© Кишкина Е.П. (Ли Ша), 2018

© Ли Иннань, научный редактор, 2018

© Гао Ман, художник-каллиграф, 2018

© ООО «Международная издательская компания «Шанс», оформление, 2018

Эта книга рождалась долго. Где-то в начале 90-х годов прошлого (да, уже прошлого) века я почувствовала желание рассказать о своей жизни и села за пишущую машинку. (Компьютером я, к сожалению, так и не овладела.) Писала исподволь, понемногу: отвлекали дела, работа. Тогда я еще преподавала и вела активный образ жизни. За несколько лет вчерне написала первую часть повествования.

В 1995 году в нашем доме появился старый знакомый, французский журналист Патрик Леско. Его давно уже поразил временной и географический охват моей жизни, которая прошла сквозь важнейшие потрясения ХХ века. Он стал брать у меня пространные интервью на французском языке. Через два года на их основе выпустил книгу “L’empire rouge” («Красная империя. Москва – Пекин, 1919–1989»), стержнем которой стала история двух семей – моя с мужем Ли Лисанем и его друга Чжан Бао, женатого на Надежде Руденко. Книга вызвала интерес не только во Франции, она была переведена на многие европейские языки. В США вышло ее сокращенное издание под названием “Before Mao” («До Мао Цзэдуна»).

Конечно, мне была приятна такая известность: я радовалась не столько за себя, сколько за Ли Лисаня, имя которого так долго очерняли. Леско же описал его как «пламенного предшественника Мао». Очень хотелось, чтобы обо всех событиях, в которые мы с Ли Лисанем были вовлечены, узнали в Китае и в России – в двух странах, с которыми связана вся моя жизнь. Я решила довести писательский труд до конца, хотя возраст давал о себе знать. В начале 1996 года я серьезно заболела, работать стало трудно. И тут на помощь пришла моя старшая дочь Инна: вдохновленная примером Патрика, она записала вторую часть моих рассказов на магнитофон, дополнила всю книгу архивными материалами, обработала и перевела ее на китайский язык.

Весной 2009 года, к моему девяностопятилетию, книгу опубликовали в Китае. Состоялась большая презентация в Доме народных собраний на площади Тяньаньмэнь, на которой присутствовали посол России в Китае С. С. Разов и посол Китая в России Ли Хуэй. Рядом со мной сидел замминистра образования, бывший ректор нашего Университета иностранных языков Хао Пин, во многом поспособствовавший выходу книги в свет. А в заполненном зале я различала сотни знакомых лиц, светлые дружеские улыбки. Море цветов, теплые искренние слова поздравлений… Для меня это был незабываемый день.

И снова большая работа по подготовке русского издания. Ведь это не просто один и тот же текст на разных языках. Прожив столько лет в Китае и прочувствовав на себе разницу двух культур, я понимала, что русскому читателю будет интересен иной ракурс, иные детали, нежели китайскому. Так, в той версии, которая лежит перед вами, первые главы, посвященные моему детству, значительно переработаны, дополнены не только моими воспоминаниями, но и материалами из архивов большого семейства Кишкиных, за что я очень благодарна моим родным и любимым Н. О. Скачковой, Е. А. Корнилович и, к сожалению, уже покойной Н. Б. Семихатовой. Во второй части книги больше внимания уделяется русской эмиграции в Китае, повседневной жизни китайской политической элиты, особенностям быта и поведения китайцев. Сейчас, когда в России растет интерес к этой большой поднимающейся стране, полагаю, что эти детали, как и книга в целом, помогут внимательному читателю углубиться в китайскую жизнь, лучше понять историю и менталитет народа, во многом не похожего на нас, русских, но так же, как и мы, испытавшего на себе нескончаемые беды и тяготы ХХ века. Думаю, что читатель увидит, насколько близки в этом отношении наши страны, как крепко повязаны их судьбы.

Заканчивая работу над книгой в преддверии своего столетия, я могу только сказать: «Наконец-то!». Наконец-то книга моей жизни увидит свет у меня на Родине, и российский читатель услышит мой голос на русском языке. Хорошо ли, плохо ли звучит мое повествование – судить вам, а не мне. Но я старалась быть искренней, не приукрашивать, не искажать действительность, передавая ее так, как она отпечаталась в моей памяти.

На Историю не обижаются. И я не в обиде за все, что она заставила меня пережить. Как-то раз мой внук Дима спросил меня: «Если бы была такая возможность – нажать кнопку, прокрутить все назад и вернуться в детство, что бы ты изменила в своей жизни?» – Я не задумываясь ответила: «Нет, я бы не нажала никакой кнопки и ничего не стала бы менять». Я прожила жизнь так, как предназначено было судьбой, прошла этот долгий путь не оступившись, не сделав подлости. Мне кажется, что это самое главное для человека.

И в заключение – слова глубокой благодарности всем, кто работал над этим изданием, всем, кто дружеской поддержкой ускорил его появление на свет. Благодарность всем моим родным, близким, всем друзьям, которые своей любовью продлевают мне жизнь. Я рада, что могу подержать в руках эту книгу: мечта моих долгих лет сбылась.

Е. П. Кишкина (Ли Ша) Июнь 2013 г.

Появление мое на свет состоялось лишь благодаря случайному стечению обстоятельств. Моей матери не хотелось рожать еще одного ребенка, и не только потому, что ей было уже 37 лет – на то была еще и другая причина. За девять верст по осенней распутице мама поехала к акушерке, но та оказалась в отъезде, ждать ее возвращения пришлось бы несколько дней. И эта простая случайность решила мою судьбу.

Я родилась ранней весной, в марте 1914 года, в степной Саратовской губернии, в деревне со звучным названием Студенка, которое ей дала тамошняя мелководная речка с кристально чистой водой, на берегах которой по сию пору водятся бобры. Вытекала она из озер с подводными ключами и несла их студеную воду дальше. Никаких лесов вокруг – одни лишь бескрайние, простирающиеся до самого горизонта поля с плодородной, черной, как деготь, землей. С детства я полюбила просторы, и чувство это живет во мне до сих пор. Мне нравятся необозримые поля, морские дали и даже ширь городских проспектов и площадей.

Дом, в котором я родилась, одноэтажный, с облупившейся штукатуркой (таким он остался в моей памяти), фасадом был обращен на проезжую дорогу. Какое было удовольствие для меня и моих деревенских подружек бегать по этой дороге, когда летом ее покрывала доходившая нам до щиколоток пыль, мягкая, как пуховая перинка. Маму приводил в ужас мой вид после такой забавы. «Только я тебя искупаю, переодену во все чистое и отпущу гулять, как слышу, мне кричат: “Прасковья Михайловна, поглядите, что ваша Лиля (так меня называли в детстве) делает!” Приходится снова сажать тебя в корыто», – рассказывала мама.

За проезжей дорогой расстилался луг, где весной, на Пасху, деревенские парни и девушки по издавна заведенному обычаю катали крашеные пасхальные яйца. По одну сторону от луга находились дворовые постройки: кухни, птичник, а по другую – каменное строение под черепичной крышей – большой ледник, который к весне доверху набивали льдом. Мягкую зеленую травку на лугу любили щипать гуси, потому, наверное, ее и называли «гусиной». Зимой там устраивали ледяные горки, с которых катались не на санках, а, как было принято в саратовских краях, в решете. Для этого решето готовили: обмазывали навозом и обливали водой, затем выставляли на мороз и ждали, когда обледенеет. Вот импровизированные санки и готовы. Постелив на дно решета солому и какое-нибудь тряпье, мы лихо неслись на нем с горки – аж дух захватывало!

В детстве, помню, на зеленом лужку со мной приключилась пугающая история. Я, как обычно, играла с подружками, а неподалеку под присмотром своего вожака мирно щипали травку гуси. Вдруг мне, не знаю почему, захотелось их подразнить. С хворостиной в руках я храбро двинулась к ним. Но не успела подойти, как старый гусак, разгадав мое намерение, вытянул шею и, угрожающе зашипев, налетел на меня, голоногую, стал больно-пребольно щипаться. От растерянности я даже забыла, что могу обороняться хворостиной, и отчаянно завопила. Разъяренного гусака отогнали. С тех пор я долгое время боялась гусей и с опаской обходила их. Индюков тоже избегала – уж очень вид у них был устрашающий.