Все слилось воедино: ее стоны, содрогание тела и то, как плотно она прижалась. Закнеыл, как мог, держался, но его выдержку добил болезненный поцелуй в шею. Он подался вперёд, и в этот момент она сама сжала ногами его так плотно, а когда ее внутренние мышцы сократились, он кончил следом за ней, замирая, наслаждаясь сладостными мгновениями. Это было прекрасное, лучшее — а ему есть с чем сравнивать.

Что с ним сотворила эта девчонка? Он не собирался заходить так далеко, по крайней мере в комнате Гинтара, из уважения к нему, но в итоге она вытащила на свет глубоко запрятанные инстинкты.

Выходить из нее было подобно мучению. Трение о стенки все ещё чувствительного члена вызывало дрожь, и у него даже перехватило дыхание. Наконец выдохнув, он лег рядом на бок, и подложив руку под голову, уставился на Каю. Она была великолепна: с блёстками пота на теле, часто вздымающейся грудью. По мере разглядывания он поправлял платье на ней. Наверное, надо что-то сказать, но зачем слова, когда тело уже все показало само?

Кая медленно повернула к нему голову, и первое, на что упал взгляд — его плечи. Когда наступил холод, ведь больше никто, подобно одеялу, не накрывал её, мозги стали вставать на место. И знаете… стало стыдно. Нет, даже не за плечи, хоть за них ей было особенно неприятно. А то, во что она превратилась в эти минуты. Это вообще была не лунная. И будь то полнолуние, она бы поняла свой порыв, но… Почему желала сделать ему больно? Почему так голову снесло? И ведь не понимала, что это могло даже понравиться.

— Прости, — виновато прошептала она, поднимаясь на дрожащих руках и, возвышаясь над ним, виновато опустила голову и поцеловала ранку на плече. — Не знаю, что на меня нашло… Я сейчас перевяжу, — и она приготовилась вскочить.

— Подожди, — он успел схватить ее за руку и притянул обратно к себе, прижимая к груди и зарываясь носом в шейку. — Посиди так ещё минутку.

Не хотел, чтобы этот чудесный миг заканчивался. Желал ощущать ее как можно дольше, как будто сейчас она встанет и упархнет, как бабочка.

— В следующий раз точно идём на тренировку — ту, что с мечами, — отвесил едкий комментарий Зак, отстраняясь.

— А это-то сейчас причем?

Но с ним всё равно осталась. Тем более лишние движения отдались резкой болью внизу живота. Даже нет… неприятным жжением. Лунная этого никак не показала, лишь переместилась на его грудь, кладя голову в область сердца и вымученно наблюдала за ним, играя пальчиками с волосами… правда, только кровью их пачкала, но это уже неважно.

— Да так, в голову пришло, что, если мы продолжим в том же духе, я могу причинить тебе вред, — с грустной улыбкой произнес звёздный. — Очень больно было?

Он нежно провел рукой по лицу Каи и опустил её вниз, гладя животик.

— Глупый вопрос. Это я ведь тебе кровь пустила. Да и мне… даже понравилось, — ещё никогда ей не было стыдно что-либо признавать, как вот это. — Это… ненормально, да?

Но Кая не успела услышать ответ, не успела накрыть ладонью его. Пара, увлеченная друг другом, не услышала шаги за дверью, и в эту же секунду она распахнулась, громко ударяясь ручкой о стену. В дверном проёме стоял Гинтар. Он был зол. Нет, это слишком слабое слово. В бешенстве? Уже похоже. Это не отражалось на его лице — был холоден и непроницаем, но энергия, витающая вокруг него была именно гневом.

— Я надеюсь, ваша совесть не позволит вам продолжить это делать в моей комнате?

Туманный шёл сюда с одной целью — пока что просто извиниться перед Закнеылом за то, что не смог себя контролировать. Но когда услышал стоны… Если бы Сектар не поработал с ним — убил пару на месте. Обоих. И лишь из-за того же уважения и всё ещё сохранившегося в нём такта не позволил прервать процесс. И как дурак, сидел, слушал их, злился и ждал.

— Закнеыл, я могу с тобой поговорить, или ты осмелишься продолжить?

Звёздный подорвался в тот же момент. Как ужаленный подскочил и, оказавшись на ногах, выпрямился по струнке. Как нашкодивший ребенок. Сообразив, что тем самым грубо отпихнул Каю, с извинениями помог ей подняться. Но все же строгий взгляд туманного выдержал.

— Мечи мне понадобятся? — просто спросил он. И чтобы Кая снова не встала между ними, силой завел ее себе за спину.

Гинтар видел, как морщилась оборотень. Он видел кровь на плечах Закнеыла. И, кончено, для нормального эльфа это всё выглядело двусмысленно. К счастью, в его голове не успела родиться мысль об изнасиловании (после происшествия с Валанди в Мутных горах о звёздных он уже не мог думать иначе) — сразу за ним материализовался Сектар и, отпихнув брата, вошел в комнату:

— Не переживай, это по обоюдному согласию.

— Гинтар, никаких драк, — попыталась таки выйти из-за спины звёздного Кая, но на её плечо легла рука Сека, и она тут же почувствовала некое облегчение внизу.

— Если ты не дашь им разобраться, это будет преследовать вас до конца пути, — спокойно сказал младший и, отодвинув лунную от Закнеыла подальше к кровати, кинул головой, мол всё хорошо. Но кому? Заку, чтобы не беспокоился о Кае, или Гину, что доверяет ему этот разговор.

— Нет, не понадобятся, — ответил на вопрос Гинтар и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты. Он знал, что тот за ним пойдёт. И Зак пошёл. Последнее, что они слышали, это слова Сектара оборотню:

— Девочка, головой-то надо думать. Заниматься сексом второй раз так грубо и с партнёром, который настолько больше тебя — это может иметь нехорошие последствия. Если ты чувствуешь что-то не то — скажи ему. Нечего терпеть и переходить за грань.

То ли на случай плохой защиты Сектара, то ли просто хотел, чтобы слышали все финал этой истории, Гинтар просто вышел из комнаты и закрыл дверь. Лунная с её слухом всё слышала. Да и не подумал Гинтар закрыть дверь в комнату, где отдыхала Валанди. Повернувшись к Закнеылу, Гинтар сложил руки на груди и посмотрел на него, как туманные смотрели на всю тройку — никак.

— Я против этого. И хочу, чтобы ты отошёл.

— Гинтар, я уважаю твое мнение, — Закнеыл встал напротив него. Он не принимал защитную стойку, но был настороже, потому что-то, что он собирался сказать, наверняка не понравится Гинтару, — но в этом вопросе оно не имеет значения. Прости, что не сказали раньше. Мы знали, что ты не одобришь это. Но это случилось, так что прими или смирись.

Не хотел грубить, но иначе не знал, как сказать.

— Да, я звёздный, — выплюнул он эти слова, — и со мной всегда опасно, независимо откуда придет угроза. Себя я научился сдерживать, а от других буду защищать Каю до последнего вздоха.

Понимал, что слова его звучат неубедительно. Но отступаться Зак не намерен, он докажет Гину, что достоин сопровождать Каю на всем жизненном пути.

— Ты меня неделю назад спрашивал, что чувствуешь, когда влюблен, — в тон ему ответил туманный. — Что даёт мне право предполагать, что ты даже её не любишь. Об этом не спрашивают, если любовь есть. Ты её уже чувствуешь и сам понимаешь, что это оно. С чего вдруг это вспыхнуло? После того, о чем мне сказал Сектар? Тогда это не любовь, Закнеыл. Это страсть и не более того. Она сгорит, и пеплом станешь не ты, а Кая. Хватит с неё разочарований в мужчинах.

И всё же младший брат действительно на него повлиял — говорил Гинтар хоть и резко, но всё же спокойно, и поза его не была показателем желания напасть, не сгущался воздух и не электризовался от магии. И Гин не хотел отступать. Он был уверен в своих словах, он думал о них, когда Валанди вернулась из комнаты Каи (Гин не стал спрашивать, что она там делала).

— Да, спрашивал… Для того, чтобы удостовериться, что я чувствую к ней именно это. Как я мог понять, что это любовь, если я никогда не знал ее? У звездных даже слова такого нет, — выдохнув, Зак продолжил. — Я много думал об этом и могу заверить тебя, что это не мимолётное увлечение. А разочаровываешь здесь её пока только ты. Когда ты перестал замечать, что с ней не все в порядке?

«О чем он?» — хотел спросить, но это он тут играет роль старшего братика! И ему задавать вопросы!