— Ничего особенного, но плату вперед. Без схемы дорог я ничего делать не буду.

***

— Так что, собственно, от меня требуется? — Лабиринт заглянул в опустевший кубок и слизнул с края последнюю каплю.

Герберт молча сходил к буфету, принес непочатую бутылку вина и поставил на стол — рядом с тремя пустыми.

— Проследи, чтобы Эрк и Ринальдо не встретились. И чтобы для них прошло всего лишь тринадцать часов, — Игрейна мило улыбнулась. — Это ведь несложно, правда? А когда здесь, снаружи, придет день рождения Ринальдо, ты их выпустишь.

— А желания?

— Нет! — она помотала головой. — Я знаю, как ты исполняешь желания. Пусть лучше уйдут ни с чем. А я постараюсь, чтобы Эрк в процессе испытаний разозлилась до предела. Тогда она сама его бросит.

— Не понимаю, — Лабиринт шумно вздохнул. — Но пусть будет, как ты хочешь.

Герберт сел на диван рядом с Игрейной. Он не успел ее предупредить. Королева возникла в гостиной прямо перед Лабиринтом, как была — в парадном платье из серебряно-зеленой парчи, с сияющими в медных кудрях бриллиантовыми звездами. Они смотрели друг на друга очень долго. Герберт испугался, что не выдержит напряжения и упадет в обморок. Голос отказал, сердце билось, как сумасшедшее, амулет на груди вибрировал. А потом Лабиринт странно улыбнулся — потерянно и виновато.

— Здравствуй, королева, — тихо сказал он.

— Здравствуй, — она спокойно протянула ему руку.

Это спокойствие неприятно поразило Герберта. И сейчас он не понимал, как она может — вот так, по-дружески, говорить с этой тварью?!

— Прекрасно, — она хлопнула в ладоши. — Надеюсь, ты понимаешь, что тебе не следует надолго покидать пределы королевства?

— Почему? — Лабиринт очень знакомо поднял бровь. Герберт передернулся, сообразив, что он копирует Джарета.

— Потому что Алан и остальные следят за нами. И духи тоже, я уверена. Стоит тебе проявиться где-нибудь, и тебя уничтожат.

— Я не буду… колдовать, — он неуклюже встал с кресла. — Герберт, ты принимаешь мое предложение?

— Не знаю, — он прикусил губу. — Такой риск… Может быть, ты ограничишься полетом на драконе?

— Здравая идея, — одобрительно кивнула Игрейна.

— Ну хорошо, — Лабиринт пожал костлявыми плечами. — Когда отправляемся?

— Как только прилетит дракон, — Герберт тоже встал. Он вовсе не мечтал остаться наедине с Лабиринтом, но очень хотел убрать его подальше от Игрейны, хотя бы на время. — Кстати, тебе нужно придумать имя, а то вдруг нас услышат?

— Может, Лар? — предложила Игрейна.

— Я что, похож на духа перекрестка? — обиженно спросил Лабиринт.

— При чем здесь перекрестки?

— Лары и пенаты, — пояснил получивший классическое образование Герберт, — это такие римские духи. Может быть, Лир или Лан?

— Мне нравится Лир, — он улыбнулся с ехидцей. — Жаль, Оберон уже не оценит эту шутку.

— А в чем соль? — не понял Герберт.

— Лир был одним из богов туата де Дананн, — пояснила Игрейна. — Но имя и впрямь подходит. Ладно, дракона я сейчас вызову. Будьте осторожны, оба.

Она исчезла.

— Забери это, — Герберт указал на ожерелье. — Я не возьму с тебя такую плату.

— Хочешь услугу? — Лир понимающе усмехнулся. — Договорились. А подарок возьмешь?

— Нет.

— Почему? — выразительные глаза Лира погрустнели. — Я хочу быть твоим другом, Герберт.

— Неужели? — Герберт скрылся в гардеробной и вернулся с курткой и меховым плащом. — Накинь, а то наверху будет холодно.

— Холодно? — Лир взял плащ, неловко надел на себя.

Герберт фыркнул, поправил ему ворот и застегнул фибулу.

— Одна из прелестей настоящей жизни — ощущать холод и жару.

— И еще много чего… ощущать, — Лир коснулся его плеча.

Герберт, не задумываясь, отбросил его руку и тут же испуганно ахнул.

— Прости!

— Почему? — с горестным недоумением повторил Лир.

— Неужели ты не понимаешь? — Герберт судорожно сжал руки. — Ты выгнал Джарета из Подземелья…

— Он сам ушел!

— Потому что ты это подстроил! И меня заставил тебе помогать! Игрейна страдает, а я люблю ее — больше всего на свете! А ты ей теперь и вовсе проходу не дашь!

— Как ты сказал? — Лабиринт нахмурился. — А, понял. Не волнуйся, Герберт. Я был счастлив, когда сумел воплотиться и очень ждал встречи с Игрейной. Но когда она появилась… Понимаешь, до воплощения я вас не видел — вот так, как вы видите друг друга. Только саму суть. Я думал, что это всё равно, а оказалось, что нет.

— А как же тогда, на балу?

— В тот раз я видел ее глазами Джарета. Его любовь — она передалась мне. А сейчас… Порядок и Хаос, у меня просто не хватает слов, чтобы объяснить, что со мной происходит сейчас!

— Подожди-подожди, — Герберт сел на край стола. Он боялся поверить в свое счастье. — Хочешь сказать, что она тебе не понравилась?

— Понравилась, — Лир смущенно улыбнулся, — но здесь, — он показал на живот, — ничего не затрепыхалось, как тогда. Получается, это была не моя любовь?

— Ох… — Герберт потер виски. — Понимаю. И что теперь? Ты развоплотишься? Если так, я бы хотел заполучить это тело - для изучения.

— Нет! — Лир отпрыгнул, задел кресло и почти упал, но завис над полом, плавно выпрямился и встал на ноги. — Я по-прежнему мечтаю познать все радости жизни. Ты поможешь мне?

— А ты не будешь мешать Джарету вернуться?

Лир сердито топнул широким раздвоенным копытцем.

— Опять ты про него! Вернется ваш Джарет, куда он денется.

— Тогда считай, что мы договорились, — Герберт широко улыбнулся. — Есть у меня на примете пара зла… в смысле, жизнерадостных местечек. Тебе понравится.

***

— Почему вся тяжелая работа достается мне? — Пак, высунув кончик языка, старательно водил пером по листу тонкого пергамента.

— Потому что я в дорогах не разбираюсь, — Кедеэрн с любопытством рассматривал стены в просторной комнате Фавна. Всё пространство от пола до потолка занимала карта — склеенная и сшитая из листов бумаги, пергамента, грубой кожи и даже лоскутов шелка. Разноцветные линии дорог на ней местами переливались одна в другую, местами обрывались в никуда, а кое-где отделялись от стены и парили, переплетаясь в воздухе.

— Интересно, а что за центральными мирами?

— То же самое, что по сю сторону, разве что какие-то мелочи различаются. Не отвлекай меня.

Пак передвинул лист по расправленному на столе свитку, с которого копировал схему дорог, ведущих к Тир на Ног. На стене этого пути не было. Фавн вывешивал для обозрения только подробности своего сектора, остальное хранилось на полках — аккуратными рядами свитков. Кедеэрн покосился на две замершие фигуры. Саактур и Фавн уже полчаса сидели друг перед другом, словно играли в затянувшиеся гляделки.

— А что означают цифры?

— Понятия не имею. Не мешай!

— Синие — уровень магии, красные — степень изношенности покрытия, — сказал Фавн. Он медленно покачал головой вправо-влево, вперед-назад, встал и потянулся. — О-ох… Ну, здравствуй, Эрн-охотник. Прости, что не оказал тебе достойного гостеприимства.

— С возвращением, Пан, — Кедеэрн с чувством пожал протянутую руку.

— Я так понимаю, мне ты здоровья пожелать не хочешь? — Пак надул губы.

— Правильно понимаешь, — Фавн размял пальцы, — Видишь ли, я действительно вспомнил все. И свое последнее обещание тебе тоже.

Пак нервно улыбнулся.

— Правда? Ну-у… А давай мы потом это обсудим? Без посторонних.

Они разом посмотрели на Саактура. Демон сидел согнувшись, закрыв лицо руками. Его сотрясала крупная дрожь.

— Похоже, я зря старался, — Пак отбросил перо. — Всё равно он до Тир на Ног не дойдет.

— Не надейся, дойду, — процедил Саактур и встал, держась за спинку стула. — Карта готова?

— Держи, — Пак сложил лист, но передал его Фавну. Тот внимательно изучил схему, кивнул и отдал Саактуру.

— В расчете. Но если я еще когда-нибудь тебя встречу, превращу в дерево и нашлю полчища саранчи и короедов.

— Я запомню, — Саактур спрятал карту за пазуху и, пошатываясь, направился к двери. У порога он обернулся и посмотрел на Кедеэрна. — Скажи, принц, оно того стоило? Велиал надеялся на тебя, а ты бросил свой народ умирать. Ради чего? Чтобы войти в пантеон земных богов? Неужели ты веришь, что они признали тебя ровней? Ты чужак в их мире — с какой стороны ни посмотреть.