– Рагетта! – прикрывая закопченным котелком голову, к нам на четвереньках подполз Адам. – Ведьма ты, Создателями проклятая! Они же разнесут таверну к ифитам! Кто за это заплатит?!

– Не зуди, хозяин, – отмахнулась я. – ну пошуршат ребята немного, разомнутся. Ничего не станется с твоим заведением!

– Стража набежит, Рагетта, – продолжал причитать толстяк. – Опять меня оштрафуют! Откуда ты снова взялась на мою голову, бешеная ведьма?!

– Стража? – хохотнул Крупп. – Посмотрел бы я на того бесстрашного стража, который сунется хмельной народ наемный разнимать. Никто не придет, папаша, не стони. Что, в первый раз, что ли?

– В том-то и дело, что не в первый, а Создатели не сосчитают, в какой! Три месяца назад, аккурат, как вот эта вот проклятая ведьма тут гуляла, что было? Четыре табурета в щепу раздолбали! Семнадцать кружек расколотили! Стол на доски разобрали! И бочонок раскололи, ифиты бешеные! Бочонок-то вам чем не угодил? А, Крупп? Кто тебя просил ободья голыми руками рвать?!

– Так поспорили же, – пожал широченными плечами полугном. – И заплатили тебе. Чего еще-то?

– А в префектуре я потом штраф оплачивал за беспорядки! – взвыл трактирщик. – Это мне кто вернет?!

– Со стражей сам договаривайся, – буркнула я, сунув в потную ладонь несколько монет. – И не зуди над ухом.

– Вот-вот, папаша, – вмешался Крупп, нахлобучивая котелок на голову хозяину и разворачивая его к проходу. – Дай посидеть культурно.

– Сидите уж, ифитовы дети, – махнул рукой хозяин и, придерживая чугунный головной убор, то и дело сползающий на глаза, пополз обратно.

Потасовка над нами потихоньку стихала, но выбираться в зал не хотелось ни мне, ни тем более полугному, нежно обнимавшему бочонок с кислым вином.

– Где пропадала, Рагетта? – спросил он, снова наполняя мою кружку.

– На тракте, как всегда, – пожала плечами я.

– Смотрю, удачно, – хмыкнул Крупп, кивнув вслед довольному хозяину.

– Нормально.

– Значит, повезло тебе. А Руст так и не вернулся. И Ден тоже, – полугном выдохнул и залпом допил вино. – И слухи нехорошие пошли.

– Какие еще слухи? – Дена я почти не знала, но с Рустом не раз сталкивалась на тракте. В основном он сопровождал караваны, сильный магик-боевик. Что с ним могло произойти?

– Неясные. Что нехорошо на тракте магикам в одиночку ходить. Можно и не вернуться.

– Да ну – отмахнулась я, припомнив, как чуть не отправилась в Бездну, заснув в норе василиска. – Тракт – штука такая, чуть зазеваешься не вовремя – без головы оставит. Не они первые сгинули. Совпадение просто.

– Может, и совпадение, – задумчиво покачал опустевшую кружку Крупп. – Но ты все равно поосторожнее. Ты, конечно, девка умная, образованная и все такое. Но и Руст не дурак был…

– Не каркай, – от мрачного тона друга настроение стало портиться. – Бездна для всех одна. Все там будем рано или поздно…

– Вот и не спеши, – внезапно обозлился полугном. – И вообще, завязывала бы ты с трактом…

– Еще чего! – возмутилась я. Еще только наемники меня жизни не учили.

– А того, – не сдавался Крупп. – Девка пригожая, самый сок. Пора и остепениться. И, вообще…

Тут он замялся и умолк, преувеличенно старательно наполняя наши кружки остатками вина из бочонка.

– Я домишко купил на южном побережье, – сказал он наконец, упрямо глядя в пол. – Не дворец, но жить можно. И виноградник свой рядом. Места много.

– Ты куда это клонишь, Крупп? – до моих затуманенных вином мозгов стала постепенно доходить тема разговора.

– А туда и клоню, – он вдруг поднял лохматую голову и уставился мне в глаза. – Ухожу я с тракта. Хватит шкуру под когти всякой нечисти подставлять. На ней и так живого места уже нет. Ты пару месяцев не появлялась, а без тебя вино горчит, как мой батя говорил. Поехали со мной, Рагетта.

– Куда? – тупо спросила я.

– На юг. К морю.

– Это ты мне так в любви объясняешься, что ли? – наконец, дошло до меня, и я расхохоталась на весь трактир. – Крупп, ты охренел!

– А чего сразу охренел-то? – набычился полугном. – Я по-честному. Замуж тебя зову. Не все же по тракту, как собака бездомная, шастать.

– Не, брат, – я кое-как подавила неуместный смех. – Я еще пошастаю. Не тянет меня как-то… на юга.

– Ну мое дело предложить, – с заметным разочарованием он пожал широченными плечами. – Ты подумай. Там тепло. И виноградник свой. Короче, я еще с месяц в Питруге буду. Знаешь, где меня найти.

– Угу, – только и смогла проговорить я.

– Вот ведь ведьма ифитова, – невольно ухмыльнулся Крупп. – Я к ней со всей душой, а она ржет как лошадь!

– Ну и на кой тебе такая жена? – снова расхохоталась я.

– И правда. На кой? Ты даже готовить не умеешь. Помнишь, как весь караван, который мы по тракту вели, на два дня в кустах засел после твоей каши?

– А нефиг было меня к котелку отправлять, – фыркнула я, припомнив давнюю историю. – Говорила же, не умею.

Часа два мы, сидя под стойкой, стряхивали друг с друга пауков, пили кислое вино и вспоминали разные истории из нашего богатого арсенала. Наконец, полугном тяжело поднялся и, покачиваясь, выбрался из-под стойки. И тут же упал.

– Последний бочонок был лишний, – пробормотал он, подкладывая под заросшую щеку лопатообразную ладонь и явно намереваясь устроиться на ночлег прямо в проходе.

Я перехватила умоляющий взгляд трактирщика и со вздохом пнула друга под ребра:

– Проснись, пьяница!

Кое-как при помощи хозяина мне удалось затащить полугнома наверх в его комнатушку.

– Рагетта, – окликнул он, когда я уже была на пороге. – Ты подумай. Я еще месяц тут буду. Последний караван провожу, и все. Подумай.

– Угу, – буркнула я, закрывая за собой дверь.

Придерживаясь за стену, я спустилась по шаткой лесенке в общий зал и, кивнув трактирщику, вышла на скупо освещенную редкими фонарями улицу. Над храмовым городом висели низкие темные тучи, готовые вот-вот разразиться дождем.

Я на минуту остановилась, решая, куда отправиться. Можно было переночевать дома. Слава Создателям, у меня, как и у любого отпрыска правителя, был особняк в Питруге. Но туда пришлось бы топать минут тридцать, а, учитывая, что на ногах я держалась не так уж твердо, то и вообще час. А вот до Академии даже ползком минут десять.

– Кровать, готовься! Ректор идет! – хихикнула я и побрела к видневшимся над крышами шпилям с вымпелами Академии стихий.

Вскоре я уже колотила в высокие ворота. Наконец, со скрежетом открылось маленькое смотровое окошко.

– Открывай, давай! – нетерпеливо рявкнула я. Выпитое вино настойчиво просилось наружу.

– А что, у порога его светлость правитель Белого континента? – насмешливо поинтересовался сторож.

– Какой еще правитель? – опешила я, приплясывая на месте.

– Наш, Создателями призванный, – хмыкнул нахал.

– Ты, что, сдурел? – обозлилась я. – Открывай, болван!

– Права такого не имею, – с заметным удовольствием сообщил он. – Среди ночи могу открыть только Членам королевского семейства. Вы член?

– Да ты знаешь, кто я? – возмутилось мое высочество, разумно, впрочем, не озвучивая собственные регалии. Только скандала с пьяным ректором тут и не хватало.

– По голосу слышу, что не член, – с ленцой констатировал мерзавец. – Тогда кто? Профессоров я всех знаю. А больше никому по ночам открывать не положено. Тем более пьяным студиозам. Утром приходи, позову твоего куратора и пущу.

– Ах ты, скотина! Открывай, говорю!

Я со всей силы ударила кулаками в створку. Полыхнул зеленый отблеск, и меня отшвырнуло назад.

– Защита Академии расценивает твои действия как нападение, – хохотнув, пояснил он, пока я мотала головой, сидя в уличной канаве. – Может, заодно и намагичишь чего-нибудь? Будет еще веселее.

Даже до моих пропитанных вином мозгов дошло, что злорадное предвкушение в его голосе – это неспроста. Поэтому я, кое-как утвердившись на ногах, развернулась и потащилась прочь: «Завтра я с тобой по-другому поговорю, только ты меня не узнаешь, поганец!»