверняка, скандалу.

До того, как мы сели в машину, чтобы поехать домой, я чувствовала себя отлично, лишь голова немного болела от выпитого алкоголя. Моё тело дрожало после случившегося, но эта дрожь была приятной. Теперь мы с Дакотой пара. Даже не верится. Только этот человек способен заставить чувствовать себя лучше одним лишь взглядом. Одной улыбкой. Светлой, игривой улыбкой, не несущей в себе ничего отрицательного. Только этот человек способен сделать так, что ты забудешь о всех проблемах, почувствовав себя счастливой хотя бы ненадолго. Чёрт, я действительно люблю её.

Я чертыхнулась, увидев прямо перед собой «любимый» дом. Машина папы была припаркована рядом, соответственно, они дома. Как я «рада».

Невольно вздрогнув, я решила наплевать на всё своё волнение, на весь свой страх и прочие подобные чувства и, наконец, двинулась к двери. Осторожно открыв дверь, я вошла внутрь, словно боясь их разбудить, прекрасно зная, что родители всегда встают рано. Даже по выходным и праздникам.

Я тихо положила рюкзак на пол и, облокотившись спиной о дверь, начала снимать каблуки, но чуть не грохнулась, заметив папу, что вальяжно вышел из кухни.

– А мы думали, прошарахаешься на своей вечеринке куда дольше, – насмешливым тоном сказал он, и я, наконец сняв обувь, замерла от недоумения.

– Откуда вы зна…

– О, мы знаем даже больше, – мама перебила меня, выходя из гостиной и вставая рядом с папой. Скорчив максимально недовольную гримасу, она показала мне какую-то фотографию на телефоне.

Я свела брови к переносице. Кто-то сфотографировал нас с Дакотой, целующихся в бассейне. Взгляд метнулся к имени отправителя. Томас Бёрк. Сын Билла Бёрка, мужчины, что работал вместе с моими родителями, причём они всегда не ладили, будучи конкурентами. Чёрт. Я в ещё большей заднице.

– Это та самая новая подружка, да? – процедил папа, решив прервать тишину, повисшую между нами. Я замешкалась. – Отвечай! – гаркнул он, отчего я испуганно вздрогнула.

– Да, и что? – выдавила я из себя, и глаза мамы словно зажглись от злости.

– «И что»? Да так, совсем ничего. Мало того, что она сама по себе больная на голову, так ещё и тебя такой сделала! – закричала она, будто обезумевшая. Хотя, именно так мама и выглядела. Причём всегда.

– Что она с тобой сделала? Наркотики, да? Накурила или напоила? – спрашивал папа совершенно серьёзным тоном. Господи, как такое могло придти в голову? Я невольно сжалась, когда те стали идти на меня.

– Почему вы так думаете? Мы всего лишь целовались, – совершенно неуверенным тоном ответила я, уже чувствуя этот ненавистный склизкий ком посередине глотки.

– Да, ты всего лишь целовалась! С девушкой! С этой мерзкой девчонкой, что сумела так тебя испортить! – вопила мама, во второй раз толкая меня. Я вся похолодела. Тело покрылось мурашками.

– Я люблю её! – выпалила я против воли, резко закрывая рот, смотря на родителей большими, испуганными глазами. Они тоже на секунду встали в ступор, смотря на меня с отвращением и злобой, словно я убила кого-то.

– Ты сошла с ума. Ты свихнулась. Слетела с катушек, – тихо говорила мама, до сих пор не в силах адекватно воспринять мои слова.

– Маленькая тварь. Противная шавка, – злобно прошипел папа, и я широко раскрыла глаза от удивления. Это он про меня?

– Что? – тихо спросила я, как ненормальная тараща глаза на него.

Папа резко замахнулся, а в следующую секунду послышался громкий шлепок. От сильного удара я упала на пол. На холодный пол. Чувствуя металлический вкус на языке. Он разбил мне губу. На фоне слышался плач мамы. И уж точно не из-за того, что меня впервые ударил родной отец. Из-за разочарования во мне, но уж точно не от жалости.

– Никогда больше не смей говорить эти отвратительные слова! Любви не существует! А между такими, как вы, уж тем более! – папа буквально рвал глотку, а я сидела на полу, всё ещё держась за разбитую губу, от шока не способная даже говорить. – Посмотри на меня! – гаркнул тот, хватая меня за щёку, рывком поднимая мою голову вверх. – Это просто бред! Такого не может быть! Это против природы, ясно!? – вопил он, и от его лживых слов я пришла в себя.

– Любовь никогда не была против природы, папа, – тихо произнесла я, но уверенно. Сразу же последовал удар. На этот раз по щеке, что начала неприятно жжечь.

– Какая же ты тупица! – прошипел он.

На этот раз я ничего не ответила. Дрожа от нахлынувших слёз, я рывком поднялась с пола и подбежала к рюкзаку, подхватив его, понеслась в свою комнату. Кажется, папа что-то кричал мне вслед, но я не слышала. Быстро забежав внутрь спальни, я заперлась, трясущимися руками доставая из рюкзака телефон. Я больше не могу здесь находиться.

Пальцы быстро набрали уже наизусть выученный номер, и я поднесла телефон к уху, слушая гудки. Второй, третий, четвёртый… Ну пожалуйста!

– Да? – слава богам, она ответила!

– Можно я приду к тебе, пожалуйста? – пропищала я в динамик сотового, задыхаясь от нового потока слёз.

– Господи, да, конечно, – растерянно произнесла Дакота, и я сбросила вызов, метаясь глазами по комнате.

Подлетев к шкафу, я достала первые попавшиеся балетки, которые ещё ни разу здесь не надевала, и, обувшись, взяла в руки телефон и ключи от дома. Подойдя к окну, я открыла его, смотря вниз. Ничего, скачусь по крыше, а потом спрыгну. Выходить сейчас из спальни – последнее, чего я хотела. А вдруг я встречу по пути папу, и он снова меня ударит? Я слишком боюсь.

Сделав всё так, как хотела, я успешно приземлилась на землю, сумев удержать равновесие, и ринулась отсюда со всех сил.