- Нет худа без добра. Теперь я считаю, что руки у нас развязаны. Надо взять Чекмарева и заставить его говорить. Все равно он обречен. Поделится с нами информацией, а потом тихо исчезнет, я позабочусь о том, чтобы его труп никогда не нашли.
- Это уже было, мы рассматривали такой вариант и отвергли его!Квочкин стукнул кулаком по столу.- Потому, что пришли к выводу: тронем Чекмарева - документы попадут в прессу! А этого нельзя допустить!
- Да, отвергли такой вариант. И зря. Я предлагал сразу взяться за журналиста, но вы убедили меня, что силовые методы здесь неприемлимы,- без тени сомнения заявил Кондра.- Теперь я уверен - приемлимы. Еще до того, как документы попадут в прес-су, мы будем знать, у кого они. И постараемся принять необхо-димые меры. Но даже если и попадут - ничего страшного не слу-чится. Мы будем знать ублюдков, которые решили попугать нас. И я клянусь, что у них земля будет гореть под ногами. Я заставлю их пожалеть о содеянном, более того - исправить свою роковую ошибку!
- Не пойдет!- жестко сказал Квочкин.- Убрать журналиста - это для прессы то же самое, что убийство следователя для мен-тов. Такой хай поднимется - в дерьме утопят нас. А ведь кроме документов, имеется еще и рукопись, по которой нетрудно опре-делить, о ком писал Чекмарев. Где она, у кого копии? И дело об убийстве Троицкого еще не закрыто.
- Знаете, о чем я жалею, Виталий Данилович?
- Возможно, что знаю.
- Нет, не о том, что могу лишиться работы. Я больше всего жалею, что нельзя дважды убить одного человека! Я бы сделал это сам, но - нельзя.
- Троицкого?
- Я бы разорвал его на части!
- А я бы не стал трогать, по крайней мере, до тех пор, пока ни убедился бы, что он отказался от мысли навредить бан-ку. Но и я не могу ничего изменить. Итак, я пришел к выводу, что у нас остался один вариант. Первый. Если вы помните, мы вчера решили, что имеем два варианта развития событий. Сегодня я приглашаю Чекмарева для переговоров и соглашаюсь купить ру-копись вместе с документами. В настоящий момент нам выгоднее заплатить крупную сумму, но замять это дело и выиграть аукцион по "Черному алмазу".
- А вы уверены, что Троицкий не передал копии документов еще кому-нибудь?
- Пусть это будет вашей головной болью, Ян Сигизмундович. Возможно, переговоры затянутся, мы не сразу сойдемся в цене. В таком случае придется задержать Чекмарева на день-другой. Поп-робуем оказать на него психологическое давление. Он может поз-вонить нашим врагам, сказать, что все в порядке, вот-вот ре-шится вопрос, и они получат то, что хотят. Но выходить отсюда не должен. Подготовьте соответствующую комнату и людей для ох-раны. Когда будет сделано - доложите.
- И вы готовы заплатить этим ублюдкам?
- Я же сказал - готов. Считаю, что лучше будет послать за Чекмаревым машину с нашим человеком и провести его через за-пасной вход. Подготовьте машину и человека.
- Хорошо,- со вздохом согласился Кондра.- Может быть, дать информацию прессе, что Шунт - наш нештатный сотрудник? Невинно убиенный - наш явный плюс. И предупреждение всем, что не мы начали войну.
После недолгого раздумья, Квочкин кивнул:
- Не возражаю.
Кондра медленно поднялся со стула. Он знал, что если Квочкин сам договорится с журналистом, и снимет проблему, ему, Кондре, больше не работать в "Расцвет-банке". Начальником СБ станет другой человек, возможно, Амин. Но Кондра не был бы са-мим собой, если бы не попытался изменить ситуацию. Прежде, чем сообщить информационным агентствам об убийстве сотрудника "Расцвет-банка" необходимо сообщить об этом своим людям, кото-рые имеются и в еженедельнике "Коридоры власти".
По московским понятиям Старая Басманная улица пролегла совсем близко от Чистопрудного бульвара. На машине за десять минут можно доехать. Но не близкое расстояние было причиной того, что в особняке на Старой Басманной, в кабинете генераль-ного директора корпорации "ДЕГЛ" шел разговор, очень похожий на разговор в кабинете председателя правления "Расцвет-банка".
Начальник СБ корпорации Евгений Рекрутов сидел в кресле, а его шеф Сафаров ходил перед ним. Сегодня Сафаров напоминал разъяренного, взъерошенного кота. Рекрутова больше всего сму-щало то, что он сидит в кресле, а шеф ходит туда-сюда. По ар-мейским правилам он, провинившийся офицер, должен стоять навы-тяжку перед начальником. А он сидел в кресле... Да, это не ар-мия, тут совсем другие правила!
- Ты, Женя - Рекрутов, и полностью оправдываешь свою фа-милию. Ты рекрут, призванный в корпорацию для того, чтобы защищать ее интересы. Понятно? Если не можешь - скажи сразу, мы спишем тебя.
- Я стараюсь, Константин Рашидович.
- Что ты стараешься, Женя? Твои люди убили ночью челове-ка. Для этого должна быть причина. Одна причина: убийство при-несет выгоду нашей корпорации. Прямую или косвенную - неважно. Где эта выгода?
- Константин Рашидович, мои люди попытались задержать че-ловека, но он оказал сопротивление. Он был вооружен, и они вы-нуждены были применить оружие.
- Вооружен? А ты думал, он будет старый, больной человек? Твои люди скажут: поедем, мы попытаем тебя немножко, и ты все расскажешь. А он ответит: нет, дорогие, не надо меня пытать, я и без пыток все скажу, потому что уважаю вас. Так думал, да, Женя? Не знал, что взять нужно вооруженного, сильного и опыт-ного человека?
- Осечка вышла, Константин Рашидович.
- Это не осечка, Женя, это очень плохая работа. Если уби-ваешь человека, должен знать, зачем. А не знаешь - не убивай. Ты не знаешь! А я должен думать, а если милиция найдет машину Кислюка и Сидора, арестует их, что будет? А если они "раско-лются", скажут, на корпорацию "ДЕГЛ" работали? Что подумают в правительстве о корпорации "ДЕГЛ"? Бандиты, так и подумают! Прямо перед аукционом по "Черному алмазу"!
- Машину не найдут, я приказал сменить номера. А Кислюка и Сидора никто не видел.
- Ты дурак, Женя, потому что не понимаешь простых вещей. Человек убит, а мы ничего с этого не имеем! Кто он, на кого работает, почему следил за квартирой Чекмарева - совсем ничего не знаем! Милиция ищет убийцу, допустим, не найдет. Но кто-то еще ищет, ты знаешь, кто? Какими возможностями обладает? На кого может подумать?
Рекрутову очень хотелось вскочить с кресла, встать навы-тяжку и сказать: так точно, дурак! Он не раз это делал, когда служил в армии. Но здесь другие законы, приказано сидеть - си-ди. Слушай и молча кивай.
- Виноват, Константин Рашидович.
- Конечно, виноват. Мы хотели не допустить провокации, но ты и твои люди сами ее устроили. Если наши конкуренты хотели, чтобы мы вытрясли из Чекмарева душу - они добились даже боль-шего, мы убили человека! Если кто-то и вправду хотел продать нам документы и следил, чтобы мы не отняли их - он не станет больше разговаривать с нами! Везде плохо получается!
- Мне очень жаль...
- Мне тоже. Молись, Женя, чтобы это не оказалось провока-цией, и чтобы мы не влипли в говно перед аукционом. Всего-то нужно было сделать разоружить, доставить и выяснить, на кого работает. Не сделали, не смогли! Почему я должен платить лю-дям, которые не могут делать свою работу, а?
Казалось, эта экзекуция никогда не кончится. Уж лучше бы он орал, оскорблял, топал ногами, лучше б ударил, чем так мо-нотонно и последовательно смешивать с грязью, не забывая напо-минать, что грязь подлежит уничтожению. Тяжело работать с эти-ми восточными мудрецами, мать их!..
- Я накажу их, Константин Рашидович.
- Не наказывать надо, это в нашем деле бесполезно. Или убирать негодных сотрудников, или заставить их исправлять ошибки. Убирать пока не будем. Тебе надо узнать, кто такой убитый, где живет. А потом - на кого работал. Но очень осто-рожно, милиция тоже будет заниматься этим.
- Понял. Сейчас же займусь этим вопросом. А с Чекмаревым как быть?
- Как быть? У нас есть Чекмарев, и есть девушка, которая принесла дискету. Я прочитал роман, очень интересный. Сашок Мануйлов прав, если еще найти документы, "Расцвет-банку" при-дется любить и жаловать нас. Как быть? Девушку искать не надо, Москва большая, девушек много, как найдешь? Подождем, пусть сама позвонит. Скажи своим специалистам, к моему прямому теле-фону надо подключить магнитофон, и чтобы сразу определили, от-куда звонит. А с Чекмаревым надо говорить. Через Лавкина. Что мы согласны, пусть приносит документы и получает миллион.
