— Я хочу, чтобы ты жёстко меня оттрахал, обкончал меня всю. Я хочу вся быть покрыта тобой, скользкой, влажной, перепачканной.

Лео замер. Затем отодвинулся и взглянул на меня, он тяжело дышал, будто в машине не хватало кислорода.

Хотелось бы мне сказать, что мы исполнили всё вышеперечисленное у меня дома. Но что уж тут лукавить, всё произошло едва мы выехали из города, и осквернили сельскую дорогу самым что ни на есть восхитительным способом.

Глава 21

— Заказ готов! Яичница болтунья с кусочками ржаного хлеба, два Рубена и молочный коктейль. Давайте-ка, давайте, дамочки, поторопитесь.

[Рубен — жареный бутерброд с мясом и сыром — прим. пер.]

Я рассмеялась, когда в меня со всех сторон полетели полотенца. Максин и остальные официантки скопились у окошка, чтобы забрать свои заказы. Максин мне подмигнула. Мне пришлось провести это утро в «укрытии», потому как Карл позвонил и сказался больным. Я приготовила все для гриля на завтра и принялась за уборку, пыталась успеть как можно больше.

Когда зазвонил звоночек, оповещая о новом клиенте, из-за стойки я прокричала:

— Как дела, миссис Олсон?!

Миссис Олсон помахала мне и тоже прокричала:

— Рокси, ты будешь здесь завтра утром?! Хочу заказать что-нибудь на званый обед в мэрии на следующей неделе. Может торт в виде перевёрнутого ананаса? Ты такое сможешь сотворить?

— Как насчет ананаса и апельсина, с коньячной глазурью?

Посетители заохали и заахали, а миссис Олсон подняла большие пальцы рук вверх. Сделав реверанс, я снова принялась расставлять по парам бутылки с кетчупом, насвистывая мелодию, звучащую из музыкального автомата. Услышав, как колокольчик на входной двери зазвонил снова, не оборачиваясь, я громко произнесла:

— Добро пожаловать в закусочную «У Каллахан»! Присаживайтесь на любое свободное место. Официантка сейчас подойдет…

Почувствовав запах пачули, я осеклась. Не может этого быть. Я обернулась и увидела маму, она стояла в дверях, а тетя Шерил за ней. Мама загорела, сияла здоровьем и источала счастье.

— Вы же не должны быть… Что вы здесь… То есть, вы дома! — выпалила я. Ой-ой.

— Я тоже так рада вас всех видеть! — ответила мама. Она была счастлива, её руки были покрыты рисунками, нарисованными хной, в носу красовался новый пирсинг, а непослушные волосы были заплетены в объёмные косы.

Обуреваемая желанием поскорее её обнять, я выбежала из-за стойки. Меня чуть не сбил стойкий аромат пачули. Но, впервые за долгое время, я была очень рада её видеть.

Странно, но мне не давала покоя мысль, что они не должны были так рано вернуться.

— Кто-нибудь, помогите! — Тетя Шерил пыталась справиться с багажом их обеих.

— О, тетя Шерил, давайте я вам помогу! — воскликнула я, выхватывая сумки, из которых торчали вееры для испанского фламенко, маски для празднования китайского Нового года, бамбуковый…

— Мам, нельзя вот так просто носить с собой кальян! Это же не дамская сумочка. — Я полотенцем протерла бамбуковую трубу.

Мама же махала всем рукой, будто она знаменитость какая-то. О господи. Она будет мусолить тему этой поездки в течение ближайших десяти лет.

— Рокси, это церемониальный кальян. Я привезла его из Лаоса. Ты такая затюканная, — отметила мама и прошла в закусочную, внимательно оглядываясь по сторонам.

У меня внутри что-то сжалось, когда мама стала свидетелем предпринятых мной изменений. Уверена, в уме она прикидывала, как быстро можно все вернуть на круги своя.

Встряхнув головой, я снова принялась за дело. Мы с Максин убрали багаж путешественниц с дороги в сторону, мама же в это время приветствовала посетителей так, будто она отсутствовала много лет.

Кто-то из сидящих за стойкой посетителей задал вопрос на миллион долларов:

— Ну что, девчат, вы победили?

Мама и тетя Шерил переглянулись и покачали головами.

— Извините, мы не можем вам ничего сказать. Мы подписали контракт.

— Тетя Шерил, с тобой всё в порядке? Выглядишь такой измученной, — сказала я, придвигая за ней стул.

— Я за всю свою жизнь ни разу так не уставала, как сейчас. — Она с благодарностью опустилась на стул и положила голову на столешницу.

К тому времени, как я снова обратила внимание на свою маму, тетя Шерил уже почти уснула. Мама же совершала свой обычный обход: она подходила к каждому посетителю поздороваться и поболтать. Она выросла в этом городе, знала всех и вся, и была всеми любима. Её возвращение обеспечило некоторое волнение в этом сонном городе, мама наслаждалась своей минутой славы. Она отмечала, произведенные мной изменения, но до сих пор от неё не поступало ни комментариев, ни вопросов. Может она и была не рада изменениям, но пока ничего не высказывала на этот счет. Может, из-за многочисленных свидетелей. Или, может, ей всё нравилось. Хотя это маловероятно, но странности иногда случаются.

Работа в закусочной шла своим чередом, постепенно спадал наплыв обеденных посетителей. Я убиралась и ждала, когда же меня обдаст чувством облегчения, что мама вернулась, и я, наконец, могу вернуться к свой жизни в Калифорнии. Я ждала, но этого так и не произошло.

Забавно.

Когда последний посетитель из обеденной толпы ушел, мама заперла дверь. Она подошла ко мне и присела возле своей спящей сестры. А затем рассмеялась:

— Нужно дать ей выспаться.

— Кажется, она очень устала, — я тоже рассмеялась. — Ей определённо нужно выспаться.

— Если говорить о сне…

Я невольно вздрогнула. Неужели ей кто-то уже взболтнул о Лео?

— Как тебе спалось на свежем воздухе?

Я с облегчением вздохнула.

— Вообще-то, я спала очень хорошо.

— Ты и выглядишь отлично, — произнесла она, тщательно меня осмотрев. — Выглядишь отдохнувшей. Кожа в отличном состоянии, глаза светятся, а волосы крепкие и блестящие.

— Спасибо, каждый день я съедаю сырое яйцо для сияния. Зубы показать?

— Рокси, не дерзи. — Мама совсем не обиделась, она все еще пристально меня рассматривала. Интересно, она что-то заподозрила? Может догадывается? — Так-так, — наконец, произнесла она.

У меня и раньше возникали такие ощущения, в детстве, когда я пыталась соврать, что сделала домашнее задание, а мама сразу обо всём догадывалась. Причем всегда.

— Рокси, ты можешь идти.

— Спасибо, но мне еще нужно сформировать заказ на завтра. Увидимся дома. Я уверена, тетя Шерил предпочла бы поспать на диване, а не на стойке. — Я улыбнулась и похлопала маму по руке. — Я рада, что ты дома, мам.

— Я имею в виду, ты можешь вернуться в Калифорнию.

Я была на полпути к вращающейся двери, когда услышал ее слова, поэтому снова вернулась в обеденный зал.

— Я дома! Ты свободна! — воскликнула она, сделав грандиозный жест в сторону входной двери. — Я удивлена, что ты не побежала за холмы в ту секунду, когда мы вошли.

Я сидела рядом с ней и играла с нитью на фартуке. Обстановка была такой же, как и в моём детстве. Мы сидели бок о бок, не смотрели друг на друга, а на желтые заказы-стикеры приклеенные в ряд, и которые упирались в стальную разделительную полосу.

— Я тут подумала, — наконец произнесла я, крутя телефон на прилавке, чтобы отвлечь внимания от главного, — мне вроде как надо остаться немного дольше. Видишь ли, ты приехала домой раньше, чем я планировала. Я рада, что ты дома, но я еще не готова уезжать. У меня есть заказ на торт. Я должна рассказать тебе о заказах на торты, которые я принимала. Я веду курсы: «Сделай закатки и победи голод во время зомби апокалипсиса». Нам ещё нужно научиться консервированию, пюрированию и заморозке, пока не закончится сезон помидоров.

Потом мой телефон загорелся из-за входящей смс-ки. И на экране высветилось имя Лео и фотография, которую я сделала в тот день, когда он показал мне свои… грецкие орехи. Он лениво ухмылялся, как на плакатах с горячими сексуальными фермерами — это была моя любимая его фотография. И хотя я быстро перевернула телефон, движение не было молниеносным.