Текстуры темпеститов (бугорчатая слоистость, слепки промоин и эрозионных котлов) в фациях отложений турбидных потоков характерны для обстановок шельфов с волновым режимом осадконакопления. Толща переслаивания алевро-глинистых пород в таком случае отвечает условиям дистальных темпеститов: взмученный волнами тонкий и мелкозернистый материал переносился турбидными потоками в обстановки ниже глубины взмучивания осадка. Замеры направлений простирания слепков промоин, падения косой слоистости и ориентировки гребней знаков ряби показывают, что перенос осадков осуществлялся в юго-восточном направлении посредством штормовых потоков.
Шторма были, вероятно, главным фактором переноса и накопления песчаных, алевритовых и глинистых отложений на этом участке палеобассейна. Штормовые волны взмучивали большие объемы песка, а генерированные штормами потоки переносили суспензию на большие расстояния и в более глубоководные обстановки, ниже глубины взмучивания осадка волнами. При затихании штормов происходило осаждение осадка в виде покровов на значительной площади. На дне на глубине взмучивания осадка штормовыми волнами формировались бугры, а в области локализации штормовых потоков образовывались следы крупных размывов – промоины и эрозионные котлы.
Захоронение организмов происходило в результате частичного заполнения котлов слоем песка, принесенного во взвешенном состоянии потоком в период возрастания штормовой активности. Быстрое осаждение материала из взвеси без дальнейшего перемещения его по дну способствовало захоронению организмов in situ, часто в прижизненном положении. Об этом свидетельствуют, помимо данных седиментологии, следующие признаки: на одной поверхности напластования встречаются формы разных размеров, то есть не происходила сортировка остатков по размерам; все остатки залегают выпуклой поверхностью вниз, нет перевернутых остатков или следов их волочения по дну; длинные оси остатков ориентированы всегда в разные стороны. Остатки V. chistyakovi захоранивались группами, такие захоронения встречены в нескольких следующих друг за другом прослоях. Это позволяет предположить, что после затихания штормов новообразованный субстрат на дне котла заселялся новой популяцией V. chistyakovi. Все это дает основания считать, что популяции V. chistyakovi обитали на дне вдоль долговременных придонных токов, которые могли поставлять на глубины и в котлы кислород и питательные вещества. Именно событийное осадконакопление – быстрое осаждение алевро-песчаного материала из взвеси без дальнейшего перемещения его по дну – было главным условием образования отпечатков и слепков V. chistyakovi, при этом отпечатки и слепки отражают строение верхней поверхности тела.
КАК ВЫГЛЯДЕЛ VENTOGYRUS CHISTYAKOVI
Ventogyrus chistyakovi имел тело, слегка напоминающее лодку. Длина тела от кормовой до носовой части была почти в два раза больше его ширины. Носовая и кормовая части тела были несколько приподняты, тогда как средняя часть тела, примерно равная его ширине, была горизонтальной.
На верхней стороне тела располагалась система вертикальных гребней или перегородок, делившая ее на камеры. По середине проходила зигзаговидная перегородка, названная срединной. Один конец срединной перегородки соединялся с носовой частью тела, противоположный конец соединялся с кормовыми перегородками, отделявшими большую треугольную камеру, которая и формировала корму. Внутри кормовой камеры перегородки отсутствовали.
Срединная перегородка разделяла верхнюю поверхность тела на две половинки. От срединной перегородки и от кормовых перегородок почти перпендикулярно к ним, слегка отклоняясь в сторону носа, в обе стороны отходили перегородки разной длины. Среди них могут быть выделены разделительные перегородки, которые достигали боковых краев тела (бортов) и делили половинки на камеры, и дополнительные перегородки, не достигавшие бортов. Различаются дополнительные перегородки нескольких (до 5) порядков. Наиболее длинные дополнительные перегородки первого порядка имели длину не более 1/3 длины разделительных и располагались приблизительно посередине между ними. Дополнительные перегородки второго и следующих порядков, были еще короче и располагались также приблизительно посередине между разделительными и дополнительными перегородками первого и, соответственно, следующих порядков.
Срединная перегородка была наиболее высокой в кормовой части в месте стыковки с кормовыми перегородками и достигала размеров, равных ширине тела или даже немного больше. Ее высота постепенно сокращалась в сторону носа. Кормовые перегородки были равны по высоте срединной в месте их стыковки, а затем из высота плавно сокращалась до нуля к краям тела. Высота разделительных перегородок в месте их отхождения от срединной была равна высоте последней, а к бортам плавно снижалась до нуля. Дополнительные перегородки были не только короче, но и, соответственно, ниже разделительных, их высота также сокращалась до нуля от срединной перегородки к их концам. Таким образом разделительные и дополнительные перегородки имели треугольную форму. Все перегородки были осложнены складочками.
В расположении разделительных и дополнительных перегородок наблюдается симметрия зеркально-скользящего отражения: перегородки двух половинок смещены на половину периода относительно плоскости, проходящей вдоль срединной перегородки. Именно по бороздам, отражающим на слепке перегородки, слепок может быть разобран на слепки камер, как на составные части. На обращенных к перегородкам сторонам слепков наблюдаются отпечатки каких-то структур тела, а на тонком прослое песчаника (иногда толщиной в одно-два зерна), подстилающим слепок, иногда наблюдаются слепки ветвящихся каналов и отпечаток морщинистой поверхности нижней стороны тела. Первоначально казалось, что тело имело также высокие (равные ширине тела) вертикально стоящие борта, однако последующее изучение не подтвердило это предположение.
Столь необычное строение V. chistyakovi: полное отсутствие на отпечатках и слепках каких-либо следов рта, ротовых придатков и кишечника, форма тела, полностью отличная от формы тела известных беспозвоночных, условия обитания на дне в зонах сильных течений с периодической событийной седиментацией, – все это заставило обратить внимание на других, типичных, представителей группы Petalonamae, изученных ранее не столь детально и иначе реконструированных. С этой целью Д.В.Гражданкин переизучил вид Charnia masoni, Д.В.Гражданкин и А.Ю.Иванцов – Pteridinium nenoxa из богатейшей коллекции эдиакарских ископаемых, хранящейся в Лаборатории докембрийских организмов Палеонтологического института Российской Академии наук. Выяснилось, что и эти существа неподвижно лежали на поверхности дна и имели близкий план строения, а верхняя поверхность их тел была сложно расчленена гребнями, или перегородками. На отпечатках и слепках, принадлежащих этим видам, также не обнаружено никаких органов для сбора пищи и пищеварительной системы.
КАКОЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ ВЕЛИ ЭДИАКАРСКИЕ ОРГАНИЗМЫ
Ряд важных особенностей строения загадочных вендских мягкотелых организмов явно противоречит традиционным интерпретациям их как представителей кишечнополостных, разных групп червей, артропод, моллюсков и др. типов беспозвоночных. Такими особенностями являются: 1) отсутствие у большинства форм признаков рта, ротовых придатков, структур для сбора пищи; 2) отсутствие пищеварительной системы, тогда как у засыпанных осадком форм кишечник за счет его заполнения недопереваренной пищей (оболочки планктонных и клеточные структуры и оболочки бентосных водорослей и цианобактерий, а также мелкодисперсный органический детрит, то есть такая органика, которая хорошо фосссилизируется, сапропелизируется, или пиритизируется) должен четко выделяться на отпечатке или слепке; 3) отсутствие каких-либо устойчивых и способных мумифицироваться (то есть, по крайней мере, кутикулоподобных) покровных структур, не говоря уж о скелетах; 4) сравнение размеров и характера распределения в вендских отложениях отпечатков и следов передвижения других организмов свидетельствует о неподвижном бентосном образе жизни большинства эдиакарских организмов.
