В этот момент они все объединились не только в действиях. Кажется, они даже стали читать мысли друг друга, они знали каждый шаг друг друга, знали, когда и куда надо прийти на помощь. Четверо эльфов стали одним целым. Валанди прижалась к спине Гинтара своей спиной, становясь его новыми глазами. Кая пользовалась тем, что маги отвлеклись, и вместе с Закнеылом расправлялись будто с ослепшими магами, которые видели лишь одну цель — Гинтара! Глупцы!

Но и им было тяжело. Горечь всех потерь, гнев за родных и радость за хорошие дни, которые они провели вместе — всё это придавало им сил, но им было тяжело справляться с теми, кто был пропитан магией несколько десятилетий. Валанди и Закнеыл израсходовали все защитные поля, что у них были; на Каю, как на большую цель, нападали больше и попадали. Барьер Гинтара защищал, но помимо опалённой шерсти появились ещё и ожоги на разных частях тела. Гинтар быстро истощал магические запасы, но пока ещё не старел — его поддерживали амулеты младшего брата, амулеты и его любовь. Они не проигрывали. Но и не побеждали. Сейчас самое главное для них сохранить то, ради чего это всё — посох! А маги были настроены серьёзно его забрать. И Расарис почти закончил своё страшное колдовство.

— В сторону! — закричал верховный маг и, выставляя руки вперёд, запустил в Гинтара голубоватый луч, пропитанный магией. Это хуже, чем огонь или вода — это сама энергия, дух колдующего. И если бы не Закнеыл — Гинтар погиб бы на месте.

Чисто на рефлексе звёздный подскочил к туманному, выставляя руки вперёд. Он хотел закричать «Нет!», но вместо этого из ладони точно так же пошла струя пламени, усиленная во сто крат за счет его гнева и страха за жизнь… друга. Лучи встретились, и между ними началась борьба. Голубой и красный цвета стали скрещиваться, переплетаться, толкать друг друга к своим владельцам, и магическая сила Расариса побеждала. Но Гинтар не растерялся и, выставив свою ладонь рядом с Заком, выпустил свой огонь, усиливая амулет Сектара на шее Закнеыла.

Пока Валанди и Кая прикрывали друг друга, Гинтар и Закнеыл боролись с одним сильнейшим магом. И если бы не те же амулеты и зачарования Сектара, они бы не выстояли. И сейчас старший туманный будто слышал слова поддержки младшего. Любовь к нему, к своей семье даровала сил стоять на месте, не позволяя синему лучу приблизиться к нему или к Закнеылу. Хватит! Никто больше из его близких не умрёт здесь! Вообще! Из-за магов!

То же самое думал и Закнеыл. Ему хватило смерти добрых Даргоны и Бармога, Сектара, который, несмотря на свою гнилую душу, умер во имя них, во имя пророчества, во имя магии. Никто больше не должен пострадать из-за неё! Из-за неё эльфийский род был проклят, и Гинтар прав — им дан шанс исправиться, и сейчас эти чертовы Белые маги толкают их на новые грехи. Но они будут во имя чего-то!

Но слишком поздно эльфы заметили, что их магия стала иссякать — Сектар ведь поместил в кулон немного магии; сила Гинтара тоже закончилась. И когда до них дошло это понимание, синий луч поглотил огонь и ударился в них, создавая сильный взрыв, отбрасывающий всё и вся с такой оглушительной силой, что не устоял на ногах и сам Расарис.

Закнеыл, Гинтар, Кая и Валанди отлетели к стене комнаты ударились спинами и головами о украшенный мрамор, Гинтар услышал женский крик и звериный рёв — эльфийки не ожидали такого, для них этот удар был словно исподтишка. Валанди схватилась за голову, точнее за уши — ей было больно, сила и сам взрыв оглушили её. Кая тут же подскочила, но то и дело падала на бок, видимо тоже оглушенная. Да и сам Гинтар — перед глазами всё троилась, в ушах был такой шум, но в то же время он ничего не слышал — Расарис шевелил губами, встал на ноги, подошел к ним — но всё было так размыто, непонятно. И цвет окружения… Красный. Да и как-то стало горячо лбу… «Что это? Кровь? Такой сильный удар? Стойте… весь пол в крови. Под ним, под Закнеылом… Девчонки! Как-там девчонки?»

Со лба Каи тоже текла кровь, и, когда Гинтар прищурился, увидел, что её передняя лапа неестественно вывернута вправо, а Валанди, то ли потеряла силы на крики, то ли удар просто выкачал из неё силы, упала, но она была в сознании… Она испуганно уставилась на одну точку. Куда… Куда она смотрела?

Расарис! Он подошёл к Гинтару… Нет. Прошел мимо него. Что? Почему? Ведь вот они все — полумёртвые и на блюдечке. Если бы не Сектар — точно были бы мёртвые. Но Расарису сейчас нужны не эльфы, что-то другое.

Превозмогая боль, Гинтар повернул голову и с ужасом увидел, как Расарис наклонился к посоху, который открепился от застёжки на спине. Нет!

— Не трогай его!

Но старик бросил какой-то грустный взгляд на Гинтара, сжал прекрасный посох в своей руке. Вспышка — посох загорелся. На глазах эльфов их шанс, их страдания горели магическим огнём. Горел даже камень солнечных! Так… так просто? И получаса не прошло, а они… проиграли? Потеряли всякую надежду.

Закнеыла пронзило такой болью, что он не мог пошевелиться, а глаза ослепли от такой яркой вспышки. Ему казалось, что каждая клеточка тела разрушалась сейчас. Никогда ещё он не использовал столько магии, которой в нем по сути никогда и не было. Частью сознания, которая находилась на грани истерики, он даже порадовался, что ослеп — если использование магии на пределе возможностей повлияло на него, как на туманных, он не хотел видеть себя иссушенным стариком. Черт, он даже повернуться не мог, чтобы попытаться разглядеть, что произошло с остальными, как не мог и слышать их из-за громко звона в ушах. Он принял на себя основной удар и расплачивался теперь за это. Но они ещё не победили, нет, он не умрет сам и защитит друзей. Собрав всю свою волю он поднялся на колени и затряс головой, чтобы прогнать звон и вернуть зрение. И когда глаза его наконец прояснились, сквозь мутную пленку он разглядел главного мага, уничтожающего посох, ради которого они прошли весь этот путь и не раз были на краю гибели.

Ударившись о стену, Валанди чуть не потеряла сознание, но лучше бы тьма забрала ее, потому что боль, что она почувствовала, была в миллионы раз хуже любого, что она ощущала до этого. Ее скрутило так, что она не могла шевельнуть ни пальцем, а если пыталась, то все тело словно пронзали тысячи игл. Не могла даже кричать. Она видела свою кровь, как изломанная пантера находит в себе силы продолжать борьбу, как звёздный — сильнейший из них — больше не двигался. И Гинтара, который был залит кровью, то ли своей, то ли Зака, а, может, и все вместе. Но случилось что-то страшнее — Расарис шел к ним, к посоху. И ее пронзил страх, пригвоздив к полу сильнее боли. Нет, только не посох!

Вспышка! Взрыв!

Посох в руках Расариса разлетелся на мелкие щепки.

— Нет! — почти в один голос закричали эльфы.

Но Расарис на этом не остановился. Он был рядом со звёздным. Не хотел делать то, что задумал. Но выбора не было — все эти эльфы — это шанс на новый хаос, новую войну. Да, посох уничтожен, но они могут найти способ вернуть его. Это же магия, древняя магия, которая развеялась по комнате. Даже сейчас Расарис чувствовал её.

— Мне жаль, но это во имя мира, — видно, что последнее заклинание и его подломило, но он собрался сделать то, что делает. На глазах у своих упавших от того же взрыва собратьев сделает, и уйдёт к богам вымаливать прощение.

Он наклонился ещё раз, чтобы поднять один из клинков Закнеыла, упавший рядом с хозяином. Сделал шаг к тёмному эльфу и вознёс над ним клинок, тихо нашептывая молитву.

Лунная это увидела. Через пелену из собственной крови она видела, как белая фигура стоит над тёмной и готова уронить на тело её возлюбленного его же собственное оружие. Кая почти вслепую бросилась вперёд и прыгнула на Закнеыла, придавливая своим телом ровно в тот момент, когда холодное остриё полетело вниз.

— Кая, нет! — истошно заорал Гинтар, но это всё, что он мог сделать. Лезвие опустилось, но вместо того, чтобы проткнуть тело зверя, отлетело, его что-то выбило из рук мага — неведомая странная сила, которую Расарис ощутил, но иначе…