— Да? — невежливо гаркнула Амбридж на завхоза.

— Доброе утро, мадам Амбридж. Тут такое дело, я ночью застукал нарушителя, бродящего по коридору после отбоя. Я помню, как вы объявили, что теперь вы назначаете наказания студентам, поэтому я пришел к вам, — с подобострастной улыбочкой проговорил Филч.

Долорес усмехнулась, утро становилось замечательным.

— Кто же это был? — поинтересовалась профессор.

— В этом то и дело, что школьник был невидимым, — увидев помрачневшее лицо волшебницы, сквиб второпях добавил, — но этот кто-то был явно с Гриффиндора! — последние слова оказали магическое воздействие, Долорес сразу заулыбалась и поблагодарила завхоза за внимательность и проделанную работу.

Закрыв дверь, Амбридж решила, что когда она станет директором школы, этого мужичка не будет увольнять.

«Да-да, я точно стану директрисой», — пообещала себе Долорес. Иметь власть над сотнями молодых волшебников, это ли не мечта?

После полученной информации Амбридж не стала задерживаться в своих покоях и отправилась к Гриффиндорской башне. На входе в гостиную факультета висел портрет какой-то дамы.

«Какая безвкусица», — мелькнуло в голове у Долорес: дама на портрете имела пышные формы и неухоженный вид. А затем генеральный инспектор начала допрос портрета, который осложнялся вечно выходящими из гостиной школьниками, торопящимися на завтрак.

— Вы портрет, охраняющий вход в гостиную Гриффиндора? — начала издалека Амбридж.

— Естественно, — высокомерно ответила дама.

— Сегодня ночью вы покидали портрет? — продолжила Долорес, дама как-то заерзала и неуверенно ответила «Нет».

— Тогда вы должны были видеть студентов, которые зашли в гостиную после отбоя, — объявила Амбридж. Дама на портрете покраснела и покачала головой:

— Таких не было, — и это честные гриффиндорцы?

— Я точно знаю, что как минимум один такой школьник был, — продолжала вести беседу профессор ЗОТИ.

В это время портрет в очередной раз отъехал в сторону, и на Амбридж чуть не налетел подросток в очках.

— Минус десять баллов с Гриффиндора, — кинула Долорес и снова вернулась к допросу портрета.

Гарри не выспался после ночных похождений, однофакультетники бесили больше обычного, даже близнецы сегодня раздражали. Рыжие вчера вечером пришли недовольными с отработки у Амбридж и долго о чем-то спорили друг с другом, а вот сегодня они были активными и радостными, как будто с утра пораньше уже успели кому-то напакостить.

Подросток шагнул за порог гостиной и чуть не врезался в Амбридж. Что жаба делала в гриффиндорской башне в такую рань? Гарри прислушался к разговору профессора с портретом, предметом беседы был какой-то студент, вернувшийся в гостиную после отбоя. У Гарри душа ушла в пятки. Это же был он.

«Почему никто из деканов раньше не делал подобного?» — мелькнуло в голове у парня.

Он даже не задумывался, что портрет когда-нибудь сможет сдать все его послеотбойные похождения.

«Зачем тогда эти патрулирования профессоров? Не проще бы было каждое утро задавать вопросы портрету и дело с концом?»

Тем временем профессор продолжала расспрашивать портрет. Дама никак не признавалась, кто был этот ученик, говорила, что в темноте не особенно его различала. Гарри только выдохнул, как Амбридж начала задавать вопросы по второму кругу.

— Итак, это был юноша?

— Да, — подтвердил портрет.

— Насколько невысокий? Выше/ниже меня? — инспектор Хогвартса не собиралась так легко сдаваться.

— Несколько выше вас, — призналась дама.

— Что-то еще вы должны были заметить: темные или светлые волосы, во что был одет, — нетерпеливо перечисляла профессор. — Иначе вы посредственно выполняете свои обязанности, может вам пора на покой?

— Очки, студент был в круглых очках, — просияла Полная дама, ей ни в коем разе не хотелось уходить со своего поста, самые интересные места в замке уже были заняты портретами, а это значит, что ее могут перевесить лишь в какой-нибудь темный угол, где максимум раз в неделю появится какой-нибудь школьник.

Гарри недобро взглянул на довольную Амбридж и сдавший его портрет.

«Мерзкая картина, я тебе это припомню», — и подросток отправился на завтрак, сейчас он в любом случае не смог бы что-либо изменить.

Генеральный инспектор в Большом зале пристально разглядывала гриффиндорский стол. Вообще очкариков среди школьников было мало, в основном младшекурсники, которых еще не сводили в Мунго на коррекцию зрения, да наследники некоторых чистокровных семейств, которых чуть ли ни с рождения обучали артефакторике. Среди львят единственным студентом в очках достаточного роста был только Поттер. Амбридж размышляла, что ей делать с полученной информацией.

«За прогулки после отбоя не исключишь, в ближайший месяц паршивец ходит на отработки к Снейпу, не переносить же отработки к себе», — оставаться один на один с юношей Долорес опасалась. В итоге профессор решила, что в другой раз припомнит гриффиндорцу этот проступок.

«Да, так будет лучше всего», — и женщина переключила свое внимание на профессора Предсказаний. Трелони категорически не нравилась инспектору, необходимо было принять меры по увольнению этой гадалки из Хогвартса.

Гарри весь день проходил в напряжении, ждал, когда Амбридж вызовет его на ковер, но генеральный инспектор Хогвартса даже рядом с ним не мелькала. Она активно занималась своими обязанностями — по слухам уже успела вывести из себя Минерву, довести до истерики Трелони, провести перепись домовых эльфов замка. Парень решил, что поспешил с выводами и портрет Полной дамы не сдал его.

«Какая женщина, устоять против Амбридж! Той же Макгонагалл это не удалось. Истинная гриффиндорка», — восхищался подросток.

Вечером Поттер как всегда спускался в подземелья, сегодня он был в предвкушении — наконец-то они со Снейпом уничтожат крестраж Темного лорда. У очередного поворота он столкнулся с рыжими близнецами. Те с недовольным видом поднимались в сторону гостиной.

— Уже отмучились? — поинтересовался Гарри.

Уизли еще вчера попались на неделю отработок в компании Амбридж. Но та их долго не держала, отпустила где-то через полчаса. Фред на его вопрос как-то странно дернулся, а Джордж прижал к туловищу левую руку.

— Эй, парни, вы чего? — Гарри ожидал услышать от них какую-нибудь шутку, но семикурсники молча подошли поближе к нему, вытянули вперед левые предплечья и оголили кожу.

Подросток еле удержался от вскрика: на руках у Уизли были будто бы вырезаны уродливые надписи-раны: «Простите нас, мадам». Из букв еще сочилась сукровица, ясно было, что нанесены они были недавно.

— Как тебе такая отработка, Гарри? — усмехнулся почти привычно Фред. Близнецы уже закрывали предплечья рукавами мантий.

— Это она? Жаба вас пытала? — подросток вновь почувствовал, что снова теряет контроль над магией.

— Все не так просто. Технически, это мы сами на себе написали эту фразу, она лишь дала нам перо, — протянул Джордж.

— Но перо же ее, и это она назначила вам такую отработку, почему вы не пожаловались? — близнецы синхронно закатили глаза.

— Гарри, мы уже большие мальчики, поверь, свои проблемы мы в состоянии решить сами, — ответил Фред.

— И уж тем более вот с этим, — потряс рукой Джордж, — мы разберемся сами. Своими способами.

— Эм, ну да, вы правы, — подростку даже стало как-то неловко за свое предложение. Ведь если подумать, он сам в последнее время старался решать свои проблемы своими методами, неужели совершеннолетние близнецы не справятся? Тем более их двое.

— Ладно, тогда до встречи, у меня отработка. А вы бы смазали раны настойкой растопырника, — посоветовал рыжим напоследок Гарри и продолжил свой путь к классу зельеварения.

Когда подросток подошел к лаборатории, оттуда выскочили с бледными лицами младшекурсники Рейвенкло.