— Диана, — осторожно позвал меня нежный женский голосок и послышался тихий стук в дверь. Мне кажется или я его где-то уже сегодня слышала? Я приоткрыла дверь и на пороге оказалась медсестра. Ну, е-мое. Она неуклюже улыбнулась мне и протянула мне стопку вещей. — Михаил Федорович просил передать вам одежду, чтобы вы при желании смогли переодеться.
С осторожностью мне пришлось принять от нее вещи, но все-таки недоверчиво взглянула на нее. Откуда она знает мое имя? Я никому его не говорила, даже тому хирургу. Подозрительная она какая-то…
— По всем новостям уже пробежала новость о новой пассии Дмитрия Лазункова, так что не удивляйтесь, что я знаю ваше имя, — с энтузиазмом проговорила она, будто желая начать обсуждать эту тему. Только не с тем человеком она решила это сделать. Она широко улыбнулась и застенчиво опустила глаза, переступая ногами на месте. На моем лице не было ни одной эмоции. Я была вымучена и готова была свалиться с ног прямо сейчас. Голова болела, нет, она раскалывалась. То ли от слез, то ли от нервов. Не знаю от чего. Поэтому у меня не было даже сил, чтобы ответить ей.
— Ну ладно, я пошла, отдыхайте, вам ничего не нужно? — слабо улыбнулась она и снова замялась на месте, будто не хотела уходить, а я просто молила Бога, чтобы она уже оставила меня в покое. Сначала возле операционной меня доставала, а теперь в палате.
— Нет, спасибо, — я попыталась одарить ее благодарной улыбкой, но у меня слабо это вышло, из-за чего, мне показалось, что все мое лицо перекорежилось.
— Хорошо, отдыхайте, — чуть расстроено проговорила медсестра и не спеша покинула уборную, а затем и палату. Я даже не стала ее просить о таблетке от головы, чувствуя, что если сейчас ее не выпровожу, то уже не смогу это сделать позже. Поэтому решив, что лучше помучаюсь с адской головной болью, чем с ее возбудителем, я снова закрыла дверь в уборную.
На самом деле я не знала, что продолжаю здесь делать. Хирург, оперировавший Дмитрия, ясно дал понять, что с ним все будет в порядке. Хотела ли я убедиться в этом лично? Нет, ведь я достаточно доверяла человеку, который смог спасти и вырвать его из лап загробного мира. Тогда что я здесь делаю? Ах, точно, мне ведь некуда идти! Я усмехнулась своим собственным мыслям.
Упершись руками на раковину, я продолжала рассматривать свое лицо. Что я делаю не так? Почему все проблемы сваливаются на мою голову? Даже если сейчас вернуться в свою квартиру и забрать ключи от второй, я смогу переночевать там пару дней, но не факт, что забирая ключи, меня не повяжут менты, ведь труп до сих пор оставался в ней, а дверь так и продолжала быть открытой. Еще и мои отпечатки на пистолете, я даже не подумала их стереть. Черт! Дура! Я ударила кулаком по краю раковины и тут же схватилась другой рукой за него. Жутко больно. Во что я ввязалась на этот раз?
Осмотрев уборную, я решила сходить в душ. Теплые струйки скатывались по моему телу, смывая всю грязь, накопившуюся за весь день, макияж, который уже давно пришел в негодность, и взлохмаченные локоны, которые больше походили на осиное гнездо, нежели на первоклассную прическу. Нет, нет, нет! Это все происходит не со мной! Что мне теперь делать? Куда идти? Если Дмитрий это все не уладит, то я снова осталась одна со своими проблемами, как тогда. Если бы не… Вика. Вика! Точно! Она поможет, особенно со своими связями то.
Выбежав из душа, я накинула на себя какое-то домашнее платье, которое мне принесла та медсестричка, подсушила волосы полотенцем и тут же схватилась за телефон. Два процента. Твою ж мать. Выскочила из палаты и рванула в ординаторскую. Только где искать эту комнату? Пробежав по коридору сначала в одну сторону, затем в другую, я ее так и не обнаружила. Взглянула на телефон, все те же два процента. Плюнув на все, я набрала номер подруги. Время пять утра, она еще, конечно же, спит. Надежда только на то, что она не выключила звук. Гудки мучительно тянули время, но мне так никто и не ответил. Черт, черт, черт!
Краем глаза я увидела чью-то тень и резко обернулась. Медсестра, которая принесла мне одежду, тихонько прогуливалась по коридору, сторожа покой больных.
— Стой! — выкрикнула я, рванув с места в ее сторону и она встала как вкопанная, округлив свои и без того большие глаза. Подбежав к ней, я протянула ей свой телефон. — Зарядка! — Тяжело дыша, все также прикрикнула я, тряся перед ее глазами своим телефоном. — Зарядка есть?
— К сожалению, для айфона нет, — спокойно проговорила она, пожав плечами. Я взвыла, откинув телефон на диванчик, который стоял рядом с чьей-то палатой, и схватилась за голову. Ебучие айфоны! Заряд сжирают так, будто их зарядки на каждом шагу понатыканы, а когда надо ни у кого ее нет! — Сейчас все переходят с айфонов на андройды, это же намного выгоднее, они дольше держат заряд, дешевле… — Девушка начала рассуждать на тему того, как выгодно в наше время иметь телефон на андройде, но дальше я ее уже не слушала, мне не нужна была эта информация. Мне нужна была зарядка срочно!
— Остановка сердца! — Выбегая из-за угла, выкрикнула какая-то медсестра, направляясь в сторону палаты напротив той, которую мне любезно выделили.
— Какого сердца? — закричала я, хватая телефон с дивана и сжимая его в руке. — Чьего сердца?
Я подбежала к палате и распахнула дверь. Нет, только не Дмитрий! Ну, пожалуйста! Что же я сделала то тебе такого? Не забирай его! Что мне дальше делать, если он не выживет?! Хирург, вбежавший следом за мной, оттолкнул меня и подбежал к телу.
— Уведите ее! Живо! — Закричал он, указывая медсестре на меня.
— Нет! — закричала я, когда медсестра взяла меня за руку, подталкивая к двери. — Нет, он должен жить! Должен! — переходя уже на визг, я продолжала орать, брыкаясь в руках медсестры, пока передо мной не захлопнулась дверь. — Врач сказал, что состояние стабильное, как такое произошло?! — срываясь на медсестре, которая вывела меня и перегородила дорогу к палате. Девушка молчала, а затем подошла и сочувственно поглаживала меня по спине, успокаивая. Мучительные минуты длились вечно, но через некоторое время вышел врач. — Что?! — выкрикнула я.
— Откачали. — Тяжело вздохнув, проговорил он, запуская свою пятерню в волосы на голове.
— Как такое произошло?! Вы сказали, что состояние стабильное! — закричала я, подходя к нему вплотную, готовая просто убить его. Но он молчал, продолжал смотреть на меня и молчать. Я сжала в руке телефон, пытаясь перевести дыхание и нормализовать пульс, которые будто уже превышали все установленные нормы.
— Если хотите, вы можете его навестить сейчас, но в сознание он еще не пришел, — кивнул врач и, отойдя от двери, пропустил меня внутрь. Я осторожно переступила порог палаты, теребя подол платья-халата, не решаясь подойти ближе к кушетке. Комната была выполнена в светлых тонах, на стене висел огромный плазменный телевизор, угловой диван был установлен в метре от кровати больного, длинный шкаф-купе расположен вдоль стены. Казалось, не будь тут кушетки, то палата вполне могла сгодиться комнатой для повседневной жизни в многоэтажном доме. Уж, явно будет получше, чем у меня была комната в старой квартирке.
Медленно ступая по паркетному полу, я подошла к кровати, на которой пластом лежал Дмитрий, подключенный к множеству проводочков. Он был весь бледный, а темные круги под глазами говорили о том, что он пережил за эту ночь. Черт, если бы он не пошел со мной в квартиру, то с ним бы ничего не случилось. Да, скорее всего, я бы уже лежала где-нибудь под землей или в кювете, но он не лежал бы сейчас здесь. Аккуратно, почти невесомо я дотронулась до его пересохших губ, буквально несколько часов назад он целовал меня ими у всех на виду, а сейчас одиноко лежит в палате. На плече красовался уже давно заживший шрам, интересно, где он его получил? От чьих рук и за что? Он был огромных размеров, и я, не удержавшись, провела по нему кончиками пальцев. Как я его раньше не заметила?
Краем глаза я увидела, что рука Дмитрия шевельнулась, и я оторвала свою, будто от огня, боясь быть пойманной с поличным. Его глаза задергались, готовые открыться в любой момент, что и случилось в следующую секунду. «Телефон» — прочитала я по его губам, которые не произнесли и звука. Я судорожно приподняла свой телефон, который все это время держала в руке, но его уже было не реанимировать.
