- Жизнь научила.

- А я подумал, что ты такая колючая от того, что тебя лупят.

- Меня не бьют, - возмутилась я.

- С дерева упала?

- Можно и так сказать.

- Ты можешь и дальше выгораживать придурка, который тебя отлупил, но учти, ударил один раз, будет и другой раз... Что молчишь, отец избил?

- Нет!

- Муж? Ты что, уже замужем? Такая мелкая и уже замужем?

- Я не замужем. И вообще, прекрати допрос! Меня никто не бьёт. Это был просто несчастный случай.

- Тогда расскажи, как получилось, что такая юная хрупкая девушка имеет круги свинцового цвета под глазами?

- Я не буду тебе ничего рассказывать. Это не твоё дело! И вообще, заканчивай монтаж этой грёбаной антенны и проваливай в город.

- А с чего это ты тут распоряжаешься? Я с Татьяной договорился, что могу до понедельника погостить в её доме!

- Что!? Быть этого не может!

- Может. Когда она приедет, спросишь у неё.

Я захлёбывалась от его наглости. Он мне врал, глядя в глаза, и при этом ещё мило улыбался. Но самое возмутительное, продолжал меня придерживать за плечи.

- Никита, пожалуйста, вернись к установке антенны, – процедила сквозь зубы я.

- Не могу. У тебя кружится голова. Видимо, это последствие сотрясения мозга. Ты упадёшь без моей поддержки. Я не имею права оставить тебя одну, не оказав элементарную мед. помощь.

Подавленно выдохнула и, посмотрев на него с мольбой, попросила:

- Может, ты прямо сейчас поедешь в город? Я заплачу, сколько скажешь. Можешь ничего не доделывать. Только уезжай.

- Я так не могу. Тем более что хочу дождаться Татьяну.

- Зачем?

- Соскучился, - он игриво мне подмигнул, - Мы с ней давно не виделись.

Мне больших усилий стоило не крикнуть ему в лицо, что он врёт. Нагло. И тем возмутительней, что я сама виновница его поведения. Я ввела его в заблуждение, в результате он вьёт из меня веревки.

- Может, ты ещё скажешь, что состоишь с Татьяной в интимной связи?

- Я подобными вещами не хвастаюсь. Но в данном случае, скрывать не стану. Что есть, то есть.

- А ты наглый! - отпихивая руки Никиты от себя, я гневно посмотрела в его голубые глазища. – Татьяна с таким как ты никогда бы не связалась!

- А «с таким», это с каким?

- С таким самоуверенным и холёным!

- Хочешь сказать, Татьяна только с закомплексованными задротами встречается?

- Я этого не говорила!

- А мне показалось, говорила. И всё же ты ошибаешься. Я с Татьяной в более чем дружеских отношениях. И именно по этой причине останусь здесь до её возвращения. Даже на ночь.

- Не останешься. Татьяна не говорила, что ты её друг. Ты врёшь!

- Зачем?

- Из прихоти!

- Из похоти! – передразнил меня Никита и опять подмигнул. Я невольно зарычала. - Маня, а ты забавная. Точно не замужем?

Ещё раз сдержалась, чтобы не наговорить грубостей. Толкнула наглеца в грудь, пытаясь освободиться от его назойливой опеки.

- Сейчас вырвешься и упадёшь, - остерегая, произнёс Никита, но позволил освободиться.

Я не упала. На мгновение потеряла координацию, пошатнулась и… присела на землю.

- Как я и предупреждал.

- Я не упала! – защищалась я. – Просто, присела.

- Да, да.

Присел рядом. И продолжил сверлить меня шелудивым взглядом. Я отвернулась от него и в очередной раз пожалела, что вообще затеяла налаживание Интернета.

- Мань, - дружески толкнул Никита меня плечом, - Не обижайся. А хочешь, я тебе пароль от Wi-Fi скажу?И будешь ты самая крутая на селе. Все парни будут у твоих ног.

- Ох, - обхватила себя за голову руками и протяжно взвыла.

- Что, голова разболелась? Так может у тебя есть чем здоровье поправить?

Не сразу я поняла, о чём он. А когда подняла на него удивлённые глаза, он мне жестом показал, что говорил всё же о спиртном.

Взвыла ещё раз.

- Неужели я тебе совсем не нравлюсь? - подсев ближе ко мне, сладким голосом заговорил Никита. – Ты присмотрись. Может, ещё сгожусь?

Больше терпеть это я не смогла.

Резко встала и пошла в сторону дома. Никита за мной.

И тогда, чтобы хоть как-то стабилизировать ситуацию, схватила ведро с водой. Сделала предупреждающий жест рукой.

- Никита, последнее предупреждение. Остановись.

Он мне послал воздушный поцелуй и в очередной раз, улыбаясь, подмигнул. От такой наглости я выплеснула ведро воды Никите под ноги, слегка его обрызгав. Он обомлел. Крупные капельки воды россыпью легли на его рубашку, брюки и чёрные дорогие кожаные туфли.

- Остыл? – спросила и схватила другое ведро с водой. – Значит так, или ты монтируешь антенну, я тебе плачу, и мы мирно разбегаемся, или я целое ведро на тебя выливаю, потом хватаю что-нибудь потяжелей и продолжаю тебя калечить до тех пор, пока ты не осознаешь, что нужно было выбрать первый вариант.

Смахнул ладонью капли с рубашки, посмотрел на свои брюки, потом на меня.

- Мань, ты неправильную тактику выбрала. Так с мужчиной девушка не должна себя вести.

- С мужчиной? А где ты его тут видишь? Ты что ли? Час, как меня увидел, а уже хвост павлиний распушил, типа «смотри, какой я весь распрекрасный!» Думаешь, приехал, и все тебе тут рады, как небожителю? Почести и привилегии? Или мне нужно было падать перед тобой и ноги раздвигать?

- Так ведь ты именно так и сделала. Упала в обморок и ноги раздвинула.

- Идиот, - выругалась и, поставив ведро на лавку, вошла в дом.

- Я же правду сказал!

***

- Маня, - ласково звал Никита. – Маня, выдай мне сухую одежду! Или ты специально меня окатила водой, чтобы иметь возможность полюбоваться красивым обнажённым мужским телом?

Он шел по комнатам и звал меня. Я тем временем спешно собирала свои вещи в сумку.

- Маня! – услышала у себя за спиной. – Маня, а что ты делаешь?

Замерла у открытого шкафа.

- О! – обрадовался Никита и, потянувшись через меня, достал из шкафа вешалку, на которой висела майка двоюродного брата. – Это мне подойдёт.

Едва я успела сориентироваться, как Никита стал, прямо стоя передо мною, стягивать с себя едва мокрую рубашку и тут же вручать её мне.

- Маня, повесь куда-нибудь. Пусть просохнет.

- А…

- А ты как думала? Давай-давай! Не стой как статуя! - командовал Никита, - Или ты…

Приблизился на шаг. Я отступила в сторону шкафа, не желая близости с его голой грудью.

- Или ты ещё не насладилась, любуясь мной?

- Пошляк!

Шлёпнула Никиту его же рубашкой по груди. И освободившись из плена его наглых рук, вышла из комнаты.

Через пару минут он вышел из дома. На его губах всё так же красовалась довольная улыбочка. Майка моего брата превосходно подошла ему.

- Маня! Куда ты опять подевалась?

Отвечать не хотелось. Стою, прислонившись к стволу старой груши, и наблюдаю за Никитой.

- Ах, вот ты где, шалунья!

Разглядывает меня и медленно подходит.

- Никита, предупреждаю, ещё один подобный взгляд в мою сторону, и гвоздиком нацарапаю на твоей машине «озабоченный».

- Я?

- Ты.

- Фи. Какая ты несовременная.

- Какая есть.

- Мань, последний вопрос. Ответь честно, и я не стану больше приставать.

- Ну что тебе ещё нужно?

- Кто тебя избил?

С его губ мгновенно слетела улыбка. Казалось, его действительно интересовало, при каких обстоятельствах на моём лице появились уродующие отметины. Интересовало, как если бы от этого зависела его жизнь. Или он через созерцание моих гематом испытывал личное оскорбление.

- Меня никто не бил. Я сама упала.

- Врёшь. Ты явно что-то скрываешь. Я по глазам вижу. Ты боишься.

- Тебя? - с усмешкой спросила я.

- Не столько меня, сколько кого-то другого. И я хочу знать его имя. Хочу знать, из-за какого гада девушка вынуждена носить солнцезащитные очки, даже когда нет солнца.

- Зачем тебе это? Возмездие решил устроить?

- Решил.

- Напрасно. Я не нуждаюсь в опеке. По крайней мере, не в твоей.