— Как давно ты знаешь обо мне, Вайлети, — ровный тон колоссально отличался от привычного, был взрослее и жёстче. Горничная дрогнула, ведь всё пошло наперекосяк. Сейчас она жаждала лжи и не хотела слышать ни капли правды.
— Я нашла твой приказ возле фонтана. Бумага была истёрта до дыр, а значит прошло довольно много времени с тех пор, как ты получил её… Почему не уничтожил, Нит? Это же глупо оставлять приказ, а потом ещё и потерять его, — Эрестер обернулась и направилась в сторону друга.
— Это было ошибкой. Изо дня в день я доставал его и думал, как поступить. Убить тебя или нет? Знаю, что звучит безумно, но этот несчастный клочок подтверждал мне, что ты не иллюзия, а реальная девушка, в которую я влюбился. До этого задания я не верил, что существую и периодически задумывался о самоубийстве, ведь жизнь, по сути, не имела никого смысла… Потом я встретил тебя и с течением времени понял, что попался в ловушку. Такая холодная, дарящая свою улыбку лишь чудовищу и изредка мне. Когда я узнал, кто ты, то понял, что мы так похожи и проникся чувствами ещё больше. Боже, я думал, что схожу с ума…
Вайлети понимала его чувства и слова, ведь отчасти испытала то же самое. Весь мир казался иллюзией, обманом. В такое трудно было поверить, но жизнь действительно преподнесла приятный подарок. Однако сложившаяся ситуация не могла испариться просто так. Нит сейчас больше походил на злодея, нежели на приятеля, ведь запросто мог разрушить крошечный мир, построенный Вайлети с таким трудом. Любовь не далась ей легко, и девушка не могла просто так сдаться и разрушить возведённый замок их с Кроули чувств. Твёрдый камень не может превратиться в песок из-за вмешательства посторонних лиц. Нет, Эрестер никому не позволит сотворить такое с остатками её растерзанной души.
— Мне так жаль, Нит, что мы прощаемся вот так…
— Что? Неужели ты думаешь, что я всё расскажу Кроу… — шатен не успел договорить, ведь девушка начала действовать.
Вайлети сделала замах ногой и прошлась мыском в нескольких миллиметрах от виска начальника, практически задевая смертельную зону. Мужчина увернулся и с изумлением посмотрел на серовласую, которая практически убила его с первого удара. Норай двинулся вперёд и перехватил следующий удар, пытаясь скрутить Эрестер, но через мгновение почувствовал тупую боль в колене. От неприятных ощущений кареглазый вздрогнул и пошатнулся назад, тем самым давая преимущество для нескольких безуспешных атак со стороны военной.
Они вцепились друг в друга словно две огромные, побитые жизнью собаки, сражающиеся за собственное существование. Двое убийц схлестнулись в отчаянном сражении, которого никогда могло бы и не быть. С полок посыпались книги, с грохотом падая на пол: Нит прижал юную особу к стене и мёртвой хваткой вцепился в девичьи запястья. Они тяжело дышали и смотрели друг на друга с грустью в глазах. У мужчины из сломанного носа капала кровь, пачкая воротник его формы. Серые волосы спутались и прилипли ко лбу, загораживая половину лица… Всё могло закончиться, но Вай было уже не остановить: смертная со всей силой и жестокостью оттолкнула шатена, ударив того ступнями в живот. Кареглазый упал на спину и попытался встать, но так и не смог сделать этого. Нежные руки обвили его шею, словно змеи, беспощадно душащие свою добычу.
— Агх…эгх, — Нит пытался что-то сказать, но вместо слов выходили лишь несвязные звуки, больше походившие на мычание.
Эрестер почувствовала спиной прохладу ламината; Норай не оставлял попыток спастись от удушливого треугольника, но лишь упростил задачу для подчинённой. Его горло горело, а лёгкие жаждали получить хоть чуточку живительного кислорода. Сознание начало уходить на второй план, зато появилась непривычная слабость и расплывчатость в глазах. Вай ещё сильнее пережала мужское горло, стиснув зубы и закрыв глаза. Недавно ей было холодно, но сейчас девушка чувствовала пожар внутри себя и зарождающийся крик отчаянья. Тело парня потихоньку переставало двигаться, а горячие слёзы стекали вниз прямиком на руки голубоглазой. Она чувствовала это, но молчала. Девушка могла всё прекратить, но не стала…
— Я…кхг…люблю…
Эрестер ещё сильнее сжала руки и закончила мучения несчастного, попросту сломав тому шею. Еще некоторое время Вай не двигалась, но потом всё же разжала смертельное кольцо и подняла свои покрасневшие руки вверх, чтобы увидеть, как они дрожат… Дыхание начало прерываться и теперь больше походило на хрипы. Девушка приподнялась и стащила труп Нита со своей груди. Эрестер медленно повернула голову и, замерев, посмотрела в лицо друга. Оно было бледным, чего не скажешь о его покрасневшей шее. В уголках карих стеклянных глаз виднелись слёзы, а из приоткрытого рта вытекала струйка крови.
Вайлети схватилась за голову и упёрлась лбом в колени, несдержанно рыдая. Её сердце начало нещадно колотиться, распространяя импульсы боли по всему телу. Внутренний пожар с колоссальной скоростью сжигал все внутренние органы, вызывая очередной приступ кровавого кашля. Девушка часто дышала и утирала горькие слёзы, пачкая своё лицо кровью, а потом пыталась вытереть её, но всё было тщетно.
— А-а-а-а…а-гха-а-а-гха-а-а-а
Плач становился похожим на вой, а труп в лунном свете выглядел просто ужасно. Девственно-белый свет показывал все следы совершенного убийства, не упуская из виду ни одну деталь. Горничная закрыла рот руками, пытаясь сдержать крики и вопли, что ей, собственно говоря, удалось сделать, хоть и с большим трудом. Прошло довольно много времени прежде чем Эрестер начала успокаиваться. Она просто сидела и смотрела в пол, вымотанная и внутренне опустошённая. Сегодня голубоглазая поняла, что Норай действительно был дорог ей, и она потеряла своего первого и единственного друга… Больше не будет глупых подколов или душевных разговоров, нет, лишь неизменная оглушительная тишина. Смертная поступила так из-за Кроули… А может, всё это очередная ошибка?
— Нужно избавиться от тела, — шепнула юная особа и посмотрела на покойника, сдерживая очередной порыв истерического плача. Горячая ладонь прикоснулась к холодному лбу, а затем двинулась ниже, навеки закрывая глаза. — Нит, прости меня… Знаю, что ты этого уже не услышишь, но молю, прости меня, друг…
Она никогда не оправиться от этого греха и душераздирающей боли, поселившейся глубоко внутри. Это очередной шрам на сердце, который не залечит ни время, ни любовь…
Сангвинем.
Ночь зачастую диктует свои правила и если хочешь выжить, то будь любезен — исполняй их с умом. В гостиной, обставленной дорогой мебелью, стояла гробовая тишина, хоть здесь и присутствовали люди, да и вампиры тоже… На роскошном ковре лежала синевласая, изредка издавая еле слышные звуки — так она пыталась дышать. Девушка была сильно избита, а грудная клетка повреждена не на шутку. Казалось, что каждый её тяжёлый вздох может быть последним, но горничная цеплялась за жизнь, как за самое бесценное сокровище. Стоявшие неподалёку Ити с Тоширо изумлённо смотрели на умирающую, плотно прижавшись друг к другу, пытаясь найти в этом непроизвольном жесте хоть капельку утешения. Блондинка уже не плакала, а лишь непроизвольно всхлипывала, страшась даже шелохнуться и перевести взгляд с подруги. Кейторо же уже перестал испытывать немыслимое отвращение к болотноглазой, а переключился на бессмертного, который так безжалостно поступил с ними.
Пелир с хищной улыбкой наступил девушке на голову, раздавив черепную коробку, словно банку от газировки: кровь, смешанная с мозгами, растекалась по ковру и выходила за его пределы, пачкая паркет. Миями плюхнулась на колени и, уткнувшись лицом в ладони, заплакала, осознавая, что частично причастна к её смерти. Именно в этот момент вера в Бога пошатнулась, а на её место встала ненависть к бесчеловечному чудовищу. Она с раннего детства читала молитвы и, на удивление, они всегда помогали смертной, но не в этом случае. Тоши дрожал от страха, резко вскипевшей злобы и готов был растерзать аристократа самым изощрённым способом, однако сдерживался, чтобы не показать синеглазой свою тёмную сторону.
