Любовь моя, я болен и тобой, И глупостью стыдливо-раболепной: Я не умею думать головой, Когда от неурядиц сердце слепнет.
Я, впрягшись в плуг, распахиваю грудь, Ращу меж рёбер сорные мотивы: В объятьях их корней — не продохнуть, Но я — всё так же жив, и чувства — живы.
Порою жизнь струится через край И кипятком обваривает пальцы — Но я приноровился невзначай Не застывать в обличии страдальца.
Я жив, влюблён… Падения на дно — Последыш равноценного обмена: Из всех имён я на душу одно Насёк крюком бродяги-нетчимена.
Любовь моя, прости: моих даров — Беззубый гром, докучливая слякоть… Но для тебя, всех змей переборов, Я буду петь — когда не стоит плакать.
========== Пряности ==========
(Гимнофилия)
Мглистой морнхолдской весной, закрывая глаза, ты грезишь Рихадом.
Странным сродством связаны данмеры и редгарды: только они, пожалуй, умеют ценить совершенство тела, не размениваясь на мелочную стыдливость.
Твоей госпоже уж точно стыдиться нечего.
Ты грезишь ею, омытой норовистым рыжим солнцем и обнажившейся перед купанием: крутобёдрой, текучей, гибкой… Ты сразу угадал в ней, отчаянно живой и страстной, отменную пловчиху: такие от века приручают всё, даже море. Как сладостно было бы оказаться рядом! Смотреть на неё, прекрасную, или сцеловывать соль с ключиц… Касаться губами пальцев, касаться словами сердца, касаться душой её смеха, вдыхая прохладное эхо цветущего миндаля…
Рихад, отражённый в любимых глазах, несравненен.
(Сапиофилия)
Однажды, неосмотрительно совместив лишнюю дозу зелья сопротивления ядам и очень нелишнюю в нынешнем политическом климате дозу сиродиильского бренди, ты ухватил за хвост удивительное, непротиворечиво цельное состояние клубящегося покоя.
Наслаждаясь тяжестью тела и лёгкостью мыслей, ты воскресил пред глазами образ своей госпожи и поймал себя на неожиданной, пугающей даже фантазии. Будь это осуществимо, ты бы хотел лизнуть её мозг, почувствовать вкус её замыслов и идей: остро, телесно, до дрожи в кончиках пальцев и ломоты в паху….
Разве можно представить женщину соблазнительней? И как бы ты от себя ни отчуждался, а ум её, чувственный, острый, не скованный догматизмом, неукоснительно лишает тебя покоя.
(Ксенофилия)
Красота - универсальная валюта, пусть и порой принимает разные формы. Каждый народ видит её по-своему, однако все они, без исключения, ценят красоту, пестуют красоту и воспевают красоту.
Будучи мером от природы пытливым и любознательным, ты не привык себя ограничивать. Есть что-то невероятное, опустошительно пьяное в том, чтобы познать красоту сродства, глубинного, связывающего сквозь время и расстояние, и красоту такой же глубинной чуждости!
Дети Ресдайна любят игру контрастов.
Твоя госпожа чарует вовсе не экзотичностью, но взглядом ласкать её кожу, окаймлённую ярким шёлком… очерчивать языком контур её округлого нежного уха… слушать чужих богов, живущих под её рёбрами…
Любить её, необычайную, - привилегия и награда. Комментарий к Пряности Три драббла-стословки; подробнее об этих ребятах можно почитать, например, здесь (https://ficbook.net/readfic/5643930).
========== Между строк ==========
Верилий не был наивным юношей, раскрашивающим жизнь лишь чёрной и белой краской, но на какое-то время позволил себе поверить: теперь, когда они с Савосом объяснились и пришли к пониманию, дни зыбких сомнений остались позади.
Реальность оказалась сложнее и, к сожалению, интереснее, чем виделось поначалу. Любовь — озвученная, признанная и разделённая — делала Верилия намного счастливее, чем прежде, и никакие географические преграды не в силах были этому помешать. Каждое полученное или отправленное письмо наполняло сердце светом и радостью — но в перерывах между корреспонденцией Верилий не мог не давать воли фантазии и по привычке заполнял пустоту вовсе не радостными сценариями. А уж когда пустота по каким-то причинам вдруг разрасталась…
И всё-таки Верилий, вытравивший из сердца немалую часть благоприобретённой, оборонительной недоверчивости, справедливо считал своё теперешнее состояние прогрессом: по крайней мере, он не сомневался в искренности возлюбленного — только в себе.
Отчего затянулось молчание? Разум, извечный помощник, был рад предложить щадящие самолюбие варианты: письмо задержалось в пути; дела задержали Савоса: не захотел отвечать впопыхах или с плохим настроением, со злостью на сердце… или банально устал…
Но мерзкий тоненький голосок её величества Мнительности подкидывал мессеру Страбону иные сценарии. Возможно, Верилий, докучливый, надоел, утомил, ляпнул что-то не то и даже не заметил — или, наоборот, промолчал, не заметив того, на что стоило обратить внимание. Обидел и даже не понял, чем…
Может, зря по негласному соглашению держит всё в тайне — а соглашения никакого и не было между ними? Вдруг Савос решил, что Верилий его стыдится — а вовсе не оттого удерживает себя от рвущегося с языка хвастовства, что опасается неуклюжими недскими пальцами разрушить их хрупкое, нежное, слишком невероятное счастье?..
А если письмо, не дай Девять, вдруг затерялось в дороге? Не будет ли слишком навязчивым написать вдогонку ещё одно — или оно сделает всё только хуже?..
Но Верилий не был ни наивным юношей, ни рабовладельцем, мечтающим приковать к себе Савоса стальными цепями. Прополов сорняки ядовитых мыслей, больше всего он жалел, что не может быть рядом: поддерживать и помогать, когда это и правда необходимо.
Всё остальное было, пожалуй что, ерундой. Комментарий к Между строк Подробнее об этих двоих и их отношениях можно почитать здесь (https://ficbook.net/readfic/6423101).
========== Чашка чая ==========
Щекочет ноздри терпкий аромат Эшлендерского травяного сбора, И Ревус, никудышный дипломат, Бежит очередного разговора.
Беречь себя? Приятна, спору нет, Чужая (бескорыстная?) забота, Вот только всколыхнулось ей вослед Привычное душевное болото.
К чему беречься? Он никчёмный мер — Скорее, катастрофа в форме мера, — Ему бы сесть среди латунных сфер И сделаться предметом интерьера!..
Но, с другом разделив отвар из трав, Он думает, что, может, и не прав.
Комментарий к Чашка чая В подарок Finnverberg — стихотворение-впечатление к “Латунной песни” (https://ficbook.net/readfic/7922153).
========== Эхо ==========
Скажи, что это было не игрой — Со мной и так играли слишком часто. Скажи хоть что-то! Правду приоткрой: С лихвой мне хватит даже малой части.
Ты зря недооцениваешь то, Как сердце, вызрев, сделалось мудрее: Просеяв страхи через решето, Я реже оступаюсь и дурею.
Поверь, я многое готов принять И сам никоим боком не святоша — Мой индорильски благолепный взгляд Ещё немало меров облапошит…
А впрочем, ничего не объясняй, Коль отгорело время объяснений — А я готов унять свой хриплый лай И раствориться в слякоти весенней.
Да, я любил, — люблю… — и тяжела Моя любовь: увы, я это знаю, И коль твоя до срока отцвела, Я примирюсь с таким неурожаем.
Я буду ждать: я в этом не силён, Но ты меня отлично закалила — Испуган, растревожен и влюблён, Я буду ждать, покуда хватит силы.
Не исчезай, омытая золой Неизречённых слов и грёз не-Спящих. Скажи, что это не было игрой. Скажи, что это было настоящим. Комментарий к Эхо Непрямым продолжением “Контртемы” (https://ficbook.net/readfic/8027940/20642173).
========== По пояс в воде ==========
Я разучился жить — вот это номер! Я не могу любить, как ты достойна. Порой жалею даже, что не помер — Ведь были, сэра, праведные войны!
Я мог погибнуть с вдохновенной миной И не жалеть о том, что испоганил Свою любовь вознёю муравьиной И острой тягой к блядским балаганам.
Я рвусь к тебе душой лицедея, Пью образ твой, как дижестив, на ужин; Но жжёт висок паскудница-идея: А может быть, не так-то я и нужен?
Зачем тебе хоть на полшага ближе Такой, как я, оглохший и незрячий? И снова я распят и обездвижен — И не могу вести себя иначе.
