– Да достало уже сидеть. Прогуляться и заглянуть в глаза какому мутанту куда лучше, чем изнывать взаперти.

– Ну так попроси сержанта.

– Ага. А то ты не знаешь, что он не любит менять своих решений. Ладно. Пошел.

Дмитрию также было пора выдвигаться. Долготерпение не было добродетелью сержанта. Отдав приказ, он ожидал быстрого и четкого его исполнения. В противном случае можно огрести кучу неприятностей. А по части наказаний он мужик изобретательный. Правда, Дмитрию пока благополучно удавалось избегать его скверного характера.

Перед выходом сменил фильтры: прежние отработали пять дней, предел по их обстановке – шесть, но лучше не рисковать. Запас их еще изрядный, что, кстати, лишний раз указывает на эксперимент. Иной причины, объясняющей такое количество, он попросту не видел. Но ему и этой пары за глаза. Уже послезавтра они отчалят с этого острова.

Кнопка все время вертелась возле входа, бросая на дверь взгляды, полные ожидания. Но стоило только Нефедову появиться на крыльце, как тут же отвернулась и, махнув хвостом, направилась прочь. Подбежала к Джулии, возившейся с парусом, и, весело тявкнув, запрыгнула ей на колени. Та, разумеется, не преминула воспользоваться случаем потетешкаться со своенравной псиной, по большому счету не признающей никого, кроме Дмитрия.

Все как всегда. Обида, демонстративный игнор – и типа новые друзья. Пришлось подлизываться, вооружившись куском сырого мяса. Вот такой у этой девочки скверный характер. И ведь не человек, собачка, а поди ж ты, какие номера отчебучивает.

– Ну что. русский, помирились? Мы наконец можем выезжать? – Лацис навис над присевшим с собачкой Дмитрием.

Тяв!

– Ага. Раз заступается, значит, простила. Грузимся, – хмыкнул Айварс.

– Да, сержант, – откликнулся Дмитрий.

Поднялся на ноги, пристроил собачонку в подсумок на разгрузке. По обыкновению накрыл головку ладонью, прекращая ее поползновения вылизать доступные ее горячему язычку части тела. Оно бы и ничего страшного, но щекотно же. После чего направился к «гелендвагену».

Прежний автомобиль ставить на колеса и ремонтировать не стали. Зачем, если есть второй, оборудованный аналогичным образом. В двух автомашинах нет никакой надобности. Людей осталось не так уж много, да и кататься по острову особой надобности нет.

Дог уже устроился за рулем, вогнав свою М-4 в зажим. Ублюдки, обрекшие людей в порту на уничтожение, за каким-то чертом утащили с собой и второй пулемет. А он тут совсем не был бы лишним.

Дмитрий устроился сзади и слева, выставив сквозь решетку ствол «вепря», со все так же накрученным глушителем. Правда, патроны в магазине штатные. Нужно будет воспользоваться дозвуковыми – он перезарядится. Накрутил по способу Энрико и с помощью его же приспособлений. Но по-горячему лучше иметь более весомый аргумент.

Лацис занял переднее пассажирское сиденье, также выставив в окно автоматический карабин. Вторую снайперскую МК-14 уволокли эти ублюдки, иначе Айварс непременно отжал бы ее под себя.

– Сержант, я, конечно, все понимаю, но не проще ли пристрелить этого гребаного Егора? Нам здесь пулеметчик совсем не помешал бы. А на вышке и Стрелок вполне управится, – словно подслушав мысли Дмитрия, заметил Дог.

– Пристрелить его проще простого. Но это в мои планы не входит. Опять же железное основание для нахождения на базе двух бойцов. Кто знает, что за тараканы бегают в башках этих ублюдков. Возьмут да пальнут в Стрелка на вышке, как тогда, на блок-посту подстрелили Хвоста. А там лодку в охапку – и к берегу, благо тут всего-то метров двести. Пока вернемся, они уже до банки доберутся. Переберутся через нее и помашут нам рукой.

– И все же, сержант, зачем тебе Егор? Убить не убил, хотя он и стрелял в тебя. Ладно бы ты решил на нем отыграться. Но нет, сидит себе на привязи, ни в чем не нуждается, – поддержал Дога Дмитрий.

– Запомни, русский, из любой, даже самой поганой, ситуации можно извлечь пользу. Нужно только ее рассмотреть.

– Сомнительно, что он так уж необходим в качестве основания нахождения на базе двух бойцов.

– А ты подумай еще немного. Глядишь, до чего умного и додумаешься. У тебя, кстати, иногда получается.

Они едва отъехали, когда раздался гулкий выстрел. Дог посмотрел на сержанта и, дождавшись утвердительного кивка, вывернул руль вправо. После той бойни, воспользовавшись относительным затишьем, ввиду обломившейся мутантам добычи, Лацис решил демонтировать все ловушки и расставить вокруг их новой базы. На это пришлось потратить весь остаток дня, но оно того стоило. За прошедшие дни в них угодило уже четыре мутанта, которых оставалось только добить. И вот очередной нарвался на самострел.

– Русский, что там говорит твоя подруга? – поинтересовался Лацис, вглядываясь в кромку леса.

«Гелендваген» остановился метрах в десяти от густого подлеска. Ближе подъезжать опасно. Твари были достаточно хитры и, что немаловажно, сильны. Однажды они уже наглядно продемонстрировали, что способны разобрать переоборудованный внедорожник.

Дмитрий тронул Кнопку за черную пуговку носика. В ответ собачка задрала головку, вглядываясь в лицо, закрытое забралом респиратора. Облизнулась алым язычком, понимая, что добраться до тела у нее не получится. Но при этом не проронила ни звука. Она вообще четко понимала, когда безопасно можно лаять, а когда лучше бы лишний раз не шуметь.

– Все тихо, сержант, – выдал свое заключение Дмитрий.

– Все равно не расслабляемся. Выходим.

За головного Лацис. За ним Нефедов с живым радаром на груди и «вепрем» наперевес. Предохранитель выставлен на отсечку трех патронов. Так оно надежней. Не то еще снесет к бениной маме кустарный глушитель. А от него как бы есть польза. Пусть и незначительная, но даже мизерное преимущество остается преимуществом, и глупо его не использовать. Замыкающим – Дог.

Едва оказались под сенью деревьев, как их накрыла приятная прохлада. С океана дует достаточно свежий ветер, а потому под кронами воздух также не застаивается. Вообще-то волна, разгулявшаяся за песчаной банкой, не внушала оптимизма. Лично Дмитрию куда больше нравится полный штиль без ветерка. И чтобы так оно и было, пока они не доберутся до намеченного острова. При строительстве лодки он, конечно, старался и трудился, как говорится, не за страх, а за совесть. Но все же прекрасно сознавал, что его изделие выполнено со всеми возможными и невозможными нарушениями, ошибками и просчетами.

До ловушки идти было недалеко. Нет смысла устраивать их так-то уж глубоко в зарослях. Они ведь не охоты ради их выставляли, а чтобы хоть как-то обезопасить свою базу. Кнопка оскалила зубы в безмолвном рычании. Но без особой злости. Так она реагировала на раненых мутантов. Мертвых и вовсе игнорировала.

Как это распознавал Дмитрий, лучше не спрашивать, потому что ответа он не знал. Точно так же не мог объяснить, по каким именно признакам манеры езды определяет, что за рулем сидит девушка или старик. Но делал это безошибочно. Вот так же и с Кнопкой. Глянул на собачку – и сразу все понятно.

– Ох, твою же мать. Вот это его перекосило.

– И не говори, – хмыкнув, согласился Лацис. – Выходит, не зря мы с прививками заморачивались. Только какого он полез на наши ловушки? Ну и подыхал бы где-нибудь в сторонке.

То, что лежало перед ними, можно было охарактеризовать одним словом: «нечто». Дмитрий даже не взялся бы описать, что оно собой представляло. Халк нервно курит в сторонке. Узлы и бугры непропорционально вздувшихся мышц, буквально вывернувших конечности в некую несуразицу. Торс также бугрится мышцами. Спина искривлена, и по хребту тянутся выступившие наружу костяные наросты. Пальцы рук перекручены, как ветви коряги. Голова в каких-то шишках, делающих ее бесформенной. Правый глаз практически полностью скрыт надбровной дугой, выдвинувшейся вперед и завернувшейся книзу. Более или менее форму сохранила только вытянутая челюсть, с серьезными такими зубами.

Сомнительно, чтобы это страшилище отличалось подвижностью. Реальный инвалид, иначе и не скажешь. Это отчетливо видно по попыткам двигать рукой, которая не гнется в локтевом суставе, слегка вывернутом в обратную сторону. Что тут сказать, бесконтрольное размножение наномодификаторов – та еще радость.