Гинтар почувствовал, что ей не нравятся такие ласки, и ему пришлось сдаться. Он сам лег на меха спиной и, не отпуская красавицу, придвинул к себе, а потом и вовсе посадил на себя, помогая члену войти в нетерпеливую эльфийку. Сначала он позволял двигаться ей, как она хочет, как глубоко, награждая тем самым за терпение, но сам Гинтар терпением был ограничен, и довольно-таки быстро стал вбиваться к Валанди сам.

Холод от земли снизу и горячее тело сверху так сильно контрастировали, что ему казалось, что она сейчас воспламенится — настолько она была горяча на нём.

Гин смотрел на неё снизу вверх и любовался. Его руки медленно блуждали по её телу, изучая заново, будто… это был последний раз. А это и мог быть последний раз. У Гина не было уверенности в завтрашнем дне, как у Валанди. Он не уповал на удачу и свой инстинкт самосохранения, как Кая. Он знал и понимал, куда они идут. И думая об этом, резко сбавил темп, наслаждаясь самим процессом, самой Валанди, её видом и красотой. Если выживут — как обещал, увезёт её в одинокий домик в лесу и будет любить её днями и ночами. Но сейчас это мог быть последний раз, и он отдавал Валанди столько нежности, столько ласки, смотря в её глаза, сколько мог.

— Я так люблю тебя, — томно, через стон прошептал он и, приподнявшись, поцеловал Валанди по-новому, будто прощаясь. Не позволял ей говорить. Знал, что она скажет, понимал, что она увидела в нём изменения и захочет успокоить. «Не стоит, красавица. Всё хорошо. Дай насладиться моментом».

И она отдала ему всю себя, всю свою любовь и ласку, позволяла ему наслаждаться ей и сама забирала все от него. Она шептала признания в любви, стонала его имя, со всей своей страстью отвечала на его поцелуи и ласки, пытаясь доказать, что это не будет последним разом, что она будет ублажать его так каждый день ещё многие века. Но если все же… это последний, она должна насмотреться на него, насладиться его близостью.

Валанди больше не запрокидывала голову от удовольствия, не закрывала глаза, а смотрела только на своего жениха, посылая взглядами любовь, нежность, благодарность. Гинтар видел в её глазах, как ей хорошо с ним, ротик ее приоткрывался, чтобы выпустить новый стон. А когда она облизывали губы, он уже знал, что за этим жестом последует сладкий поцелуй.

Увы, как бы Гинтар ни хотел, он не мог долго радоваться близости своей невесты — то, что магия продолжала быть вокруг них в виде огня, дало о себе знать — туманный быстро уставал. Да и его возбуждение было на пике, когда Валанди поняла его действия. Её глаза, её волосы, её стоны — все было шагом к наивысшему удовольствию.

Гинтар излился в неё с новой силой, когда Валанди выгнулась в спине и застонала, оповещая всю округу об оргазме. И вместе с его выбросом эмоций огонь вокруг них вырос в метровую стену, играясь отражением на капельках пота. Гинтар обнял её, впился губами одновременно зарываясь носом в волосы и вдыхая их аромат, тяжело дыша. Его маленькая, его красивая… Навсегда его.

Прислушиваясь к её дыханию, к стуку ещё живого сердца, он улыбнулся на её коже, запечатлел на шейке ещё один поцелуй и отстранился, рукой убирая с её лица локоны. Продолжал любоваться даже сейчас, выгравировывая в памяти каждую ресничку на этих прекрасных глазах; её забавный носик, который смешно морщился, стоило Валанди разозлиться или возмутиться; уголки губ, которые всегда указывали на её настроение. И сколько же радости Гинтару принесли эти губы.

— Ты моя красавица.

— Любовь моя, — улыбнулась Валанди ему и приложила ладонь к его щеке. Как бы она ни хотела продлить момент, но знала, что огненная магия истощает туманного быстрее, поэтому, запечатлев лёгкий поцелуй на его губах, солнечная слезла и потянулась за одеждой.

— Давай скорее одеваться, чтобы тебе не пришлось больше тратить столько магии.

Получилось, что она отползла к нему за спину, подтягивая дальнюю одежду. И хоть Валанди и сказала, что им нужно скорее надеть теплые вещи, ей так не хотелось покидать это место. Она прижалась к Гинтару со спины, обнимая и утыкаясь носом в шею.

— Если мы завтра не вернёмся, я хочу, чтобы ты знал: встреча с тобой и все время, что мы провели вместе, — это лучшее, что со мной произошло. Я люблю тебя, — тихо прошептала Валанди, крепче сжимая туманного в своих объятьях.

Гинтар улыбнулся блаженной улыбкой. И пусть холодно, и пусть какие-то мелкие снежинки и долетают до него, остужая плоть быстрее, но к спине прижалось нечто горячее, любимое. Туманный взял её руку в свою ладонь, притянул к губами и поцеловал.

— И ты, моя милая Валанди, лучшее, что было в моей жизни. Если меня не станет, то знай, что умру я с твоим именем на губах. Что я ни о чем жалеть не буду.

Мрачное окончание их любви, но он был с ней честен. И хоть он ещё не был столь взрослым и состоявшимся эльфом, как, например, отец, он всё же считал, что его жизнь удалась. Хотя нет… то, что с братом повздорил и вёл себя с ним как свинья — это омрачало. Знаете, пожалуй, это хорошая цель, чтобы выжить в битве — извиниться перед братом. Дать ему в морду за дерзкие слова, которые Сектар бросил ему, а потом обнять и сказать, что судьба не могла даровать ему лучшего брата. Пожалуй, надо написать ему письмо, но не сейчас, потом, позже, когда все будут спать. А пока он с Валанди, нужно думать только о ней.

— А знаешь, я молод, но больше мне в жизни не о чем мечтать. Я поведал мир. У меня есть брат и сестра. У меня есть любимая женщина. Хотя нет… — он ещё раз поцеловал её руку и только после этого повернулся к красавице, — мечтаю ещё увидеть тебя в свадебном платье.

— Увидишь, обязательно увидишь и собственноручно снимешь его с меня, не сомневайся в этом, — она одарила его теплой улыбкой. — А сейчас я мечтаю оказаться в теплой шубке, вместо подвенечного платья, — и, смеясь, накинула рубашку Гинтара ему на голову.

Пританцовывая из-за мороза, Валанди скоро принялась надевать штаны, рубашку и все остальные слои теплой одежды. Гинтар засмеялся и тоже оделся.

— Знаешь, а давай кое-что сделаем? Как только вернём магию, сделаем вид, что у нас всё заново. И не будем трогать друг друга до самой свадьбы, — если честно, начитался человеческих историй, и вот сейчас ему это показалось достаточно интересным экспериментом. — Представляешь, какая у нас брачная ночь будет?

— Что? — лицо Валанди удивлённо вытянулось. — Думаешь, мы сможем так долго терпеть? Я так точно нет. Тебе придется меня запереть, потому что я буду при каждом удобном случае соблазнять тебя. К тому же ты забыл, чем мы собирались заняться? В одиноко стоящем домике в самой глуши.

И пока она говорила, медленно приближалась, последние слова уже шептала, а пальчиками зарылась в мех его шубы, тем самым давая ему понять, что не даст ему ни шанса устоять перед ней.

— Эх, испортила всю романтику, — надул губы Гинтар, обнимая её за плечи о прижимая к себе… К низу своего живота. Где через штаны она могла почувствовать его возбуждение. А что? Попробуй тут устоять, когда тебя пытается соблазнить ни кто-то там, а самая настоящая богиня. — Если ты сейчас не прекратишь, я раздену тебя снова. И к магам пойду счастливым, но бессильным.

— Все-все, больше ничего не делаю, — она подняла руки вверх, мол, сдается, но позволила себе подтянуться и чмокнуть его в щечку, прежде чем отойти. — Пойдем, тебе нужно отдохнуть и хорошенько выспаться, чтобы дать отпор магам завтра.

— Может, не будем ребят беспокоить? — мгновенно ответил он. — Если бы не магия, я бы был с тобой больше, чем получилось. Заку не нужно тратить силы на магию, наверняка они ещё не закончили.

Хотя, сели честно, он просто хотел побыть с Валанди наедине. И в доказательства своим словам, сузил круг огня, чтобы стена была только в метре от них, взял красавицу за руку и опустился с ней на землю, довольствуясь жаром от пламени. Но силы он берег — стена не была большой, она была чуть ниже колен, но и не гасла под ветреными шквалами.

— Лучше расскажи мне, чем мы будем заниматься дальше? — спросил Гинтар. — Домик, свадьба — это всё замечательно. Но не хотела бы ты со мной поведать мир? Мы с Каей не все объездили. По-правде сказать, если бы не моё желание показать её родителям, мы бы в тот день не остановились в Ниварне.