После того, как согласилась выслушать историю Лео, я прямиком направилась к бутылке виски. Лео согласился выпить по стаканчику с содовой и льдом. И вот мы сидим, только я и он, два стакана, и Лео поделился со мной своей историей.

— Я родился на Манхэттене в больнице Леннокс-Хилл…

— Бедный чернокожий мальчик? — Я просто не смогла сдержаться.

Лео улыбнулся, но изогнул одну бровь.

— Кажется, ты согласилась выслушать мою историю, а не привирать её.

Я показала Лео целое мини-представление. Застегнула воображаемую молнию на губах, закрыла губы на ключ и бросила его через плечо. Затем выудила ключ из кармана и открыла рот, чтобы сделать глоток, ведь меня мучила жажда.

Он наблюдал за мной, радостно улыбаясь, и подождал, пока я устроюсь поудобнее.

— Ну, что, ты готова, Круть-верть?

— Продолжай, — кивнула я.

И он продолжил. Лео родился в очень привилегированной семье, несомненно, это повлекло за собой очевидные прерогативы, такой образ жизни, о котором я раньше никогда не задумывалась.

— В какую начальную школу ты ходила? — спросил он.

— В Восточную начальную школу Бейли Фоллс.

— Почему именно в эту?

— Потому что мы жили к ней ближе, чем к Западной начальной школе Бейли Фоллс.

— Хм-хм. Просто и легко. Для меня всё было не так. Имя Леопольд Мэттью Максвелл поместили в списки учащихся начальной школы Дальтон спустя две недели после моего рождения. Неофициально, ещё до моего рождения, ребёнок Максвеллов был в списке. Пока рос, я наслаждался лучшим, что могла предложить жизнь, рожденного в такой семье. Когда пришло время поступать в колледж, у меня не возникал вопрос «куда идти?».

— Муниципальный колледж Адирондак? — спросила я и была вознаграждена улыбкой.

— Мой отец учился в Йеле, мой дед учился в Йеле. Угадай, где учился прадед.

— В муниципальном колледже Адирондак? — я давила на своё.

Лео посмотрел на меня, он явно был шокирован.

— Как ты догадалась. — Лео задумчиво почесал подбородок, я услышала скрежет под его пальцами. Теперь этот звук я всегда буду ассоциировать с прекрасным песочным блондином Лео.

— Мой прадед тоже произвел некоторые изменения, ведь шесть предыдущих поколений Максвеллов учились в частном университете Нью-Хейвен в Коннектикуте. В то время в моей жизни было всё, как полагается: вечеринки, поездки, путешествия по миру. Меня засосал этот круговорот — была определённая компания, мы путешествовали вместе, тусовались в одних и тех же клубах и братствах. А девушки, ну, они были повсюду. В то время я был придурком. Девушки, женщины, все хотели меня, а я был только рад стараться. И друзья у меня были под стать: просто плыли по течению, наслаждались прелестями вседозволенности и легкости жизни, пока не придется вести серьезный бизнес. Ты спросишь, что для нас было «серьёзным бизнесом»? Кажется, трое парней, с которыми я учился в старшей школе и в колледже, сейчас члены конгресса, четверо занимают должности исполнительных директоров, один посол и еще один ведёт одну очень важную политическую передачу на CNN.

Я выплюнула виски обратно в стакан, моя голова сама собой завертелась вправо, влево.

— Ага. Жизнь молодого богатого парня. Ясно. И когда же ты сошел с этого поезда? Что вынудило тебя сменить маршрут?

— Забавно, что ты это отметила, — печально заметил Лео.

Он продолжил рассказ, и дальше стали всплывать подводные камни его беззаботной, богатой жизни. Закончив Йель, Лео стал работать на отца в банковском деле, неотступно следовал своей цели к магистру делового администрирования.

— Я учился всему понемногу, пытался найти своё место в рамках данной системы. Каждое поколение моей семьи пробовало себя в разных сферах, работали во всех отраслях банковского дела прежде, чем нашли подходящую для себя нишу. Я же болтался в неопределённости дольше всех. Не то, чтобы я не уважал и не восхищался той империей, которую воздвигла моя семья. Просто я так и не почувствовал, что это моё. Ничто меня не интересовало, кроме зарплаты, вечеринок и веселой, легкой жизни, которую, честно говоря, я не заслужил. Но попробуй это объяснить двадцатитрёхлетнему парню.

Я откинулась на спинку качелей, движение которых меня успокаивало, пока Лео вел рассказ. Вечеринки, женщины, наркотики. Я не готова была утверждать, что он был бедненьким богатеньким мальчиком, но несомненным было то, что на него давило огромное благосостояние и достаток, в котором он родился. Лео числился, работал то в том отделе, то в этом. Понятное дело, что если у тебя фамилия Максвелл, то ты не будешь вкалывать сорок часов в неделю, как некоторые. Да что там сорок часов. Мама всю свою жизнь работала по пятьдесят-шестьдесят часов в неделю. И труд ее, правда, был очень тяжёлым.

— Помнишь, несколько лет назад случился финансовый кризис? Ипотечные кредиты, потеря права выкупа заложенного имущества, люди остались без крыш над головой, потому что не смогли погасить кредиты.

— Ещё бы не помнить. Моя мама чуть не лишилась дома, — ответила я, Лео вздрогнул. — В то время она встречалась с парнем, который работал в кредитном отделе, он уговорил её заложить дом. Она не рассчитывала, что выплата кредита продлится дольше вышеупомянутых отношений. Мама была приятно удивлена, когда сумма выплат по кредиту увеличилась, как это называется, «переменная процентная ставка»?

— Ага, море людей были вынуждены взять новые кредиты, чтобы погасить старые.

— Нам повезло. Мы были знакомы с директором местного банка, и маму снова перевели на первый кредит, но при этом она потеряла почти все свои сбережения, — я прекратила раскачивать качели. — Твоя семья была вовлечена в эти банковские операции?

— Моя семья вовлечена во все банковские операции. Моя семья и есть сам банк. — Казалось, Лео был уязвлён.

— Тогда, значит, да.

— Да. Безусловно, да. Ты хоть представляешь, что в целом мире только человек двадцать сможет объяснить, как такая катастрофа могла произойти, какие последствия она потянула за собой, и затронула практически все сферы жизни. Нужно изучить передовые математические теории, чтобы докопаться до правды, что на самом деле произошло, как так вышло, что банковская система облажалась, статистические данные просто ошеломительны.

— Не нужна мне никакая математика, чтобы понять, как она облажалась. Мама на полном серьёзе рассматривала вариант переселиться в закусочную. Я всё прекрасно понимаю. — Я снова стала раскачивать качели, со злостью, стуча ногой по порогу, удерживая скорость.

— Меня не прекращали терзать мысли о семейном бизнесе, какое влияние он имеет, и какие последствия может повлечь. Как раз в то самое время, когда я думал к какому посту стремиться в банковской империи, я встретил Мелиссу.

Удивительно, как быстро может сформироваться мнение о человеке. Всё, что я знала об этой женщине, её имя, но я тотчас же насторожилась. Имя другой женщины, произнесённое губами Лео, вызывало во мне практически физическую реакцию. Это говорило мне о моих чувствах больше, чем я хотела бы признать, по крайней мере на текущий момент. Мне нужно было чем-то себя отвлечь, я усиленно раскачивала качели.

— Сначала она просто была одной из многих. Мелисса только-только появилась в нашей тусовке, знакомая знакомых. Она стала появляться в тех же местах, где и я, случилось притяжение. И ещё много чего случилось. Я стал постепенно её узнавать, она казалась… хм. — Он замолк, это случилось впервые, до этого он говорил и говорил, казалось, Лео потерялся в своих мыслях. — Иной. От всех нас отличалась. Она приехала в Нью-Йорк из какого-то маленького городка в Висконсине, вообще никак не была связана с деньгами, известными фамилиями и многообещающим будущем. Мы стали встречаться, потом всё стало совсем серьёзно, как-то так. Я по уши в неё влюбился. Познакомил с родителями, встречался только с ней и ни с кем больше, мы официально стали парой. — Лео прервался и внимательно меня осмотрел. — С тобой всё в порядке?

— А почему я должна быть не в порядке?