— Не уверена, — честно отозвалась брюнетка. — Кажется, он дышал, — облегченно выдохнула девушка, улыбнувшись.

— Как?! — изумленно отозвалась Серсея, несколько часов назад приказавшая своему демону убить глупую внучку Фисы, когда та появится в поле его зрения. Лично Пиритс уже похоронила юную наследницу и немного удивлялась, каким образом остальные добрались так далеко, но мало ли?

— Вот так, — вдруг зло выдохнула Вика и одним резким движением бросила кинжал вперед. Была такая у нее особенность, когда сильные эмоции переполняли ее сущность, она не промазывала. На всех пробах в ОРДеДе Вика являлась настоящей мазилой до момента, пока кто-то не разозлит ее насмешками или она не взбесится на проклятый агрегат убийства в руке и ускользающую мишень. Несколько мгновений тишины и Пиритс мешком оседает на пол, конечно, Воканс целилась не смертельно задеть старуху, но если в ближайшее часы не оказать ей первую помощь… короткая тьма потери сознания перерастет в вечное небытие смерти.

— Браво! — издевательские аплодисменты гулко разносились по пустому залу с колонами, а слово, отбиваясь от стен, уносилось вдаль эхом. — Благодарю тебя за то, что избавила меня от необходимости убивать эту полоумную, — из тени, где несколько минут назад скрывалась Серсея, вынырнул…

✡🔯✡

Усложнять просто, упрощать сложно.

«Закон Мейера»

Быстрым шагом покинув коридор, где на прохладном полу я оставила истерзанный моими кинжалами и клыками песиков полутруп Варгина (оказалось он не был готов ко встрече со взбешённой наследницей рода Воканс), я старательно шагала вперед, не оглядываясь. Потому что, если посмотрю назад, мое жалостливое сердечко не выдержит, и гада, которым является красивый и милый котик из моих детских воспоминаний, я попытаюсь спасти. Тряхнув головой, в попытке прогнать несвойственные мне милостивые порывы и глупые мысли, я сознательно отстранилась от плохого предчувствия, которое только усилилось, стоило мне миновать Варгина.

Ступая настолько тихо, насколько только возможно, я прислушивалась к громкому эхо отповедей Серсеи Пиритс и удивлялась. Никогда бы не подумала, что она связана с Волдемортом. Впрочем, я вообще старалась не думать об этой Розовой Ведьме, поэтому не удивительно. Остановившись перед входом в тронный зал с виднеющимися высокими колоннами, я с интересом слушала слова, вылетающие из уст Пиритс. Но стоило услышать об Варгине, я не сдержалась. Вот же, стерва! Как можно своего ручного демона так подставлять, и вообще, так пользоваться? А я?! Понимание, что избегая синеглазого Аполлона, тем самым игнорируя свою интуицию, я сильно глупила, просто оглушило. Дядя был прав, а я… как всегда! Обида, злость и сдавшие нервы вылились в предельно точный бросок кинжала, и с некоторым садистским удовольствием я наблюдала, как ведьма рухнула кулем наземь.

От поглощения моей души темными силами отвлекли громкие хлопки, а затем ироничные интонации в таком знакомом голосе. Нет, это не был хорошо запомнившийся рык медведя, приказывающий демоническому монстру убить меня. Это был мягкий баритон, в котором, помимо бархатных ноток, слышались стальные. В нем чувствовалась сила и уверенность, привычка отдавать приказы. А затем, из тени вынырнул сам обладатель вкрадчивого голоса, который впервые на моей памяти произнёс слова со столь чудовищным смыслом. Лицо этого мужчины было несколько более бледным, чем обычно, под изумительно красивыми глазами намечались тени усталости. Черные, словно вороново крыло, волосы сильно отрасли, став таким же вихрастым безобразием, которое столь часто я лицезрела у Гарри Поттера за общим столом восьмого курса большом зале. А ведь раньше они всегда были коротко подстрижены, топорщась колючим ёжиком. А глаза! Такие невероятные, колдовские, родные изумрудные глаза сейчас несколько потемнели и поблекли, но встретившись с ними взглядом, я все равно затаила дыхание. Сердце пропустило удар и понеслось вскачь, стоило лицезреть эту мощную, подтянутую фигуру, вечность знакомые черты лица. Сейчас, я впервые в жизни не верила в то, что видела.

— Киртан, — вдруг охрипшим голосом, выдохнула я, делая шаг вперед.

Мое неверие не помешало мне почувствовать всепоглощающее счастье. Это длилось краткий миг, но и его мне хватило чтобы взять себя в руки и сдержать слезы, набежавшие на глаза. Нельзя плакать. Надо узнать… попытаться понять, что здесь, в конце концов, происходит! Разобраться во всем и взять под контроль. Впрочем, бурно отреагировавшее на появление дяди сердце неожиданно забилось, а пятая точка, так сильно связанная с шестым чувством, забила тревогу.

— Ну, здравствуй, детка, — улыбнулся только уголком губ оживший мертвец. Или он не умирал? Киртан просто не мог подстроить свою смерть, он… никогда бы не поступил ТАК со мной!

Привычное, и в одночасье совершенно непривычное, обращение кольнуло слух, потому что было странным, очень. Обычно дядя звал меня по имени, в крайних случаях, когда был очень зол, просто до потемнения в глазах — «деточка». Но это его «детка», такое чуждое обращение покоробило, заставив передернуть плечами. Я не могла понять, Киртан зол на меня? Или нет? И что у него с глазами, с теми восхитительно и лукаво сияющими изумрудами? Почему они потемнели, стали похожи на поганое болото?

— Что всё это значит? — сглотнув неожиданно вязкую слюну, всё также хрипло прошептала я.

— Не глупи, детка, — упорствовал со своим новым обращением Кир. — По-моему, всё предельно ясно.

— А по-моему, ничего не ясно, — вмешался в наш странный диалог Курама. Остальные помалкивали, с опаской поглядывая на моего родственника, впрочем, не уверена, что они поняли кто перед ними. Только Гермиона переводила потрясенный взгляд с меня на дядю. Ее карие омуты как будто говорили: «Ты же сказала — он умер!». Но это был всего лишь шок, никак не обвинение. Мимолетно пожав плечами в ответ Мионе, я сконцентрировалась на диалоге. — Зачем тебе оживлять Волдеморта? — скептически вскинул бровь демон. Выглядело и звучало всё так, будто он сомневался в психическом здравии моего дяди. Однако, когда последний громко расхохотался, как натуральный такой злодей, и я начала в нем сомневаться.

— Вы всерьёз полагаете, что я буду кого-то там воскрешать? — совершенно не реагируя на, если судить по страницам «Пророка», имя оного из величайших темных волшебников данного столетия. И вот это было характерно для Кира, но вот взгляд, полный презрения на Кураму… Мне казалось, наша компания, а точнее дядя с вороном, давно прошли через трудный этап невосприятия друг друга и даже немного подружились. Или я ошибалась, в очередной раз? — Я был более высокого мнения о твоих умственных способностях, Курама.

— Сила, подобная божьей! — понимающе воскликнула я, вспоминая бессонные ночи в домашней библиотеке и предвосхищая вопрос своего демона. Курама мысленно выругался на латыни, заставив меня немного покраснеть. Впрочем, сейчас не до смущения, тем более, что я была солидарна с другом. — Но зачем тебе она? — растерянно спросила я, смотря на родственника. — Ты ведь никогда не хотел… не стремился…

— Ты уверена? — насмешливо поинтересовался… мой дядя?! Теперь я не уверена лишь в одном, стоит ли сейчас передо мной Киртан. Потому что, да, я отлично знала чего желал мой дядя. И безграничной силы, а по совместительству и власти, он не хотел. Слишком большая ответственность, а ему и должности главы ОРДеДе хватало по горло. Секретов, тем паче таких серьезных, как заветное желание, между нами никогда не было. По крайней мере, для меня Кир был самым родным человеком в мире, воспитавшим меня. И поэтому, когда магия крови утверждает, что там стоит и именно мой дядя, а сердце нерешительно замирает, я плюю на все домыслы и чувства.

— Кир, давай пойдем домой? — жалобно прозвучало. Курама, услышавший это, даже скривился, и в точности как Люциус Малфой, дёрнулся — это я краем глаза и сознания отметила. Но мне было плевать на всё это с Астрономической башни.

Новая волна безумного хохота и отрицательно-издевательский ответ разбили мне сердце, попутно помогая прийти в себя. Мечты и надежда скончались в ужасных муках совместно с беспечностью, потому что да, я искренне, всем сердцем, надеялась. Даже не отдавая себе в этом отчет, потому что просто… помнила. Помнила свое детство и Киртана, который столь часто мне уступал, всегда соглашался. Всегда был лучшим.