Заперев дверь на замок, поворачиваюсь и тут же застаю милейшую картину: Хенджин лежит на диване, головой устроившись на коленях Минхо, и, обнимая его мягкую игрушку, смотрит дораму, в то время как старший гладит его по голове, перебирая пряди волос пальцами. Я уже упомянул сегодня о том, что я жутко хочу свернуть этому Хенджину шею? Хен же, в свою очередь, так спокойно на это все реагирует, даже не спрашивая, что он тут делает и чего хочет. Видимо, не первый раз моделька с бабулечкой ссорится и отсиживается у старшего Ли.

Минхо улыбается своей кошачьей улыбкой, стоит только главному герою сделать что-то романтичное на экране, а затем переводит взгляд в мою сторону, и, слегка смущенно, потирает шею.

— Ты не мог бы сделать какао?

— Какао?

— Да, он не заснет без какао на ночь, — хен кивает на Хенджина, а затем вновь смотрит на меня, — и я тоже был бы не против чашки горячего какао с зефирками. Пожалуйста, Джисон.

— Ладно, — немного мнусь на месте, для приличия, но наконец сдаюсь, вздыхая и направляясь к холодильнику за молоком.

Пока я делал две чашки какао, в голову закрадывались мысли о том, что было бы неплохо, исключительно случайно, конечно, спутать какао с каким-нибудь чистящим порошком или чем-то вроде того. Что ещё нужно этому монстру, чтобы заснуть? Может ему еще мою постель отдать и колыбельную спеть? Ооооо, а ведь я спою. Так спою, что он никогда не забудет эту песню.

Возвращаюсь обратно к парням и протягиваю по чашке этим дорамщикам, которые даже не удосужились хоть как-то оторваться от экрана и отреагировать на меня, человека, который им, между прочим, посреди ночи делает какао. Уже хочу было пойти в свою комнату и завалиться спать, предварительно помечтав о том, как сверну шею одному парню, который имеет наглости вламываться поздно ночью и рушить такую хрупкую идиллию между мной и хеном, как вдруг чувствую, как меня тянут за край футболки. Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с Ли, который, слегка улыбнувшись, смотрит снизу вверх. Неужели мои молитвы были услышаны кем-то там наверху и Минхо хочет, чтобы я остался и посидел ещё с ними? Фантазия тут же рисует мягонькие картинки в нежно-розовых тонах, где мы с хеном поздним вечером, после тяжелого дня в университете, сидим на нашем диване и смотрим его любимую дораму, обнимаемся и…

— Белка, — шепчет старший, видимо чтобы не мешать Хвану смотреть, и тем самым возвращая меня в суровую реальность, — посуду помой.

Ну, блять, шикарно просто.

***

— Джисон, твою лесную мать, какого черта? — шипит Чанбин, наматывая круги по своей комнате, подбирая разбросанные мною ведерки из-под мороженого по полу, — может хватит уже торчать у меня дома и разводить здесь свинюшник? Я понимаю, у тебя депрессия, неразделенная любовь и все такое, но, блять, это моя квартира. Я даже могу простить вечерние марафоны «дневника Бриджит Джонс» и мороженое, которое ты ведрами жрешь. Но, ради всего святого, хватит искать всякую чушь в интернете.

— Значит порнуха с неграми — не чушь, а вполне себе важный вопрос о том, сколько в Корее дают за убийство длинноногих моделей — херня полнейшая?

— Ты вообще в курсе, что он на фотографа учится, а не на модель? — даже сидя к Со спиной, я чувствую, как он закатывает глаза, на что я лишь усмехаюсь, поправляя очки и даже не отрывая взгляда от монитора, продолжаю пролистывать списки сайтов с полезной для меня информацией.

— Да хоть на программиста, страшнее он от этого не становится.

— Вот же придрался к его внешности. У тебя что, комплексы?

— Он меня весь бесит и не только его внешность, не беспокойся.

— Это ревность, Джисон.

— Это желание воткнуть этому наглому ублюдку что-нибудь в глаз, — фырчу, стуча пальцами по клавиатуре, — две недели, хен. Целые две долбанные недели этот сученыш живет у нас в квартире и ноет по вечерам Минхо в подушку, о том, что даже родная бабулечка его не понимает. И все, чего он хочет, так это любви и понимания, а не этого вот всего.

— О боже, бедный малыш Хенджинни.

— Хен, блять!

— Ладно-ладно, не бесись, — хен смеется и кладет ладонь мне на плечо, — но серьезно, завязывай уже. Как мне потом объяснять историю поиска в браузере Феликсу?

— И опять же, возвращаясь к неграм. Как ты это ему объяснять собираешься?

— Зачем мне это ему объяснять, если мы смотрели вместе? — Чанбин пожимает плечами, а я смотрю на него, словно он только что признался в чем-то ужасном.

— Сейчас вот не понял… Что?!

— Ну, Ликс все еще переживает, что у него нет опыта с парнями. Особенно в интимных вопросах. Поэтому он попросил показать ему пару видео, — Чанбин говорит это таким будничным тоном, совсем не обращая внимания на то, как мои глаза увеличились до размеров аниме персонажа с плохой рисовкой.

— Подожди. И твой гениальный мозг додумался включить нашему неопытному малышу хардкорное порно с неграми?

— Оно не хардкорное.

— Оно с неграми.

— Что за расизм? Джисонни, негры — всегда хорошая идея, когда речь заходит о порно.

— Библия. Библия - всегда хорошая идея, когда речь заходит о порно. Господи, ты чертов грешник, совращающий самое светлое создание в этом городе.

— Помнится мне, тебе нравилось одно занимательное видео с несколькими монашками, — тянет Бин, философски потирая свою длинную воображаемую бороду, — так что не смей мне заливать о грехах, а то я напомню тебе…

— Так, достаточно, — перебиваю старшего, смущенно откашливаясь, — и вообще, ты поможешь мне спрятать одно длинное, мертвое тело или нет?

— Неужели наконец собираешься Хенджина на тот свет отправить? — неожиданно раздается сзади третий голос, от чего я даже на месте подскакиваю. Поворачиваюсь и вижу опирающегося о дверной косяк Феликса, который, судя по всему, уже давно стоит там и слушает наш с Бином разговор, — я все думал, когда же у тебя нервы сдадут.

— Какого черта? Как ты сюда попал? — ошарашенно смотрю на этого фокусника, в надежде узнать тайный прием австралийского Гудини, однако Ли достает из кармана связку ключей, разрушая всю магию, — да ладно?! Ты дал ему ключи от своей квартиры?

— Ну, да, — пожимает плечами Чанбин, словно это не он мне пару лет назад свято клялся, что никто и никогда не будет иметь ключи от его пристанища разврата и холостяцкого островка надежды, и выпрямляясь, направляется к Феликсу. Слегка привставая на носочках, хен звонко чмокает довольного блондина в губы, приобнимая, — поговори пока с Джисоном, а я приготовлю тебе обед.

— Спасибо, хен, — кивнув, улыбается Ликс, после чего Со направляется на кухню, явно нехотя убирая руки с чужой талии.

— Пиздец, — выдыхаю, потирая глаза, — Чанбин еще и обед готовит, твою мать, я должен рассказать об этом вот всем Крису. Он ни за что мне не поверит!

Да даже я не верю, что уж там? Под звонкий смех Феликса, хватаюсь за свой телефон и хочу уже было открыть чат со старшим хеном, однако, неожиданно, получаю уведомление о пропущенном вызове. Смотрю на имя и замираю. Не может быть… Прошло столько времени с момента, когда мы виделись, или же даже просто, когда она писала мне в последний раз. Что ей надо сейчас, спустя столько времени?

— Джисон, все в порядке? — Феликс видимо замечает мой шокированный и немного задумчивый взгляд, обеспокоенно интересуясь и подходя ко мне, присаживаясь на край дивана.

— А? — придя наконец в себя после моего небольшого транса, встряхиваю головой, переводя взгляд на Ли, — а, да, конечно.

— Точно? — щурится слегка, склоняя голову к плечу, на что я лишь отмахиваюсь, убирая телефон в карман толстовки и выдаю самую очаровательную улыбку, на которую только способен, — Ладно, допустим, что я поверил.

— Феликс? — решаю сменить тему, смотря на моего австралийского друга.

— Что?

— Негры, значит?

Феликс краснеет, почти что сливаясь с его ярко-красной толстовкой, а я громко смеюсь. Какой же он все-таки очаровательный.