– Пока понятно, – Женька аж дышать начала реже.
– Умение отличить ведьму от обычных людей приходит с опытом. Конечно, если у тебя есть сила, ты просто начнешь чувствовать сущность собеседника, но и простое наблюдение за некими особенностями внешности, поведения практически всегда приводит к таким же правильным выводам. Соответственно, этому можно научиться, и ты тоже скоро научишься. Это вторая грань.
– Ага, поняла, – Женька, как губка, впитывала новую информацию.
– Магия и магические ритуалы – явления абсолютно разного порядка. И надо уметь их разделять. Магический ритуал может совершить любой, например, ту же порчу… Ее вообще иногда вешают, не ведая, что творят. Или материнское проклятие. Наверное, самое страшное, что может приключиться с человеком, и никто из ведьм дите свое проклинать не станет, потому что плохо кончится. Причем для всех плохо. А обычные люди проклинают друг друга почем зря.
– А магия тогда что? – становилось все интереснее.
– А магия – это изменение сути вещей. Например, если ведьма сварит приворотное зелье, то оно будет работать. И довольно эффективно. А если ты или я повторим все то, что они делают, получится просто водичка. Потому что у нас силы нет, и зелье не получится, – терпеливо продолжала разъяснять основы потустороннего бытия Валентина.
– Ну а как вы тогда демонами занимаетесь, – недоумевала Женька, – если в вас дара нет?
– Видишь ли, демонология сейчас уже больше научное знание, чем что-то таинственное и непонятное. Четко изучено, что надо сделать, чтобы призвать сущность из того мира и как можно загнать ее туда обратно. При желании можно найти точную инструкцию, какую пентаграмму, чем, где и как рисовать. Что при этом говорить и какая жертва потребуется. Другой вопрос, что демоны очень тяжело поддаются контролю. С ними даже ведьмаки и природные ведьмы связываться не хотят. Демон сожрет всех вокруг, невзирая на то, кто его призвал и зачем это сделал. Чувства благодарности, жалости или взаимопомощи им неведомы. Поэтому самое важное качество при работе с демонами – это ментальная устойчивость. Если она высокая, то есть шанс удержаться в сознании при встрече с этой гадостью и что-то ему противопоставить. Иначе встреча с демоном становится для тебя последней. Вот кроме этой самой устойчивости – никаких других особенностей у меня нет. Ну и плюс, я помню наизусть примерно двенадцать тысяч различных пентаграмм и их предназначений.
– Ого, – искренне восхитилась Женька. – Это же как китайский язык выучить.
– Ну типа того, – скромно улыбнулась Валентина. – Но китайский дался мне как-то легче.
– Вот это вы уникум, – пробормотала ошарашенная Женька. Так они и дошагали до платформы Каланчевская, о существовании которой не всегда знают даже те, кто прожил в Москве долгое время. Скромно притаившаяся в тени Ленинградского вокзала платформа тихо почивала на лаврах былой славы, честно исполняя свою функцию. Вечерний час пик еще не наступил, поэтому около входа на перрон было немного людно.
– И что мы должны здесь искать? – недоуменно покрутила головой Женька. Валентина, не торопясь, оглядывала здание Императорского вокзала, кассы пригородных электричек, располагавшиеся в нем, потом также внимательно осмотрела небольшой скверик. – Если честно, я сама не знаю, – задумчиво ответила Валентина. – По идее, как сказал Олег Георгиевич, любой ритуал должен оставлять материальные следы. Тем более ритуал такой силы, который докатился отсюда до Чистых прудов.
– А какие это могут быть следы? – развела руками Женька. – Поваленные деревья, лужа крови на трамвайных путях? Если даже в наших сводках нет ничего необычного, то что мы можем найти здесь?pВалентина немного подумала, внимательно оглядывая окрестности, и с сожалением вздохнула:
– Единственное, что мне приходит в голову, нам все-таки привлечь к поискам местный контингент. Я тоже ничего не вижу, а где здесь провести ритуал, скрывшись от людских глаз, не представляю.
Она достала из сумки мобильник и бумажку с номером, которую получила от Ровнина, забавно шевеля губами, набрала номер и нажала вызов:
– Добрый день, молодой человек. Я от Олега Георгиевича, мне нужен Свищ… Очень приятно, Валентина… Мы у здания Императорского вокзала… Ну какого вокзала, кассы пригородные у станции Каланчевская… Хорошо, ждем…
Она как-то немного растерянно нажала отбой и посмотрела на Женьку:
– Колоритный молодой человек… Велел подождать.
– Ну значит подождём, – философски ответила та и вдруг целеустремленно направилась к двум бомжам, опасливо бредущим вдоль забора, огораживающего железнодорожные пути.
– Уважаемые, – еще издали закричала она, – постойте, парочка вопросов!
– Пятьсот рублей, – мгновенно отозвался один из них.
– За что? – опешила Женька. – За ответы на вопросы, – спокойно ответил тот. – Мы цены знаем и интервью бесплатно не раздаем, не хочешь платить, проходи мимо. Ты же из газеты?
– Из какой газеты, – вскипела праведным гневом девушка и потянулась к карману за удостоверением. – Лейтенант Мезенцева, Главное следственное управление при МВД России. Я вам сейчас покажу и интервью, и пятьсот рублей, и…
– Ой, девушка, вернее товарищ лейтенант, извините! – немедленно затараторил второй. – Обознались, с кем не бывает! Не надо денег, мы ничего не видели и ничего не знаем. Разрешите идти?
– Куда идти? – Женька злилась, не понимая, что она делает не так и почему не может допросить даже несчастных бомжей. – Я вас еще и не спросила ни о чем.
– Спрашивайте! – с готовностью подтвердил первый. – Мы на все вопросы ответим. Только мы ничего не видели и ничего не знаем.
Женька набрала полные легкие воздуха, не нашла, что сказать, выдохнула и растерянно оглянулась назад, ища поддержки у Валентины. Но за спиной вместо коллеги почему-то обнаружился довольно чумазый парнишка лет двенадцати, с интересом наблюдавший за разыгравшейся пантомимой.
– Эээ, я тоже ничего не знаю! – с улыбкой замахал он руками. – Я от Свища пришел. Вы же к нему?
– К нему, – зло буркнула Женька и обернулась к бомжам. – Проваливайте! Толку от вас…
– Вот спасибочки, – почти хором ответили те и припустили подальше от ретивого лейтенанта аж из самого Главного управления.
Мальчишка стоял, нагло ухмыляясь и внимательно осматривая снизу-вверх Валентину с Женькой.
– Так это вам к Свищу надо? Документики не предъявите?
– Мальчик, – Валентина с таким же интересом посмотрела на вокзального обитателя. – Ты не хами, ладно? Пришел, отвел, ушел. Так?
– А я абы кого водить не нанимался, – не уступал парень.
– Какой ты грозный, – улыбнулась демонолог. – Ну может давай Свищу позвоним, – Валентина начала доставать телефон. – И уточним у него, кто ты такой и кого куда водишь.
– Тихо-тихо, – парень испугался, но сделал это как-то этак, с достоинством, что ли. Женька даже прониклась к нему уважением. – Уже и спросить ничего нельзя. У нас здесь порядок, сами понимать должны. Пойдемте.
Площадь трех вокзалов разительно изменилась за последние годы. Исчезли бесконечные торговые палатки, стихийные развалы, на которых, казалось, можно было купить все, что душе угодно – от китайских игрушек до пулемета Калашникова. Где-то покрасили, где-то просто подмели, в результате чего площадь стала казаться шире и светлее. Хотя это не отменяло бесчисленного количества людей, снующих от вокзала к вокзалу, ныряющих в подземные переходы и спуски к метро, выныривающих оттуда, бесконечного числа таксистов, носильщиков, раздатчиков бесплатных и платных газет. Постоянное броуновское движение превращалось в единый хоровод, который, казалось, мог захватить любого и унести в неведомые трущобы Комсомольской площади. Судя по всему, страх исчезнуть касался любого, попадающего на эту площадь, потому что по площади Трех вокзалов практически никто не ходил спокойным шагом, все куда-то бежали или, как минимум, шли быстрым шагом. Даже заядлые курильщики, выходя с электричек, за редким исключением, не останавливались на «законный» перекур, а сделав торопливо несколько тяг на ходу, ныряли в этот людской водоворот.
