Как и у солнечных золотоволосые, здесь в большей степени преобладали эльфы с серебряными волосами. И они, в отличие от собственного острова, плохо встречали приезжих. На Каю, Закнеыла и Валанди никто не обращал внимания, словно они были пустым местом. Хотя нет, на Закнеыла смотрели даже хуже, чем на рвотные массы в Ниварне. Зато Гинтара здесь явно знали и любили.
— Здравствуй, Гин!
— О! Это же Гинтар вернулся!
— Гинтар, какими судьбами?
И никто не поинтересовался о его спутниках. Их просто не было.
— Высокомерные ублюдки, — выплюнула Валанди так, чтобы не слышал Гинтар, который был опять занят приветствиями с прохожими. Ей не нравилось у солнечных? Здесь было в разы хуже! Она бросала испепеляющие взгляды в ответ на презрение, и если бы в ней была хоть капелька магии, всех прохожих тут же поразила бы молния.
— Оставь, — осадил ее Зак. — Здесь тебе не Сильверсан. Убить не пытаются — уже хорошо.
— Гинтар, конечно, предупреждал, но я не ожидала увидеть в красивой обёртке столько дерьма, — Валанди честно старалась запихать свою гордость куда подальше. Ее могли не любить, ненавидеть, желать убить и проклинать, но чтобы её смешали с грязью одним только взглядом — это стерпеть было сложно. Она натянула капюшон поглубже, чтобы хотя бы так скрыть все свое негодование.
— Добро пожаловать в мой мир, — усмехнулась Кая вообще игнорируя все эти взгляды. Уже в стае привыкла. А может, у неё настроение было хорошее? Точнее оно сегодня такое изменчивое и непредсказуемое. Почему бы не сослать хороший настрой на это?
Зато Гинтар был весел и счастлив со всеми пообщаться. Когда улицы стали более или менее пусты, он показал друзьям на таверну:
— Предлагаю перекусить, да и Валанди стоит перео… А чего вы такие злые?
Солнечная одарила его тяжёлым взглядом из-под плаща и прошествовала мимо, гордо задрав носик и фыркая на каждом ходу. Но через пару шагов, будто что-то вспомнив, остановилась, опустила голову и ссутулилась. Подойдя к таверне, она обернулась и угрюмо уставилась на компанию, ожидая их у входа.
— Надеюсь, смертная казнь у вас на острове запрещена как наказание… — намекнул Зак, что рано или поздно они обязательно во что-то вляпаются. Настрой даже у него был не очень, несмотря на его слова Валанди.
— К ней прибегают, — не понял намёка туманный.
В этот момент из таверны вышел какой-то взрослый мужчина, здоровый, что даже еле в дверь пролез. И неудивительно, что своими плечами он задел солнечную. Кажется, он хотел извиниться, но стоило его взору заметить золотую копну волос из-под ткани, как он тут же плюнул рядом с её ногами:
— Смотри, куда прёшь, шалава лесная!
— Она со мной! — сказал Гинтар не своим голосом — таким же… даже не холодным, скорее, безразличным, словно сказал: «этот таракан в моём доме». Зато эти слова дали эффект — мужчина, стоило ему поднять голову, как тут же смягчил взгляд и улыбнулся.
— О, старший сынок Майнсета! Как давно не было тебя видно! Семейка Стаугаров только о тебе и говорит!
— Да? — скучающие усмехнулся туманный. — А что Сектар?
— Да кто захочет свою дочь этому психу отдавать? Ой, прости, но ты же знаешь, он же…
— Он мой брат! — рявкнул на того Гин, и в незнакомца прилетел такой сильный порывистый ветер, что тот едва устоял на ногах. Кажется, он зашептал что-то о прощении, но посчитал, что выгоднее уйти, нежели добиваться милости.
Гинтар злобно проводил его взглядом и возненавидел себя. Его возлюбленную оскорбили! Его брата оскорбили! А он, будучи сыном не последнего эльфа, должен молча это заглатывать. Нет, хорошо, что он ушёл отсюда! В своих странствиях он понял, что такое развязанные руки, когда на каждое слово можно было немедленно поставить оскорбляющего на место. Физически! Ибо слова мало когда доходят до глупых голов.
— Простите, — обратился он уже к товарищам, но больше к Валанди. — Давайте сразу пойдём домой. Я передумал насчет таверны.
Как хорошо, что Гинтар сразу вмешался, иначе солнечная расцарапала бы лицо этому мерзавцу. Ее рука уже метнулась за пояс к кинжалу, но слова и тон Гина напомнили ей, что здесь нужно держать себя в руках. Она молча стерпела это оскорбление, направив весь свой гнев на того туманного, на которого могла — она послала Гинтару взгляд, полностью выражающий ее мнение об этом острове и его жителях.
— Хочешь, я прирежу его ночью? — шепнул Зак, поравнявшись с солнечной.
— Я тебе помогу, — ответила Валанди, и ее губы растянулись в усмешке, так похожей на оскал звёздного. Хотя оба они знали, что ничего подобного не сделают.
— Не стоит, — покачал головой Гинтар. — Он не виноват, что его таким воспитали. Пойдём.
Но настроение ему безвозвратно испортили. Постепенно он становился разговорчивее, стоило только ступить на земли богатых эльфов, которые владели не просто домами, но землями.
— Вот там мы с Сектаром любили яблоки воровать!.. А вон там…
Кажется, постепенно, но он вновь стал возвращать себе любовь к этому месту. Точнее эта была только любовь к своим воспоминаниям, когда он не знал ни других эльфов, ни другой жизни. Только он и семья. Любимая и единственная. Шли они достаточно долго. Дома стали редеть, пока не пропали вовсе. И лишь облагороженная статуями, фонтанами и причудливыми растениями местность говорила, что эти земли ещё как обитаемы.
Перед четвёркой предстал трёхэтажный особняк, украшенный мраморными колонами, придерживающие односкатную оранжевую крышу. Их встречал парадный вход, к которому вела кирпичная дорога, по бокам которой стояли несколько маленьких фонтанчиков в виде рыб. Сам же двор был украшен кустами самых разнообразных цветов, а также пальмами, под которыми находились несколько скамеек. Если приглядеться, можно было увидеть край бассейна на заднем дворе.
Этот особняк сильно выделялся на фоне тех, которые эльфы прошли ранее. Этот не знал меры скромности, пестрил своим величием, возвышался над всеми другими зданиями. В общем, он был символом туманных эльфов и гордостью Гинтара.
— Добро пожаловать, — улыбнулся он друзьям и, плавно проходя по каменной дорожке, вошёл в дом первым.
— Надо было все же переодеться, — проворчала Валанди, разглядывая все это богатство. — Мне во дворец не так стыдно входить в дорожном снаряжении, как в этот особняк.
— Ещё не поздно вернуться на корабль, — поддержал ее Зак.
— Нет, он уже вошёл, — солнечная указала на скрывшегося за дверью Гинтара. Картинно вздохнув, она последовала за ним. На одно лишь надеялась — у нее будет возможность переодеться в приличное платье до встречи с родителями Гинтара.
Ах, если бы сбывалось всё, что мы хотим… Гинтар отошел от спутников, дабы представить им свой дом изнутри. Особняк внутри был не менее величественен. В отличие от улицы, здесь было свежо и прохладно, однако, если снаружи преобладали тёплые тона, то внутри он был холоден и словно сделан из льда — тёмно-голубые стены выглядели подобно льду, если где-то и были столы, то только из полупрозрачного стекла гномьей работы. В цветах занавесок также преобладали холодные оттенки синего. Дверь сразу вела в холл, а в нём, помимо лестницы вверх было две двери. Но что было за ними?
— Мой милый, — раздался приятный женский голос. Эльфы подняли головы на него, и их взору предстала причина того, почему холл был таким синим. С лестницы вниз плыла богиня ветра. Никак её иначе назвать было нельзя — это была прекрасная стройная эльфийка с мягкими чертами лица, скромным опущенным, но счастливым взглядом, устремленным на сына. А глаза те были даже не голубого, а глубоко-синего, яркого цвета, который очень хорошо выделялся на фоне бледного лица и серебряных волос. Её тело облегали дорогие шелка, полупрозрачные в руках и в спине; позади неё тянулся лёгкий прозрачный шарф, сиреневого цвета.
— Прости, Валанди, — не могла удержаться от комментария Кая. — Но ты с ней и рядом не стояла.
Ох, она покажет этой занозе! Так и хотелось заплевать желчью лунную за это высказывание — на себя бы посмотрела! Валанди хотя бы не в рванье ходит. Только боги знают, скольких усилий стоило солнечной, чтобы сдержаться от ответной колкости. Да, медитация и ей бы сейчас не повредила. Она сделала глубокий вдох, затем медленный выдох. Прилепила на лицо улыбку и зафиксировала взгляд на уровне плечей женщины, как и учил ее Гин.
