Воспоминания Противоречивой.

***

Она всегда терпеть не могла зонты, а потому сидела прямо под проливным дождём на скамейке, нахохлившаяся и угрюмая. По лицу стекали не слёзы, но капли дождя очень походили на них. Нет, летний дождь она очень даже любила, а угрюмое состояние было связано с последним событиями в её жизни.

Худенькая девчонка, в бандане поверх растрёпанных длинных чёрных как смоль волос, спортивной майке, классических брюках и кедах в заклепках. От правого надплечья вниз по лопатке расположилась огромная татуировка в виде паука. На внутренней стороне левого предплечья виднелась миниатюрная огненная саламандра – ящерка, весело снующая среди язычков красноватого и синеватого пламени.

Ей было всего 23 года, хотя выглядела куда как младше. Она уже побывала замужем. И до сих пор пока ещё не разведена. Не сказать, что это был неприятный период в жизни. Скорее наоборот, очень весёлый и полный приключений.

Ну, что значит «замужем». Не брак, а сплошная фикция – на потеху окружающим. Муж, он же работодатель, он же друг, вечно склонный к тому, чтобы в любой момент рвануть с места, прийти в какую-нибудь школу, университет или другую организацию с магическим уклоном, устроиться там кем-нибудь работать, найти какие-то подковёрные игры и… почти со стопроцентной уверенностью можно заявить, что эта организация потом благополучно закроется. После всех скандалов, громогласных статей в его журнале.

Она не участвовала в этих его развлечениях, или участвовала, но минимально. Она обожала его статьи. Написанные взвешенным рассудительным языком, но, тем не менее, претендующие на скандал года, после которого весь этот мир магии будет долго и «весело» колбасить. В редакцию будут приходить письма с заговорами и запуками на долгую и мучительную смерть, с оскорблениями и прочими вещами от недовольных магов. Ну что ж. Это всего лишь работа. Работа, ставшая его жизнью.

Сама она предпочитала совсем другую манеру – приходила незаметно, поселялась почти невидимкой. Ходила, бродила по коридорам школ, всё замечала и записывала. Если потом эту школу и лихорадило после её статей, то только в положительном ключе. Чаще не лихорадило совсем. Она старалась писать то хорошее, что увидела там. Иногда замечала несостыковки, но писала о них спокойно, без претензий и намёков на скандал, хотя… Бывало! И у неё бывали проскальзывали неприкрытые ничем саркастичные, хамские нотки, особенно, когда дело доходило до чтения свода правил организации…

Она поднялась и пошла под непрекращающимся дождём в новую жизнь. А на скамейке остались паспорт и визитка, на которой было написано: Журнал РуНета Гадкая Саламандра. Журналист Противоречивая.

***

На острове Буяне да в море-океане сильный ветер играл длинными черными как смоль волосами девушки, нагло и беспардонно меняя ей укладки. Подвизался парикмахером-стилистом работать на общественных началах.

– А если так? – нашептывал он ей на ухо, мерзко хихикая над получившимися на голове шипами из волос а-ля Горшок с концерта Короля и Шута.

Но Противоречивой не было дела до ветра с его сальностями, она внимательнейшим образом слушала рассказ русалки, которая томно свисала с нижней (самой толстой, шире односпальной кровати) ветви дуба. Русалка была большой сплетницей и охотно делилась новостями с кем угодно, когда угодно и сколько угодно. Разумеется, за плату. Платой служили ракушки. А рассказывала она о недавнем школьном событии, когда под магическим куполом на глазах у драконюха в ангаре была съедена первокурсница (только пару дней назад как обосновавшаяся в замке и начавшая магическое обучение) самим Искристым. Драконом то есть. Имя у дракона такое – Искристый. Противоречивая была знакома с этим драконом не понаслышке, она ведь и сама когда-то жила на этом острове несколько лет.

Маги использовали драконов в основном в магическом спорте – драконболе. Сама журналистка никогда не бывала даже в составе запасных на вечной скамеечке, не говоря уже о том, чтобы принимать живейшее участие в игре и летать вместе с командой под магическим куполом, которое окружало игровое поле. Почти каждая игра заканчивалась травмами, иногда смертями. Самое лучшее для игрока – это с самого начала быть проглоченным драконом противника. Они же глотают не жуя (за очень редким исключением и зависит от породы дракона). По окончании игры тебя достанут (не самая приятная процедура – через принудительную рвоту. Рвоту дракона!), считай – знаменитость. Колонка в Магвостях «каково было в желудке дракона тусануть напару с бактрийской ведьмой, имеющей дурацкую привычку метать во всех иглы, заговоренные на умопомешательство» обеспечена. Один только заголовок на половину всей передовицы. Противоречивой же хватало участия в качестве болельщика: впечатлений было много. Особенно до сих пор свежи воспоминания о том, как драконы обеих команд нацелились на одного аппетитного игрока и при поимке самозабвенно пытались сообразить на двоих. Но в периодах между матчами и тренировками, драконы чаще всего находились в ангарах. За драконами приглядывали драконюхи. Работа не сильно весёлая. Больше уборочно-уходовая. Перцу там подсыпать, чешую натереть. Дерьмо убрать. Как без этого?

Всё это рассказывала русалка с видом, будто Противоречивую знать не знает, объясняет совершенно новому человеку азы. Отрабатывала плату. Хитрила, стало быть. Периодически мельтешил у них на глазах кот учёный, расхаживающий по золотой цепи вокруг ствола дерева. Кот был не очень-то доволен, потому как еще до недавнего времени у этого дуба он был центром внимания многочисленных слушателей, а русалка, иждивенка такая, стала нарасхват здесь совсем недавно. Кот бросал на девушек из разных рас слегка высокомерные взгляды, но так как ствол был широким, и ему приходилось долго обходить по кругу, то на довольно приличные промежутки времени Противоречивая и русалка (Милюля ее звали) были избавлены от его стрел ревности. Пусть скажет спасибо, что вообще посетители имеются, а то в век повышенной занятости (даже у магов!) большинству не интересны были его сказочки.

Милюля потянулась, подмигнула в очередной раз выворачиваемому из-за ствола коту-сказочнику, перевернулась на спину и хитро посмотрела на Противоречивую вниз головой. Она остановилась на самом интригующем месте (как она полагала) и раздумывала, не содрать ли еще плату. Двойную!

Конечно, по мнению журналистки, сплетни русалки – это не самый надежный источник информации, но когда необходимо было восстановить картину в целостности, то нужно было прибегать к самым разным источникам. Искать то, что связывает воедино любые бредни любых магов, нежити и прочих информаторов. Кроме того, в этом гадюшнике накапать друг на друга если кто и не горазд, то постараются вечно подглядывающие привидения вроде поручика Ржевского или Почти Чёрные шторы. Вторые большие любители подглядывать чужие сны, а потом транслировать их всему Тибидохсу на своих полотнах как на лопухоидном телевизоре. Она знакома с этой «кухней» как никто. Да и вряд ли на этом острове кого-то чем-то можно удивить. Все уже когда-нибудь происходило. Большинство новостей – просто повторение старых с лёгким налётом современной взбалмошности. Вот и сегодняшней «новостью» стало, что первокурсница поверила драконюху, что дракон де не настоящий. Вернее не так. Юная волшебница впервые увидела дракона и никак не могла поверить, что видит натурального дракона и всё переспрашивала драконюха: «А точно он настоящий?». Чем и выбесила служивого: «Нет, искусственный», заявил в ответ тот и «продемонстрировал» свои возможности по тому, как может при помощи кнопки открывать и закрывать пасть искусственного дракона (просто Искристый как раз в это время зевал, так как собирался впадать в спячку), он же предложил первокурснице проверить и просто сунуть голову в пасть дракона – безопасно же. Ну, она и поверила, ну, и сунула. Знамо дело, Искристый её тут же и проглотил не жуя. Только вопли и визги и были слышны из утробы, когда дракон начинал зевать вновь.