Отец Гон тяжело вздохнул.

– Что тебе известно о перекрестных заклинаниях и о магии переходов?

– Ничего, – напрягся я. – Это тоже что-то из области запрещенного знания?

– Можно сказать и так. Только еще более закрытый раздел магии, который даже в Ордене магов не всем доступен.

– А чем переходные заклинания отличаются от полярных?

– Полярные заклятия – это оружие массового поражения, – отвел глаза настоятель. – Их итогом, как правило, становится или уничтожение живой силы противника, или же призыв могущественной сущности, способной сделать то же самое, только другими методами. Одно условие для безопасного применения этой группы заклинаний я тебе уже назвал – наличие свободного пространства. Второе условие – присутствие мощного источника энергии, который помог бы удержать и направить заклинание в нужную сторону. Наконец, третье – хорошая защита и освященные в храме амулеты, способные взять на себя магический откат. Или пленить призванную сущность и уничтожить ее после того, как она станет не нужна.

Я внутренне подобрался.

– Для переходных заклинаний, я так полагаю, подобных ограничений нет?

– Верно, – едва заметно кивнул отец Гон. – Но они и предназначены для другого. Собственно, смерть – лишь косвенное следствие этого вида магии, а основное ее предназначение – это извлечение и концентрация чужого магического дара с возможностью его дальнейшего хранения и использования… так сказать, про запас.

– Святой отец… – вздрогнул я. – Вы хотите сказать, что из наших магов перед смертью выкачали магический дар?!

– Боюсь, что так. Символы, которые ты видел на полу… они лотэйнийские, Артур. Очень древние. И по большей части предназначены для того, чтобы душа раньше времени не покинула тело. Так больше шансов, что магия перейдет к убийце полностью.

– То есть это храмовые символы? – мрачно посмотрел я на жреца.

Отец Гон покачал головой:

– Они запрещены храмом так же, как и полярные заклинания – Орденом магов. А придуманы были в такие далекие времена, что даже у нас не осталось записей о том, откуда они в действительности взялись. Это скверная магия, Рэйш. Чтобы ее использовать, нужно быть настоящим безумцем. И ты правильно сейчас думаешь о сколанисе – этот обряд чем-то похож на жертвоприношение, и отдача у него тем больше, чем сильнее жертва желает поделиться собственным даром с убийцей.

– Как он это делает? – окончательно помрачнел я. – И почему для обряда понадобилось два мага, да еще и с разным даром?

– Я не так много знаю о переходных заклинаниях, как ваш убийца, поэтому могу лишь предполагать. Но мне точно известно, что пика своей мощности они достигают именно на разнице потенциалов: светлое и темное, мужчина и женщина…

– Подвал и чердак, – процедил я.

– Совершенно верно. Суть этих заклинаний в том, что на пике они способны очень ненадолго, но все же объединить светлую и темную магию. Сделать это именно в фазу перехода от жизни к смерти, от света к тьме. И если суметь уловить этот момент и взять то, что в итоге получилось – чистую силу, без знака, то можно заполучить серьезное оружие в борьбе как против магов, так и против жрецов. Единственное условие – магия должна быть отдана добровольно. И желательно одновременно, чтобы не случилось перекоса в ту или иную сторону.

Я чуть не сплюнул. Вот же гадство! Не зря эту магию столько лет держали под запретом!

– Хорошо, я понял. Есть какой-то смысл в том, что на чердаке была убита именно светлая магиня, а в подвале – темный маг? И если да, то почему после убийства светлой леди на чердаке стала властвовать Тьма, а в подвале, рядом с убитым некросом, наоборот, Свет?

– Магия переходов сильна, – задумчиво уронил отец Гон. – Она способна выворачивать наизнанку пространство и одновременно связывать его в один уродливый узел. Скорее всего эти смерти не просто произошли в одно и то же время – думаю, убийца умышленно выбрал примерно равных по силе магов. Связал их не просто магией, но еще и узами крови для надежности. Так тесно, что в магическом плане эти двое стали почти едины. А затем выпотрошил обоих в физическом и магическом смысле, но не так, как мы привыкли видеть, – нет, он пропустил силу леди Ирэн через вашего некроса в подвал. А его магию провел через нее и выпустил на чердаке. Поэтому внизу был почти чистый Свет, а наверху – такая же чистая Тьма.

– Как такое возможно?! – опешил я. – И как их можно было связать физически, если у этих двоих не было ничего общего?!

Отец Гон отвел глаза.

– Ты ведь сам сказал: леди Ирэн была беременна…

– Это лишь предположение. Но если даже и так, то, следуя вашей логике, отцом ребенка должен был быть…

Я в шоке уставился на настоятеля, но он только грустно улыбнулся:

– Я лишь передал тебе то, что увидел. Но не думаю, что Фол ниспослал мне ложное видение.

– Дертис?! – все еще растерянно повторил я. – И леди Ирэн… это просто в голове не укладывается! Тогда становится понятным, почему были убиты именно эти два человека. Как и то, почему супруги Ольерди в последнее время ссорились. Возможно, муж узнал об измене? А может, мы неверно оценили причину, по которой господин Брюс Ольерди исчез со сцены. Скажите, святой отец, а для проведения ритуала обязательно нужно быть магом?

– Нет, – поджал губы жрец, когда я обратил на него выразительный взгляд. – Но я не думаю, что подобными знаниями мог обладать человек, не имеющий доступа в закрытые архивы. Да и зачем простому смертному столько энергии?

– Я бы тоже хотел это знать. Но гораздо больше меня интересует, в каком месте убийца создал магический узел? Если все было затеяно ради перекреста темной и светлой магии в одной-единственной точке, где ее можно было безнаказанно забрать, то мы должны были это заметить!

– Убийца мог за собой прибрать. В точке перекреста он мог вытянуть магию целиком, и остатки из подвала и чердака ему попросту не понадобились. А защитные заклинания активизировались в момент выброса магии и сработали как крышка на кастрюле, одновременно прикрыв всплеск возмущения магического поля и забрав на себя излишки. Где сейчас максимальная концентрация магии в доме?

– Подвал и чердак. В других помещениях фон почти ровный.

– Хорошо, тогда где бы она могла быть до того, как убийца забрал всю силу, которую высвободил во время ритуала? – пристально посмотрел на меня жрец. – Где вы нашли самые сильные разрушения?

Я снова вздрогнул.

– В коридоре второго этажа. Как раз посередине. Там еще водопроводная труба лопнула.

– Значит, убийца во время обряда стоял именно там, – кивнул настоятель. – И если он находился на втором этаже, когда умирали его жертвы…

– То в подвале и на чердаке был кто-то еще! Это значит, что метки убийцы будут именно у этих людей, а не у него! А еще это значит… – я снова помрачнел, – что его помощники скорее всего мертвы. От такого всплеска магии у них должны были все мозги расплавиться. Особенно у того, кто убивал леди Ирэн и попал под удар Тьмы. Святой отец, как по-вашему, для чего может понадобиться чистая сила в таком количестве?

Отец-настоятель пожал плечами:

– Смертному – ни для чего. Люди не умеют ею управлять, даже с помощью артефактов это смертельно опасно. А вот в отношении мага… для чего угодно, от подпитки какого-нибудь смертельного заклинания до попытки зомбирования населения или уничтожения целого города.

– То есть нам надо ждать новых трупов, а за ними – очередных проблем с нежитью? – хмуро предположил я, буравя жреца тяжелым взглядом.

Тот вместо ответа так же хмуро кивнул, после чего молча встал и двинулся к выходу, показывая, что аудиенция окончена.

– Святой отец, можно еще вопрос? – вдогонку спросил я, и жрец ненадолго обернулся. – Когда я был в том доме, мои коллеги пострадали от Тьмы, которой слишком много скопилось на чердаке. Скажите, у светлых была такая же проблема?

Жрец на мгновение задумался.

– Когда темный маг приходит во Тьму, он отдает ей свои силы, чтобы выжить. Светлый, приходя в Свет, напротив, их получает. Если Света становится слишком много, то маг пресыщается и теряет волю к жизни. И когда это происходит, лучшее, что можно сделать, – это как можно быстрее опустошить его резерв, чтобы маг почувствовал близость смерти и вспомнил, что он еще жив.