– Самое ужасное, что я все это знаю, – мрачно ответила Инга. – И булавка у меня есть, вот, приколота. Но…

– Испугалась?

– Ага.

– Ну, впредь не пугайся, меня может не оказаться рядом, – улыбнулся он. Улыбка у Ариша была хорошая, и почему-то верилось, что он и впрямь не таит никаких дурных мыслей. – Вот что, посиди, погрейся на солнышке, а я сплаваю за твоими вещами. У тебя там какой-нибудь пакет есть, чтобы не намочить? А то мы до вечера их сушить будем, не в мокром же тебе идти.

– Конечно! В рюкзаке, в левом кармане!

– Отлично.

Ариш скинул свободные штаны и, разбежавшись, нырнул. Инга уже знала, что озеро обманчиво мелко у берега, но на самом деле глубина начинается почти сразу же за отмелью. Может быть, когда-то тут был вулкан, а может, это оставленная метеоритом отметина, кто теперь разберет? Исследователей сюда не пускали, заповедник – и точка. Причем частный, как теперь знала девушка. Интересно, что же за богачи купили себе такое чудо? Никогда нигде не было упоминаний о хозяевах Алой долины, она, когда выбирала тур, поискала…

«А где Ариш? – встревожилась девушка и привстала, глядя на воду. – Ух, слава Создателю…»

Он вынырнул очень далеко от берега, махнул рукой и размашисто поплыл дальше. Обратно он вернулся очень скоро, встряхнулся по-собачьи – только брызги с мокрых волос полетели, – и вручил Инге туго завязанный пакет.

– Я только одежду и обувь взял, рюкзак не помещался, – весело сказал он. – Заберем, как дойдем. Я сейчас живо обсохну и провожу тебя до места.

– Ты… ну… – она замялась.

– Я отвернулся, – заверил он и встал лицом к воде, ероша густые волосы, чтобы сохли поскорее.

Инга живо скинула влажный еще купальник и оделась. В одежде она чувствовала себя куда спокойнее.

– Я готова, – сказала она.

– А ты красивая, – мечтательно произнес Ариш, поворачиваясь. – Хотя прабабушка сказала бы, что слишком худая.

– Сейчас так модно… Погоди, ты что, подглядывал?! Ты же отвернулся!

– Ага, – довольно ответил он. – Гляди, вода что зеркало, все видно… Да что ты так расстроилась? Пошутил я, я ведь тебя в купальнике видел, чего я там не разглядел-то?

– Да ну тебя, – шмыгнула носом Инга, зашнуровывая ботинок. – Юморист.

– А это у нас семейное, – сообщил Ариш. – Дурное чувство юмора. Знаешь, как мой дедушка однажды пошутил над бабушкой?

– И как же?

– Он на ней женился.

– Не поняла, – нахмурилась девушка. – А что смешного?

– Ну так она не знала, что выходит замуж, – пожал он плечами. – Видишь ли, у нас есть брачная формула. Но знают ее только в семье. А она была со стороны.

– И… что?

– Да ничего, так и живут. Она не обиделась. Она его очень любит.

– Долгожители, должно быть, – вздохнула Инга.

– Не то слово, – снова невесть чему заулыбался Ариш. – Еще и постарше есть. Готова? Пойдем, а то скоро уже солнце начнет садиться. Как раз успеем закат посмотреть с самого лучшего места!

– Ух ты! Пойдем! – загорелась она и взялась за протянутую крепкую руку.

Девушка разглядела, когда Ариш отряхивался от воды: он худой, но явно очень сильный, и мускулатура у него такая, что столичным парням из пафосных спортзалов и не снилась. Не картинные «кубики» на прессе, но как-то сразу ясно – ударишь его туда, можно и пальцы сломать. Руки и плечи вообще, похоже, чудовищно сильные, стоило посмотреть, как он плыл!

«Ну что ты загляделась на местного? – спросила она сама себя. – Тебе улетать через пять… нет, уже четыре дня. Не останешься же ты в его шатре или где они живут? Хотя он говорит очень чисто и грамотно, слова не коверкает, да и вообще ведет себя… да, по-рыцарски, точно. Может, он из какого-нибудь важного рода? Но почему тогда один, без свиты и без коня даже? Они же тут все верхом ездят!»

– А у тебя лошадь есть? – спросила она, чтобы не молчать.

– Нет, зачем она мне? – удивился Ариш. – Если захочется покататься верхом, то вон по ту сторону гор наши дальние родичи держат отличные табуны. Заплати – да и езди, сколько захочешь, хоть на смирной лошадке, хоть на диком жеребце… если поймаешь и сумеешь укротить. У меня бабушка из этих краев, – пояснил он, – любит иногда вспомнить молодость и проскакать во весь опор!

– Ничего себе бабушка…

– Да что ты. Она в семье самая тихая и мирная из женщин. А вот… ну ладно, это неинтересно, – осекся он.

«Да кто он такой? А! Может, если семья богатая, его отправляли учиться куда-нибудь в большой город? Там таких порядочно. А теперь вернулся…»

– Ты машины любишь? – спросила она наобум.

– Не-а, – ответил он весело. – На кой тут машины? Дорог тут нет, по долине ездить запрещено, сама ведь знаешь.

– А в городе?

– Я там почти не бываю, не люблю я города, разве по делу съезжу куда-то. Ну так поезд – еще туда-сюда, да и долететь всюду можно.

– В городе ты не бываешь, живешь тут постоянно, да? – Инга дождалась кивка и продолжила: – Так чем же ты занимаешься?

– Ты сама сказала – живу, – улыбнулся он. – Не думай, не бездельничаю, тут забот хватает. Но не пытайся угадать, кто я такой. Все равно не выйдет.

– В заповеднике работаешь, что ли? – безнадежно спросила она. На простого овцепаса он как-то не походил.

– Вот это самая подходящая версия, – стерьезно сказал Ариш, и девушка облегченно выдохнула. Наверно, потому он и говорит правильно, что учился в каком-нибудь ветеринарном или аграрном институте…

Ариш наблюдал за ней с улыбкой. Ход ее мыслей был ему очевиден.

– И все же ты очень красивая, – произнес он, и Инга сбилась с шага.

– Я вся в веснушках, – буркнула она.

– У нас это считается благословением Великого Солнца, – без тени усмешки произнес он и коснулся своей медной гривы. – Мой дед, отец и я – все такие. За счастье считается, если в роду появляется рыжий ребенок.

– Понятно… – сказала Инга, глядя под ноги.

Ну хоть в далеком селении прослыла красавицей, и на том спасибо. Так-то иначе как рябой не называют: в самом деле все лицо в конопушках, а волосы… вроде и не рыжие, непонятного какого-то оттенка. Красить смысла нет, лицо-то не перекрасишь!

– Я тебя обидел? – негромко спросил Ариш. – Прости, я не хотел. Я сказал то, о чем слышу с детства. Везде ведь любят разных, верно? Там, на атоллах, где живет мой родственник, в цене девушки невысокие и полные, смуглые, темноволосые, умеющие хранить очаг. В стране другого моего родственника девушки словно пантеры – чернокожие, гибкие, очень сильные, все в татуировках и шрамах. Они могут сражаться не хуже мужчин, а мужьями берут только тех, кто сумеет их укротить… А ты из-за таких милых веснушек расстраиваешься! – он осторожно потрогал ее щеку кончиком пальца.

– Мужьями? Это как? – Инга невольно отдернулась.

– У них там женщины всем заправляют, – пояснил Ариш. – Женщина выбирает мужа, а не наоборот. Или нескольких, это уж как ей захочется.

– Надо же… – качнула головой Инга. – Знаешь, я вроде бы читала о таких вещах, но…

– Если сама не увидишь, не прочувствуешь, – завершил он ее мысль.

– Накоплю денег, может, слетаю в те края, – вздохнула она.

– Хочешь, слетаем вместе? – предложил Ариш, и Инга замялась. Как-то это было слишком неожиданно…

– Я даже не знаю, когда это будет, – сказала она наконец. Ей показалось, это достаточно дипломатично. – Я мало зарабатываю.

– Ничего, я подожду, – ответил он совершенно серьезно. И, слава Создателю, не предложил полететь за его счет! – Вот твой рюкзак, проверь, все ли цело.

– Я не… – Инга не нашлась со словами.

– Понимаешь, тут водятся такие полосатые грызуны, волокут в норы все подряд, какую-нибудь мелочь могли и утащить, зеркальце, например, или что у тебя еще, – пояснил Ариш, явно забавляясь ее реакцией. – Им рюкзак прогрызть – раз плюнуть.

Инга поняла, что краснеет.

– Все цело, – сказала она, для вида перетряхнув кармашки. Ничего ценного там все равно не было.

– Сама до лагеря дойдешь? Или проводить? Опасных хищников тут не водится, но все равно…