— Я умру.

— Что?!

— Ты выбирай слова! — прикрикнула Игрейна. — Нашелся умирающий!

— Мое тело умрет, — поправился Лир. — Я не знал, что так будет, Герберт.

— Можно подумать, ты вел бы себя по другому, если бы знал! — фыркнула Игрейна.

Лир вздохнул и поддержал сползающего по стене Герберта.

— Наверное, нет.

— Постойте! — Герберт на манер Игрейны сжал виски. — Можно вырастить новое тело! У меня остались все записи.

— А потом еще одно, и еще, — покивала Игрейна. — Пока источник не иссякнет.

— И что ты предлагаешь?

— Оставить всё, как есть.

— Нет! — Герберт вцепился в Лира. — Я не хочу с тобой расставаться! Придумай что-нибудь!

— Уже придумал, — Лир покосился на Игрейну. — Мы сможем быть вместе, Герберт, но только если я тебя превращу.

— В кого?

— В плющ. Ты будешь вечно обнимать меня, а я тебя — согревать.

Герберт шарахнулся от него.

— Но это же… Как же я… Н-нет, должен быть другой выход!

— Если он и есть, я не могу его найти — Лир умоляюще сложил ладони. — Пожалуйста, Герберт, не отказывайся сразу. Подумай. У нас еще целых семь дней.

— Зачем ты мне сказал! — простонал Герберт. — За семь дней я с ума сойду!

— Не сойдешь, — жестко сказала Игрейна. — Ты не ребенок, верно? А взрослые умеют принимать решения. Так решай — взвешенно и обдуманно. А ты, Лир, не смей его уговаривать!

Лир сощурился, упрямо поджал губы, но ничего не сказал и исчез.

— Что мне делать? — Герберт подполз к Игрейне и уткнулся в ее колени. — Я люблю его… И тебя люблю! И весь этот мир! Ну скажи, что мне делать?

— Нет, — она погладила его по голове, — не скажу. Потому что я тоже люблю тебя, и Лира люблю, и весь этот мир.

***

— Он мог сгореть!

— Мы все могли сгореть! А после шторма трактир битком был набит!

— Это не оправдание!

— Ну, знаешь!

Эвин разлепил склеившиеся ресницы.

— Папа?

— Очнулся! — Джарет сгреб его в охапку. — Я тебе уши оборву! Чтобы не смел больше ни во что ввязываться!

— Ага, — Эвин был согласен на всё. От отца пахло дымом и чем-то горьким. Но он был целым и невредимым. — А я долго здесь валяюсь?

— Неделю по среднему времени, — ответил хозяин трактира — тот самый высокий эльф.

Так вот почему всё тело затекло! Эвин посмотрел на скошенный потолок, обшитый мореными досками. Должно быть, его отнесли в мансарду. А постель мягкая, только лежать уже не хочется.

— Как ты себя чувствуешь? — Джарет всмотрелся в его глаза.

— Нормально, — Эвин потер заурчавший живот. — Я бы поел чего-нибудь.

— Вот и отлично, — хозяин подмигнул ему. — Сейчас скажу, чтобы вам принесли побольше еды.

— И молоко! — потребовал Джарет. — Лучше козье, если есть.

— У нас всё есть, даже…

Раздался слабый писк. Джарет выпустил сына и наклонился. Эвин увидел стоящую у кровати высокую корзину с лямками из грубой веревки. Хозяин трактира с интересом заглянул в нее, потом посмотрел на Джарета.

— Твой?

— Мой, — Джарет вынул из корзины пищащий сверток из больших коричневых листьев. — Не по крови, но по праву.

— Понятно, — эльф понаблюдал, как Джарет разворачивает листья. — Только зря ты его взял.

— Почему?

— Думаешь, ты первый? Их уже пытались спасать. И взрослых забирали, и детей. Ни один не выжил.

— А кто это? — Эвин с интересом смотрел на копошащееся среди листьев крошечное сморщенное существо с огромными глазами на треугольном личике.

— Эльф, — вздохнул хозяин. — По крайней мере, когда-то они были эльфами. Вроде нас. Уж не знаю, что они у себя натворили, но их мир восстановится нескоро. Если вообще восстановится. А те, кого пытались переселить, умирали через несколько дней. Дети держались чуть дольше.

— Вот как… — Джарет ногой отодвинул от себя корзину. — Сожги это. И я прошу у тебя разрешения на колдовство, Эрлин.

Хозяин перевел взгляд с ребенка на Эвина. Потом на Джарета.

— После шторма вокруг слишком много дикой магии, а ее в этом секторе и без того избыток, Мне придется усилить защиту. Это будет тебе дорого стоить.

— Хватит? — Джарет жестом фокусника достал из внутреннего кармана куртки бусину. Покрутил в пальцах.

— Можно? — Эрлин протянул руку. — Хм-м… Пожалуй. Колдовать здесь будешь?

— Да.

Эрлин кивнул, подхватил корзину и вышел из комнаты.

— Это Алиас, да? — прошептал Эвин, кончиком пальца трогая шершавую, как шелуха, кожу ребенка. — И ты хочешь превратить его в гоблина? Думаешь, он тогда выживет?

— Конечно. У меня и не такие заморыши выживали. Но сначала его нужно доставить в Лабиринт. Мне придется замедлить для него время.

Джарет поднял руки. Между его ладонями начал рождаться кристалл. Эвин затаил дыхание, когда прозрачная сфера обтекла ребенка и сжалась до размеров яблока. Джарет отвернулся, вытирая пот со лба.

— Нам придется идти очень быстро, Эви. Я не уверен, что Оберон вел нас самой короткой дорогой. Надо спросить Эрлина, может он знает, как сократить путь.

— Ты не беспокойся, — Эвин жарко покраснел. — Мы успеем. Я теперь умею… меня научили… Драконы, они, ну, вроде как дирижируют дорогами. Мы доберемся до Эринии за пару дней.

— Вот как? — холодно сказал Джарет.

Эвин робко поднял на него глаза. «Я люблю тебя, папа! Это неважно, что тебе не даются дороги. Ты всё равно самый лучший!»

— Тебя всё-таки отняли у меня, — Джарет горько усмехнулся.

— Да нет же! — Эвин обхватил его за шею. — Я ведь не остался с ними. Мне вообще не нужны эти дороги!

— Нужны, — Джарет взъерошил пахнущие пылью волосы сына. — Ты нашел свою судьбу, малыш. Но я тебя не отпущу, пока ты не вырастешь, ясно?

— Ага, — Эвин всхлипнул. — Но я и потом не уйду.

Джарет усадил его к себе на колени, покачивая, как маленького.

«Я мечтал стать бродягой, а стал королем. А ты должен был надеть корону, Эви, а вместо этого уйдешь на дороги. Но у тебя будет, куда вернуться, обещаю».

***

«Зачем я взял столько заказов?!» — Герберт передал Улли очередной флакон с афродизаком.

— Пакуй, только аккуратно. А потом сбегай на почту. Письма на столе в библиотеке.

Улли, вот уже четвертые сутки спавший урывками, скорчил скорбную физиономию, но спорить не стал. Когда у хозяина горели сроки, безопаснее изображать из себя немого.

Пропустив Улли, в лабораторию вошла Игрейна.

— Ты уверен, что принял окончательное решение?

— Да, — Герберт вытащил из ящика стола запечатанный пакет. — Я здесь всё написал — насчет дома и остального. Найди Улли учителя, хорошо? Он способный. Если выучит математику, сможет поступить в университет. Обучение я оплачу.

Ирейна повертела пакет.

— К чему такая спешка? Ты мог бы дождаться Джарета. Какая разница, когда превращаться?

— Лир сказал, что я смогу раз в году превращаться обратно, так что мы увидимся.

Игрейна изучила осунувшееся, непривычно строгое лицо названного брата.

— Почему, Герберт? Думаешь, ты не сможешь прожить без Лира?

— Смогу. Но он не сможет.

Игрейна медленно кивнула. Она видела, как Герберт маялся три дня. Лир честно держался от него подальше, а потом и вовсе пропал где-то в подвальном ярусе лабиринта. Герберт нашел его на четвертый день — зареванного, спящего в обнимку с засохшим букетом сирени. Когда Герберт сказал «да», они такие оба счастливые стали, что Игрейна чуть не заплакала от зависти.

Ох, что-то скажет Джарет, когда вернется? Но Герберт прав. Едва ли Лабиринт сможет вернуться к прежнему существованию. Уснет беспробудным сном, чтобы вновь и вновь переживать свое короткое счастье. А в Подземелье слишком неспокойно, и нельзя допустить, чтобы главный хранитель мира самоустранился.

— Ты понимаешь меня? — Герберт с надеждой посмотрел ей в глаза.

— Да, — она обняла его и крепко поцеловала. — Да.

***

Если они смогли научить такому эльфа, на что же способны сами драконы? Джарет прислонился к ограде дороги, пережидая приступ тошноты. К счастью, Эвин не заметил его слабости, увлеченно изучая окрестности.