- Она позвонила?
- Да. Тебя не было, и я сказал, что было приказано. Изви-ни, Серега, не хотел врать, но ты ж сам понимаешь... У меня семья, тесть болеет...
- Что она сказала?
- Хочет срочно поговорить с тобой, сообщить что-то важ-ное. Приехать к редакции не захотела, сказала, что сама найдет тебя, если будет нужно. Лавкин стоял в дверях и слушал наш разговор. А потом привел меня к Але, сам позвонил Сафарову, или кому-то из компетентных деятелей "ДЕГЛа", а потом затащил в свой кабинет и до конца рабочего дня не выпускал.
- Выходит, Настя сказала, что сама найдет меня, и Сафаров узнал об этом сразу после ее звонка?
- Так оно и есть.
Настя звонила, сказала, что сама найдет его... Она знала, где его искать - у него дома! У Насти были ключи от его квар-тиры, и она пошла туда. А Сафаров и его спецслужба узнали об этом. Они... Да, именно они и схватили Настю! А Квочкин? Поче-му он отпустил его?
- За что же Лавкин уволил тебя, Боря?
- А хрен его знает! Свидетелей хочет убрать.
- Погоди... Ты сказал, что он держал тебя в своем кабине-те до конца рабочего дня, так?
- Ну, так.
- Значит, опасался, что ты можешь кому-то сообщить о том, что Настю хотят схватить в моей квартире, так?
- Не знаю... Серега, мы с тобой не один год вместе, ты меня притащил сюда. Я поступил, как последнее дерьмо, но что было делать?
Чекмарев неожиданно понял все, что случилось вчера. Пав-люкович рассказал ему только часть!
- Боря, а кому ты позвонил потом, когда Лавкин не контро-лировал тебя? Кому сообщил, что Настю схватили люди Сафарова?
- Никому.
- А семь с половиной миллионов откуда у тебя появились? А статья, которую я просил тебя написать, почему восхваляла "Расцвет-банк"? Боря, я всегда считал тебя другом, хорошим журналистом... Мы, действительно, давно знаем друг друга. Ска-жи честно, в чем дело?
- Извини, Серега, слаб человек...
- "Расцвет-банк"?
- Больше я тебе ничего не могу сказать.
- Понятно...
Все встало на свои места. Павлюкович обманул Настю, и она попала в лапы спецслужбы Сафарова, Павлюкович сообщил об этом "Расцвет-банку"... Павлюковича сегодня увольняет Лавкин, без объяснения причин. Значит, "Расцвет-банк" прижал Лавкина и вы-яснил, кто схватил Настю. И отпустил его, Чекмарева, потому что он перестал интересовать их. Так? Очень может быть.
- Боря, Боря...- покачал головой Чекмарев.- Какого же хрена ты мне лапшу на уши вешаешь? Тебе заплатили не за краси-вые глазки, а... За что?
- С чего ты взял, Серега? Никто ничего не платил, просто так получилось.
- Получилось?! Бабки на лечение тестя получились? А Настю сейчас, наверное, пытают! Из-за тебя, сука!
Чекмарев вскочил из-за стола, метнулся к своему бывшему другу, с размаху всадил кулак в его подбородок. Павлюкович охнул и медленно опустился на пыльный пол кабинета.
- Серега...
- Да пошел ты! Вали отсюда на хрен, и чтоб я больше тебя не видел, паскуда!
Павлюкович суетливо вскочил на ноги, дико взглянул на Чекмарева и помчался прочь из кабинета.
Теперь все ясно, Настя была в его квартире вчера вечером, но не дождалась его, попала в лапы... не "Расцвет-банка", а "ДЕГЛа"! Она у них, что можно сделать, чтобы вызволить ее? Только - вернуть документы, которые требовал у него Квочкин! Но он понятия не имеет, где они! Да и вообще, существуют ли они в природе, эти документы?
А что думает по этому поводу Лавкин? Пожалуй, самое вре-мя, поговорить с главным редактором. Возможно, он знает боль-ше, чем Павлюкович, подскажет, где искать Настю.
Чекмарев с тоской оглядел свой кабинет - возможно, и эта уютная комната станет недосягаема для него. Ну что ж... Друго-го пути нет. Вперед по холодному, скользкому коридору, гля-дишь, там и найдет он то, что потерял.
Увидев его, Аля испуганно воскликнула:
- Сережа!..
Как будто он стоял на карнизе высотного дома и собирался шагнуть вперед.
- Начальник у себя?- резко спросил Чекмарев.
- Да, но... Сережа, я...
- Спасибо, Аля, ты настоящий друг.
Чекмарев улыбнулся девушке и без колебаний толкнул дверь начальнического кабинета. Прежде он не считал себя способным открывать дверь кабинета начальника ногой. Потому, что не слу-жил в подчинении своих друзей и не видел в своей работе воз-можности панибратского отношения с руководством. Но в данный момент он просто не думал об этом. Он хотел вернуть Настю, свою Настю.
Лавкин вскинул голову, торопливо вскочил из-за стола, шагнул навстречу, беспомощно разведя руки в стороны.
- Сергей Владимирович!...
- Валерий Петрович...
- Садитесь, у нас есть, о чем поговорить.
- Спасибо, Валерий Петрович, я постою. Как вы понимаете, меня интересует судьба моей девушки, ее зовут Настя.
- Да-да, конечно, я понимаю, Сергей Владимирович, но к сожалению, это прерогатива, так сказать, вышестоящих органов. Сочувствую, но ничем не могу помочь.
- Можете, Валерий Петрович, можете!- воскликнул Чекма-рев.- Вы знаете, где она, кто похитил ее!
- Понятия не имею, Сергей Владимирович,- снова развел ру-ками Лавкин.В частной, так сказать, дружеской беседе, я мо-гу лишь посочувствовать вам и сказать, что ваша подруга заме-шана в очень неприятной истории.
- Валерий Петрович! Девушку похитили, ее, может быть, пы-тают сейчас какие-то бандиты! А вы мне говорите о каком-то со-чувствии! Постыдились бы!
Лавкин, может, и постыдился бы, и постарался помочь свое-му сотруднику, но вчерашний нож у живота был таким ярким напо-минанием о том, что надо помалкивать - лучше не придумаешь. Да и предупреждения Сафарова и Рекрутова не способствовали со-чувствию и пониманию.
- Извините, Сергей Владимирович, но больше я ничего не могу вам сказать. Лично у меня к вам претензий нет, возвращай-тесь на свое рабочее место и... работайте. Все.
- Вы же причастны к преступлению, может быть, к убийству невинного человека!- закричал Чекмарев.- Вас же посадят, Вале-рий Петрович, если с Настей что-то случится! Вы понимаете это? Вы отдаете себе отчет в собственных действиях?!
- Отдаю. А вы?
- Если с ней что-то случится, я не завидую вам, Валерий Петрович!
- Я вам - тоже, Сергей Владимирович,- холодно ответил Лавкин.- И прошу не забывать, что работаете не в государствен-ном издании!
- А в частной лавочке,- мрачно усмехнулся Чекмарев.- Я это всегда помнил, но государственные законы обязательны и для частных лавочек.
- Сергей Владимирович, о чем мы говорим?
- О Насте!
- Кто такая Настя, и какое отношение она имеет к нашему еженедельнику?
- Вы хотите сказать...
- Да, именно это я и хочу сказать! Возвращайтесь на свое рабочее место и, будьте добры, представьте мне план публикаций вашего отдела на следующий месяц. Не смею вас больше задержи-вать, Сергей Владимирович.
- Спасибо,- усмехнулся Чекмарев и пошел к двери.
Лавкин ничего нового не сказал ему, но он был испуган, и надеялся на покровительство Сафарова. Значит, Настя в руках бандитов из корпорации "ДЕГЛ". Только - где она? Этого не знал никто, ни Павлюкович, ни Лавкин...
Вернувшись в свой кабинет, Чекмарев позвонил Борисенко, рассказал о том, что узнал в редакции.
- Это меняет дело,- пробурчал тот.- Интересное кино на-мечается, будем думать. Вечером подскочу к тебе, если какие-то идеи появятся.
После этого разговора стало абсолютно ясно, что надеяться нужно только на свои силы. Самому бежать, выручать Настю.
Только вот - куда?
29
Леденящий душу скрежет железной двери заставил Настю вскочить на ноги, прижаться спиной к кирпичной стене гаража. Да, это был гараж, потому что в бетонном полу имелась прямоу-гольная яма для ремонта машины, точно такую же Настя видела в гараже Олега на даче. Но машины здесь не было, и вообще ничего не было: ни полок, ни ящиков с инструментами, ни запасных час-тей. Голые кирпичные стены. "Вольво", на которой ее привезли, стояла во дворе, даже ключи не вытащили из замка зажигания, ни вчера, ни сегодня. Видимо, знали, что в любой момент машина могла понадобится. А здесь - только стены... Лобан втолкнул ее в этот гараж рано утром, когда она снова оказалась на прокля-той даче. Втолкнул, потом вошел сам, больно ударил по щеке. Она отшатнулась, а он сграбастал толстыми пальцами ее грудь, сдавил так сильно, что Настя не смогла сдержать крик. Он снова ударил ее по лицу, притянул к себе, пальцы второй руки сунул в ее джинсы и стиснул низ живота. Настя закусила губу и с яростью толкнула его в грудь обеими руками. Лобан явно не ожи-дал, что она будет сопротивляться, шагнул назад, оторвав свои мерзкие пальцы от ее тела. Ухмыльнувшись, он занес руку для удара, но что-то остановило его. Несколько минут он рассматри-вал ее, склонив набок лысую голову, а потом круто развернулся и вышел.
