Литмир - Электронная Библиотека

— А в чем ты нуждаешься, Рокси? Что конкретно тебе надо? Ты сказала, что подпустила меня близко, но это не совсем так. Я до сих пор не знаю, какие чувства ты испытываешь ко мне, к Полли. Думаешь, знаешь, что мне нужно? Как ты можешь это знать, если я сам этого не знаю?

Он закрыл лицо ладонями.

— Я хочу тебя. Это я знаю. Но как всё будет, на что это будет похоже я без понятия. Рокси, прекрати от меня убегать, дай нам шанс! Боже, Рокси. — Он подошел ближе, сократив разделявшее нас расстояние, ладонью погладил моё лицо. Как рабочая и грубая рука может быть такой нежной?

Я прильнула к его руке, действуя неосознанно, не могла противиться реакции своего тела.

— Рокси, дай нам шанс, будем решать проблемы по мере их поступления.

Мне так этого хотелось. Правда. Но я не могла так поступить.

— Мне нужно уехать, — прошептала я. — После всего того, через что прошла моя мама, столько раз её сердце разбивалось. Я не могу так поступить с тобой, с Полли. — Мой голос надломился. Сделав над собой усилие, я взглянула ему в глаза. — Я не могу так поступить.

— То, что происходило с тобой в прошлом объяснимо. — Его взгляд тоже был прикован к моим глазам. В его глазах читалась боль, но и решимость. — То, что происходит с нами сейчас тоже объяснимо. Правильное решение находится прямо перед тобой. Если хочешь доказать, что твоя точка зрения верна — уезжай. Но все ситуации разные, и разрешаться они могут по-разному.

Он ещё раз погладил рукой мою щеку, затем отошел. Я забралась в джип и уехала.

Даже не обернувшись. Я не смогла, потому что знала, если увижу его разбитое сердце, брошенное посреди пыльной сельской дороги, никогда не смогу от него уехать.

Я приехала в дом моей матери, сунула какую-то одежду в сумку, доехала до железнодорожной станции Пафкипси, села на Метро-Север, который домчит меня до Манхэттена.

Мне срочно нужно было повидаться с моей лучшей подругой.

Глава 23

Когда я была ребенком, у нас все говорили: «поеду в город», имея в виду Манхэттен. Манхэттен Манхэттеном мы никогда не называли, и уж тем более не говорили город Нью-Йорк. Ещё одно моё заблуждение молодости: я мечтала поехать в Калифорнию и стать знаменитым поваром, теперь я знаю, что в городе, таком большом и далёком, иногда переоценённом, можно напрочь лишиться своей индивидуальности.

Натали собой олицетворяла большой город. Она росла в Гринвич-Виллидж, дочь риэлтора и галеристки. Если не брать в расчёт один год в Кулинарном Институте в Калифорнии, там мы и познакомились, Манхэттен она решительно не покидала, не считая вылазок в Хэмптонс… по принуждению. А она упертая сучка.

Натали чуть со стула не упала, получив от меня сообщение, я писала, что нахожусь на Центральном вокзале Нью-Йорка, и еду к ней, пусть отменяет свои пятничные планы. И вот я у неё, сидела на огромном, очень удобном диване, пока она готовила партию Маргариты в блендере. Её отец владел несколькими таунхаусами на Манхэттене, поэтому она получила жильё с умеренной арендной платой. Натали занимала весь первый этаж трёхэтажного здания, её квартира легко могла участвовать в шоу «Сделка на миллион». Высокие потолки, каждая деталь продумана до мелочей, деревянные полы с идеальным блеском — одним словом, сногсшибательная квартира.

Как и сама Натали. От такой девушки вы не сможете отвести взгляд, не важно по мальчикам вы или по девочкам. Она превосходно сложена, высокая, если измерять босиком, её рост примерно 177 см, но она всегда предпочитает высоченные, не всегда устойчивые шпильки из самой последней коллекции. Волосы оттенка клубничный блонд, сама красивая, как супермодель, и остра на язык, такой второй девушки в целом мире больше нет. Она даже любого моряка может вогнать в краску, а потом из него верёвки вить. Натали всегда очень громкая, всегда первая отмачивает шутки или делает неприличные предложения, которые, кстати, никогда не получают отказов.

Натали олицетворяла собой округлости. От природы у неё была фигура в форме песочных часов, кроме того, природа добавила по дополнительному часу сверху спереди и снизу сзади. Я своими глазами видела, как мужчины чуть в стены не въезжали на своих авто, увидев Натали на улице. Она могла добиться любого мужчину.

Куда бы она ни пришла, Натали с лёгкость становилась душой компании. Она чувствовала себя одинаково уверенно в самом роскошном ресторане, где подают вина, о которых я в жизни не слышала, и в занюханной забегаловке, где не стихающий шум и бросают очистки арахиса прямо на пол.

Среди её парней встречались политики и полицейские, актёры и пожарные, мясник, один даже был руководителем крупнейшей компании, поставляющей осветительное оборудование и комплектующие на Восточном Побережье. Никто из них не ранил её чувства, она была сердцеедкой.

Отмучавшись год в Кулинарном Институте, Натали поступила в Колумбийский университет на специализацию рекламное дело. Сейчас она прокладывала себе путь в одной из ведущих бутиковых рекламных фирм Нью-Йорка. Она работает со всеми компаниями из рейтинга 500 крупнейших всем известных мировых компаний, вы сто процентов слышали рекламу, автором которой является Натали.

Плюс ко всему вышесказанному, она делает убойную Маргариту.

— Так, давай по порядку, — начала Натали, разлив коктейль из блендера по бокалам и добавив по кусочку лайма. — Он красив как Аполлон.

— Именно так.

— Между вами всё искрит?

— Именно так, — простонала я, зарывшись лицом в подушку. Я могла слышать, как она процокала с кухни к тому месту, где лежала я, изображая морскую звёздочку. Затем послышался звон бокалов, и я ощутила: Натали примостилась на диване напротив меня.

— Ну, а с сексом что?

Я подняла попку и совершила несколько поступательных движений вверх, вниз.

— Выше. Всяких. Похвал.

— Ага. Тогда я вообще не врубаюсь, в чём проблема. — Я слышала, Натали приложилась к коктейлю. — Имей в виду, диван очень дорогой. Прекрати демострировать совокупление.

Я села и нахмурилась.

— Он хочет отношений, со мной.

На это заявление кто-то другой, наверняка бы, саркастически ответил: «моя ж ты бедненькая!». Но Натали поняла. Она знала про меня всё: что я не вступаю в отношения и почему.

Лео же хотел именно отношений.

— А я-то голову ломаю, с чего это вдруг ты прилетела в город, — отметила Натали. — Не то, чтобы я не рада тебя видеть. Рада, даже очень.

Внезапно прозвонил дверной звонок.

— Слава тебе господи, я умираю с голоду. — Я снова зарылась лицом в подушку. Меня не покидало видение, как я бросаю Лео посреди дороги. Надеюсь, очень острая лакса поможет мне избавиться от этой картины, всё переключится на вкусовые рецепторы. Только в большом городе можно насладиться индонезийской кухней с доставкой на дом.

[Лакса — острый суп с лапшой — прим. пер.]

— Почему она пытается лишить себя жизни, получив асфиксию на твоём диване? — До меня донёсся голос, который никак не мог принадлежать доставщику.

— Клара? — Подняв голову, я увидела ещё одну свою лучшую подругу. Она стояла в дверях с маленьким чемоданчиком на колёсиках и огромной ухмылкой.

— Натали сообщила, что ты наконец усадила свою попку на поезд и едешь в Нью-Йорк, поэтому я последовала твоему примеру!

٭٭٭

— У меня во рту всё горит. Мои губы на месте, они не сгорели? — поинтересовалась Натали.

— Зачем заказывать такую острую еду, при такой чувствительности? — спросила Клара с насиженного места на подлокотнике дивана. Она умолола целую тарелку карри с курицей, которую я при всём желании не смогла бы осилить, хотя слизистая у меня что надо. В довершение, Клара наклонила тарелку и вылизала соус дочиста, да ещё и губы облизала.

— Я люблю острую еду. Да, она жжет. Но я её люблю, — ответила Натали и отправилась в кухню, затем остановилась, чтобы глянуть на себя в зеркало. — Посмотрите, какие у меня губки стали пухлые, как шарики.

64
{"b":"660068","o":1}