– Про того, которого капля никотина разрывает в клочья, убив перед этим лошадь, – пояснила Женька и требовательно уставилась на пацана. – Ну, узнал что-нибудь интересное?

– Да у нас тут все интересное, – со вздохом начал тот и вывалил на внимательно слушающую его публику ворох информации. Ее действительно было много, и что-то в новинку было даже для Карася, который пару раз удивленно приподнимал бровь, а несколько имен из рассказа мальчишки записал себе в мобильник. Но все было не то. Разборки между торговцами, драки алкашей, какие-то угрозы, вокзальные дрязги…

– Да что ж такое-то, – выругалась Женька. – Пусто и здесь видимо.

– Послушайте, молодой человек, – вдруг вспомнила Валентина. – А цыгане? Вы почему-то совсем их не упомянули.

– А, ну их, – махнул рукой Шкет. – Эти блаженные с утра на своей волне. У них там какая-то бабка с катушек съехала утром, так они сегодня все на работу не вышли. Ни попрошайки, ни торгаши. Свищ даже к их барону ходил, они поругались крепко, но тот уперся и ни в какую. Свет клином у них на этой бабке что ли сошелся?

– Бабка, бабка, – задумчиво повторила Валентина и обратилась уже к Карасю. – Уважаемый, а нельзя никак нам с этим самым бароном поговорить недолго? Хватит вашего авторитета?

– Врать не буду, не знаю, – честно развел руками их спутник. – Сами понимаете, ромулы народ своеобразный, да и барон, он же и не барон по сути, а только первый среди равных. Цыгане между собой вроде все как равны, но этот, он как наш вор в законе будет. Только Свища воспринимает, да и то не всегда, а за ровню лишь одного Лешего признает. Но попробовать можно. Давайте только доедим, а?

И они доели, заодно Карасик поручил девушке накормить Шкета. Тот немного обалдел от такой щедрости, видимо, в этой «столовой» его еще ни разу не кормили, но покорно пошел за официанткой куда-то вглубь помещения.

– Все, положите меня здесь, – отодвинулась от стола Женька. – Я объелась.

Карась улыбался фирменной улыбкой, довольный похвалой, как будто он лично ремонтировал это помещение и вся еда была также его творением.

– Ну так, могём, – гордо, выпятив грудь, заявил он.

– Не могём, а могем, – поправила его Валентина и встала. – Где расплачиваться и куда идти к цыганам?

Цыганский лидер оказался совсем не таким, как представляла себе его Женька. Она ожидала увидеть бородатого мужчину лет 65–70, одетого в яркие одежды, сидящего на подушках в окружении членов своего табора, а в результате Карась привел их в какое-то офисное помещение рядом с Ярославским вокзалом и представил моложавому мужчине, одетому в строгий темно-синий костюм. Встреть его Женька в метро, решила бы, что он работник банка или даже госслужащий. Единственным отличием от портрета среднестатистического чиновника оказались массивная золотая печатка на одной руке и перстень с каким-то крупным камнем на другой.

Карась сначала переговорил с хозяином офиса наедине, тот видимо не очень горел желанием общаться с полицейскими, но в результате уступил настойчивым просьбам помощника местного авторитета.

– Мне нечего особо рассказать вам, мы сами не знаем, что ночью произошло, – не дожидаясь вопросов, начал он первым.

– А вы что-то чувствовали ночью? – удивленно спросила Женька.

– Ну да, – развел тот руками. – Все мои земляки почувствовали, как будто сильный взрыв был, и волна до нас долетела. Мы такие вещи чувствовать умеем. А бабка Мистрелла будто с ума сошла, все смотрит в одну точку и повторяет: «Смерть пришла, кровь пролилась». Перебаламутила весь табор, даже меня напугать умудрилась. Я поэтому от греха подальше запретил людям сегодня работать, посмотрим, как дальше будет. Успокоится – хорошо, если нет – то сниматься придется. Старуха просто так говорить не будет. Она шувани, причем очень сильная.

– А что-то еще она говорила? – уточнила Валентина.

– Да нет, только вот эти две фразы, – было видно, что хозяину офиса в тягость эта беседа.

– А можно мы с ней поговорим? Может она нам что-то еще расскажет?

– Я не совсем уверен, что сейчас удобный момент. Мистрелла очень слаба, ваши расспросы могут только навредить ей, – цыган смотрел на Валентину, как будто не понимая, чего она хочет. – Моего слова недостаточно?

– В других ситуациях достаточно, – Валентина смотрела прямо в глаза «цыганского барона». – Но сейчас вы просто не понимаете, что произошло и что происходит. Страшно стало? Так это пока всего лишь страшно, а завтра будет ужасно. Вы даже не знаете, чего боитесь. А ваша шувани знает, и если она расскажет нам, то мы сможем помочь. Вы в ответе не только за Мистреллу, но и за других людей. Дайте нам попробовать!

– Попробуйте, – мужчина тяжело вздохнул и сел в кресло. – Поймите правильно, я не против, но я что-то сильно сомневаюсь, что у вас что-то выйдет.

Цыган нажал какую-то кнопку на рабочем столе и через несколько минут в комнате появился высокий молодой цыган, тоже одетый в офисном стиле – брюки и рубашка.

– Проводи их, пожалуйста, к Мистрелле.

Идти оказалось недалеко, шувани Мистреллу они увидели сидящей в большой комнате, освещаемой, однако, только светом свечей и почему-то двух керосиновых ламп. Женщина была уже очень преклонных лет, да и выглядела как-то не очень здорово, часто и прерывисто дышала, полулежа с закрытыми глазами на подушках. Рядом суетилось две девочки лет четырнадцати, одна вытирала пот со лба, видимо, своей наставницы, вторая готовила какой-то отвар на маленькой электрической плитке.

Сопровождавший девушек и Карася молодой человек мягко подошел к девочкам и, наклонившись, что-то сказал одной из них. Та посмотрела на него, потом на гостей и обернулась к колдунье.

– Пусть девушки подойдут! – внезапно сказала та сильным голосом, не открывая глаз. – А ты стой на месте! – повысила она голос на дернувшегося вместе с девушками Карася. – Это не твоя беда и тебе эти знания ни к чему.

В этот момент у Валентины зажужжал мобильник, та глянула на экран и сунула Женьке:

– Ответь, скажи, что мы заняты, и узнай чего хочет. Если освободился, то пусть едет к нам.

Женька тоже взглянула на экран и прочитала: «Павел Павлович». – Кто это? – недоуменно спросила она и, увидев, что Валентина уже повернулась к Мистрелле, ответила на звонок. – Да?

– Здравствуйте, восхитительная покорительница темных сил! – раздался в динамике знакомый голос.

– Ой, Палыч, это ты? – сообразила, наконец, Женька.

– Евгения, а вы чего чужие трубки хватаете? – это действительно был Пал Палыч. Просто Женька настолько привыкла звать его просто Палыч, что, увидев полные имя и отчество на экране телефона, даже не подумала про коллегу.

– Валентина занята, мы около Ярославского, работаем пока, – быстро протараторила девушка в трубку, видя краем глаза, что колдунья что-то говорит Валентине, и разрываясь от любопытства.

– Трудяги! – довольным тоном констатировал Палыч. – Олег Георгиевич просил подсобить вам, чем смогу. Где мне вас искать?

– Мы, наверное, скоро освободимся, приезжай на Комсомольскую. Где-нибудь возле Ленинградского вокзала найдемся, хорошо?

– Договорились, – звонок завершился, и Женька поспешила к беседующим Валентине с Мистреллой.

– Кого-то пытались призвать, но что-то пошло не так – тем временем говорила колдунья. – Там использовали кровь, поэтому энергии получилось очень много. Но ее не сумели направить, и она выплеснулась наружу. Сейчас канал закрывается, но с той стороны уже поняли, что надежда вернуться в этот мир у них есть. Я чувствую зло, которое сочится из этого прорыва и поэтому мне так плохо. Если эту прореху не заткнуть окончательно, то негативная энергия начнет расползаться по округе и питать существ с той стороны. А они, в свою очередь, становясь сильнее, начнут убивать.

– Приехали, – охнула Валентина. – Спасибо вам, Мистрелла, мы постараемся помочь вам… Да и себе тоже помочь!

– Иди, дочка, я верю, что вы сможете, – было видно, что разговор с демонологом отнял у шувани последние силы. Она откинулась на подушки и снова закрыла глаза. Валентина выпрямилась и махнула Женьке: