Сергей Владимирович Михалков

В одном купе

Сатирическое представление

в двух отделениях, шести сценах,

с прологом, эпилогом и шестью интермедиями

Издательство продолжает публикацию пьес известного советского поэта и драматурга, Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской премии, Государственных премий СССР и Государственной премии РСФСР им. К.С.Станиславского, заслуженного деятеля искусств РСФСР Сергея Владимировича Михалкова, начатую сборником его пьес для детей (Театр для детей. М., "Искусство", 1977).

В данном сборнике вниманию читателей предлагаются такие широко известные пьесы, как "Раки", "Памятник себе...", "Пощечина", "Пена", "Балалайкин и К°", и ряд других, поставленных на сцене многих театров страны и за рубежом.

Премьера спектакля состоялась в июне 1955 года в Московском драматическом театре им. К.С.Станиславского.

ПРОЛОГ

Перед премьерой

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

РЕЖИССЕР.

РЕЦЕНЗЕНТ.

Рецензент у себя дома, развалившись в кресле и попивая

боржом, а режиссер, стоя в будке автомата, разговаривают

по телефону.

Режиссер (дует в трубку).

Алло!.. Алло!.. Не слышу!..

Рецензент (равнодушно).

Я молчу.

Режиссер (горячо).

Вы понимаете, что я сказать хочу?

Вы - критик, рецензент. Я - режиссер. Не так ли?

Вы пишете статьи, я создаю спектакли.

Как воздух, нам комедия нужна!

Но где она? Скажите, где она?!.

Уж я не говорю о водевиле

Об этом жанре все давно забыли!

А зритель требует! Смеяться хочет он!

Играем мы Мольера и Шекспира,

У нас идут Гольдони, Кальдерон...

Но где же современная сатира,

Бичующая наши недостатки,

Клеймящая глупцов и наглецов.

Перестраховщиков, людей, берущих взятки,

Бессовестных льстецов, безнравственных отцов,

Невежд с дипломами, клеветников со стажем,

Когда мы их в комедиях покажем

И выведем на свет в конце концов?

В избе у нас еще немало сора!

(Переводит дух.)

Рецензент (помолчав).

Попробуйте поставить "Ревизора"!

Сатира острая. Талантлива. Смешна.

Режиссер (взволнованно).

Нам со-вре-мен-ная комедия нужна!

Чтоб зритель в зале от души смеялся,

На что-то гневался, о чем-то волновался,

Чтобы при всех был высмеян дурак

И по заслугам был наказан враг!

Рецензент (безразлично).

Вам надо к драматургам обратиться.

Режиссер (в отчаянии).

Я обращался. Требовал. Просил.

Один ответил мне, что критики боится

Перенести ее ему не хватит сил.

Другой сказал: "Я не боюсь газеты,

Поскольку не пишу уже пятнадцать лет!"

У третьего есть тема - нет сюжета!

Четвертому мешает худсовет...

Рецензент.

Ну, а у пятого?

Режиссер.

У пятого есть пьеса

Комедия в трех актах: "Рубка леса".

Ее герои до и после рубки

Творят в лесу прекрасные поступки.

Все говорят, что в пьесе есть зерно...

Рецензент.

Так в чем же дело?

Режиссер.

В том, что не смешно!

Рецензент.

Что ж... И такие пьесы нам нужны.

Мы зрителя воспитывать должны.

Режиссер (вытирая лоб платком).

Но над комедией положено смеяться!

Рецензент.

Положено. Но как?.. Тут надо разобраться!

Нам нужен смех. Его не избежать.

Но зритель наш привык героям подражать!

А что получится, когда, к примеру, скажем,

Он с отрицательным столкнется персонажем?

Вы будете высмеивать порок,

А зритель извлечет совсем другой урок:

Над пьяницей в спектакле посмеется,

А там, глядишь, в антракте сам напьется!

Вы взяточника будете играть,

А зритель завтра станет взятки брать!

Бесчисленны подобные примеры...

Смеяться не грешно, но все же с чувством меры...

А в основном, конечно, нам нужны

И наши Гоголи и наши Щедрины.

Мы против тех, кто в пьесах льет елей!

Вот так... Да, да!.. А главное - смелей!..

(Кладет трубку. Задумывается, затем в ужасе шепчет.)

Смелей... смелей... А если спросят мненье?

Где взять надежную, чужую точку зренья?!.

Гаснет свет

ПЕРВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

АСЯ \

ХАРАХОРИНА \ пассажиры.

КЛЮШКИН /

СИДОРОВ /

ПРОВОДНИК

ИНТЕРМЕДИЯ ПЕРВАЯ

Жесткое купе цельнометаллического вагона в поезде

дальнего следования "Москва - Алма-Ата". Утро. В купе

находятся две молодые женщины: Ася и Харахорина. Они

заканчивают свой утренний туалет. Дверь в коридор вагона

закрыта. По радио передают популярную песенку.

Харахорина (вздохнув). Неужели всю дорогу нам придется слушать одну и ту же пластинку? (Выключая радио.) Я очень люблю радио, но, когда сажусь в поезд, начинаю ненавидеть это величайшее открытие науки.

Ася. Вы до Алма-Аты?

Харахорина. Мне придется еще дальше ехать.

Ася. На целинные?

Харахорина. Да. У меня там муж работает.

Ася. А вы сами кто по профессии?

Харахорина. Работала в горкомхозе, сейчас еду заведовать библиотекой. А там видно будет... Посмотрим... Вы, кажется, геолог?

Ася. Откуда вы узнали?

Харахорина. Большой рюкзак. Книга академика Обручева... И самое главное - геологический молоток. Угадала?

Ася (улыбаясь). Правильно.

Стук в дверь.

Харахорина. Да, да! Открыто!

Появляется проводник.

Проводник. С добрым утром, граждане пассажиры! Чайку кто желает? Самоварчик готов.

Ася. С добрым утром, товарищ проводник!

Проводник. По стаканчику?

Ася. Нет, что вы! Стаканов восемь! Наши молодые люди по стакану не пьют.

Проводник. Ясно!.. (Уходит.)

В коридоре слышен его голос: "Граждане пассажиры, чайку

кто желает?"

Харахорина. Где же наши кавалеры? Что-то они пропали.

Ася. Наверное, красоту наводят?

Харахорина. Я, откровенно говоря, не ожидала, что нам попадутся такие славные попутчики. А они милые, правда?

Ася. Да. Особенно тот, который помоложе.

Стук в дверь.

Мужской голос (за дверью). Дамы! Вы готовы? К вам можно?

Харахорина. Они!

Ася. Заходите, заходите!

Открывается дверь. На пороге купе два старика: Клюшкин и

Сидоров. В руках у них полотенца, туалетные

принадлежности.

Сидоров и Клюшкин (вместе). С добрым утром!

Ася и Харахорина (вместе). С добрым утром!

Старики входят в купе.

Клюшкин. Помылись, побрились и даже поодеколонились.

Сидоров. Чем не женихи? Ну как, хозяюшки, будем завтракать?

Ася. А мы чай уже заказали.

Клюшкин. По стаканчику?

Ася. Нет. Целый чайник.

Клюшкин. Дело! Был бы чай, а закуска найдется.

Кладет на столик две банки консервов.

Сидоров (отодвигая консервы). Нет, Понтий Петрович. Это дело не пойдет! Раньше мои запасы кончать будем. (Снимает с полки корзину с продуктами.)

Ася (достает сверток из сетки). У меня есть котлеты и копченая колбаса.

Харахорина. А у меня пирожки с капустой и домашние коржики к чаю.

Сидоров. А у меня ку-ри-ца! Царь-птица! С нее и начнем. (Достает большую курицу.)

Ася. Ой, какая огромная!

Харахорина. Сколько же вы за нее заплатили?

Сидоров. Просила бабушка трешку, а я поторговался - за два рубля уступила. (Кладет птицу на столик.)

Пауза.

Клюшкин (усмехнувшись, неожиданно). А мне вот однажды за махонькую пташку полсотни предлагали. Да-а-а...

Ася. За какую пташку?

Клюшкин. За варакушку.

Харахорина. А что это за птичка такая?

Сидоров. Раз начали, так уж кончайте, Понтий Петрович. Рассказывайте про вашу варакушку.

Клюшкин. Ну, слушайте, коли на то пошло!.. Дело было прошлой весной. А весна, как вы помните, была ранняя. Скворцы прилетели в конце марта...