— Эй, ну ты где там ходишь? Я тебя минут десять уже жду. Давай быстрее!!! — ворчал Нит, скидывая грязное постельное бельё на пол.
— Я думала, что буду убирать комнату Кроули с Митой-чан, — в голосе серовласой слышалось разочарование.
— Тебя что-то не устраивает, Кейторо? — полюбопытствовал юноша, наконец взглянув на смертную.
Его зрачки заметно расширились, что явно указывало на возбуждение. Слуга непроизвольно сглотнул и отвернулся, стараясь больше не думать об откровенных шортах Вай. Норай и сам не понимал, что это вдруг на него нашло сегодня. Целый день только и думает о наряде своей подчинённой.
— На-ка вот, — на выдохе произнёс парень и бросил подушку прямо в девушку.
— Эй! Ты совсем страх потерял? — холодно огрызнулась голубоглазая, замахиваясь, чтобы вмазать подушкой наглецу по лицу.
— Меняй наволочки и не страдай фигнёй. Твой ненаглядный вот-вот придёт и всыплет мне за невыполненную работу…
Эрестер покраснела от слов шатена и обиженно прикусила губу. Не став больше спорить с начальником, Вайлети принялась за работу, попутно осматривая комнату. Помещение было просторным и светлым, с минимальным количеством мебели. Огромная кровать с чёрным балдахином завораживала своей необъятностью. Юная особа представила, как бессмертный лежит на удобном матрасе и читает книгу, задумчиво переворачивая страницу за страницей… А потом, резко оборачивается и смотрит своим цепким взглядом в её сторону, намекая на то, чтобы горничная присоединилась к его увлекательному занятию… От собственных фантазий серовласая даже поперхнулась.
— Воу, Вай, ты в порядке? — начальник подлетел к девушке и несильно похлопал ту по спине.
— Нормально-нормально, не нужно меня бить! — фыркнула Эрестер и попыталась сделать шаг назад.
Наступив на простыню, горничная потеряла равновесие и полетела на кровать, попутно утаскивая за собой Нита. Шатен не успел выставить руки и навалился всем своим телом на голубоглазую… Секунду погодя, двое осознали всю трагичность произошедшего — их губы были плотно прижаты друг к другу, а глаза широко распахнуты. Шок обуял Вайлет, и она даже не оттолкнула начальника. Зато парень отстранился и невнятно произнёс:
— Прости, я случайно…
— Н-ничего…
В комнате повисла тишина. Парень хоть и приподнялся, но не слез с серовласой. Он замер, ощущая невероятное желание, так внезапно возникшее и распространившееся словно разряд тока по всему телу. Нит смотрел на Вай с такой нежностью и трепетом, что даже горничная заметила это и по-дурацки улыбнулась. Ей пришлось отвести взгляд и по привычке закусить губу, чтобы хоть как-то избежать пристального наблюдения. Девушке было неловко от непонимания происходящего, ведь начальник впервые вытворяет вещи, вгоняющие её в самый настоящий ступор.
— Эм, может, слезешь? — вежливо поинтересовалась юная особа. Если бы Кроули застал их в такой позе, то пришлось бы собирать ошмётки его плоти по всей комнате, а это очень энергозатратное занятие.
Эрестер дёрнулась, почувствовав на своих устах чужие губы и попыталась оттолкнуть наглеца, но не вышло. Норай был намного сильнее смертной, что повергло ту в немой шок. Она и подумать не могла, что этот лицемер способен на такое. Её боевые навыки были на высоте, но сейчас Вайлети явно уступала.
Нит жадно впивался в припухшие губы, чувствуя сопротивление, но старался не обращать на это внимание и наслаждался моментом. Он чувствовал ненавязчивый запах свежести, дурманящий голову и разжигавший желание. Теплота девичьего тела манила своей нетронутостью и изящными изгибами. Хотелось поскорее избавить подчинённую от одежды и резко ворваться внутрь, заставляя ту кричать и молить о продолжении.
Эрестер ощущала жар, исходящий от начальника. Он не был холодным, как Юсфорд, и это казалось девушке очень необычным. Она уже привыкла, что вампир не может согреть её, зато разжечь нешуточный пожар внутри — запросто. Но сейчас не было намёка даже на небольшой костёр, лишь неизменное состояние прострации. Рука юноши блуждала по оголённой коже живота горничной, от этого девушку пробрала на удивление приятная дрожь. Щёки заалели, и сознание наконец вернулось… Вай с силой ударила Норая в пах, опрокидывая его на пол и усаживаясь на краешек кровати. Пока парень корчился от боли, голубоглазая, рвано дыша, тёрла потревоженные губы…
— Какого чёрта ты вытворяешь, придурок? — прошипела Эрестер, сдерживая крики негодования — никто не должен был узнать о маленьком происшествии.
— Я… извини, не знаю, что на меня сегодня нашло…
Начальник выглядел настолько растерянным, что серовласая даже готова была поверить ему, если бы их не прервал вампир, весело переступивший порог… Он не слышал, что произошло между смертными, но напряжение читалось в его пронзительном взгляде.
— Вайлет? — озадаченно произнёс бессмертный, делая небольшой шажок в её сторону.
— Нит, выйди, я всё объясню, — мгновенно выдала юная особа, пытаясь уберечь парня от гнева Основателя.
«Какого хрена я прикрываю этого… этого идиота?»
Норай встал, учтиво поклонился и, аккуратно обойдя аристократа, вышел из комнаты, плотно закрывая дверь. Юсфорд не шелохнулся, не перевёл взгляда от возлюбленной, а подозрительно тихо смотрел на покрасневшие губы Вай.
— Кроули, я…
Девушка и слова не успела вставить, как почувствовала сильную хватку у себя на запястьях и мягкий матрас под спиной. Сердце ёкнуло, а душа ушла в пятки от таких резких движений. Она слышала, как рычит монстр и дышит ей в шею, что-то невнятно шепча себе под нос.
Эрестер страшится открыть свои глаза… Боится увидеть рассвирепевшее чудовище, потерявшее к ней интерес.
— На тебе его запах, — бросил рыжеволосый и посмотрел на человека холодным, бездушным взглядом.
Вайлети широко распахнула глаза и инстинктивно сжалась, словно маленькая девочка, боящаяся темноты. Ком встал в горле, а руки непроизвольно тряслись. Это безумие в глазах вампира ужасало.
— Э-это вышло случайно… Правда… Я спотыкнулась, и Нит попытался поймать меня, но не вышло… Я упала на кровать, а он навалился сверху, и наши губы соприкоснулись… Нит извинился, и я его простила, ведь по сути никто не виноват! А губы красные, потому что я их тёрла… Мне было неприятно, вот и всё… А ты вместо того, чтобы быть со мной, с блондиночкой развлекался…
Последние слова вылетели случайно, но именно они и смягчили убийственный настрой монстра. Юсфорд ещё пару мгновений с недоверием смотрел на свою малышку, но потом расплылся в хищной улыбке. Она приревновала, но при этом так холодно смотрела на него. Вайлети старалась убедить аристократа в своей правоте, но тот воспользовался этим в свою пользу.
Влажный язык прошёлся по сухим губам, пробуждая импульсы удовольствия. Эрестер была удивлена такому резкому потеплению, но особо не стала противиться: так, для приличия попыталась возразить, но быстро умолкла, погружаясь в бездну своих тёмных желаний. Да, она так истосковалась по прохладе и властной натуре мужчины. Вай хотелось тонуть в его объятьях вечно, забывая обо всём на свете.
— М-м, где он ещё тебя касался? — шепнул Кроули, снимая с себя рубашку и плавно поглаживая внутреннюю сторону бедра своей девочки.
— Мгх, он у-упал на меня…— сумбурно ответила Эрестер, зарываясь пальчиками в мужские волосы, параллельно отвечая на сладострастный поцелуй.
— Значит, везде, — не без недовольства изрёк вампир, скидывая шорты и другую одежду смертной на пол, оставляя ту лишь в трусиках.
Мужчина по собственнически сжимал упругую грудь девушки; перебирая пальчиками, играл с её, уже затвердевшими, сосками. Он удобно устроился между ног горничной, специально касаясь своим пахом её промежности. Вай дрогнула, почувствовав напряжённый член. Даже через штаны аристократа он казался ей огромным, и это не на шутку напугало Эрестер.
— М-м, как же я хочу тебя, — соблазнительно шептал Юсфорд, покрывая нежную шею быстрыми поцелуями.
Вай тяжело дышала, утопая в нарастающей похоти. Её пульс зашкаливал, а зрачки расширились от возбуждения. Горячее тело жаждало ласки и нежности, но… Эрестер понимала, к чему всё идёт, осознавала намерения мужчины, однако напряглась, когда Кроули начал вести себя излишне напористо. Он жадно целовал её грудь, выводил линии вокруг затвердевших сосков, стремительно спускаясь всё ниже и ниже. Мужчина хотел взять то, что так давно возжелал. Вожделение затуманило разум, вывело на поверхность все порочно-сладкие желания аристократа. Мозг медленно, но верно отключался, давая волю инстинктам.
